Со стороны людей не ощущалось никакой помощи и заботы — они вели свою войну, прочно забыв о существовании сети, пользуясь поставляемыми ею благами, такими, как энергия и тепло, не задумываясь, откуда они берутся, страшась заглядывать в мрачные недра цоколя…
Неизвестно, на каком из отрезков своего восьмисотлетнего «хозяйствования» компьютерная сеть Деметры осознала собственное существование, но факт налицо — она научилась мыслить, проявлять некую творческую инициативу, заточенную все в те же узкие рамки основной задачи. Сеть стала подменять одни агрегаты другими, использовать устройства не по прямому их назначению — она выкручивалась, пытаясь сохранить целостность и функциональность цоколя, и в результате этого появилось нечто, эквивалентное человеческому самосознанию.
Она мыслила, а значит, существовала…
В недрах цоколя начали появляться новые образчики кибернетических механизмов, сконструированные из останков старой, отслужившей свое техники. Сеть сделала еще один шаг вперед, создавая себе подобных, — она стала матерью и в конечном итоге присвоила себе это имя, выбрав его из обширного человеческого лексикона, как термин, наиболее отражающий ее изменившуюся сущность.
«Мать…»
Под этим именем о компьютерной сети Деметры узнала обитаемая Галактика.
Искусственный интеллект, развившийся за бездну столетий из обычной самодостаточной сети города-мегаполиса.
Двадцать лет назад, еще до развала Конфедерации Солнц, Мать заявила о своем существовании и получила юридический статус. Совет Безопасности Миров, расселив людей и инсектов, оставил за ней право вести собственный образ существования, ограничив ее свободу изуродованной поверхностью Деметры.
Чтобы народившийся в недрах мрачных веков изоляции компьютерный разум, не скрывающий своей неприязни к людям, как к существам «единожды солгавшим», бросившим его на произвол судьбы, не посягал на дальнейшую пространственную экспансию, Деметру окружили плотным кольцом орбитальных охранных комплексов, с борта которых осуществлялась не только блокада околопланетного пространства Деметры, но и наблюдение за теми процессами, что протекали внизу.
После расселения людей и инсектов Деметру постепенно начала захватывать кибернетическая жизнь: Мать, получив, наконец, долгожданную свободу, освободившись от забот по поддержанию в исправном состоянии коммуникаций цоколя, начала бурное саморазвитие.
За ней пристально наблюдали. Эксперимент не имел никаких аналогов, он был не просто любопытен — на глазах людей зарождалось нечто совершенно особенное, поэтому компьютерной сети не препятствовали в ее саморазвитии, наоборот, по ее запросу на поверхность Деметры свозили множество отслужившей свое кибернетической техники, чтобы Мать имела достаточное количество исходного материала, для построения своих детищ, среди которых она упорно пыталась инициировать нечто, схожее с процессом эволюции органического мира.
Так было вплоть до развала Конфедерации Солнц.
После падения галактического сообщества и тех потрясений, что едва не привели к Третьей Галактической войне, никто уже не вспоминал о Деметре.
Мать опять была брошена, предоставлена самой себе, и единственным ограничением, сдерживающим ее в рамках планеты, оставалось теперь несоответствие ее собственного программного обеспечения с тем, которое существовало на большинстве современных компьютеров. Мать оказалась попросту несовместимой ни со своими современными аналогами, ни с межзвездной сетью Интерстар, — она являлась реликтом мира кибернетического, словно некий устаревший, ржавый автомобиль с двигателем внутреннего сгорания, случайно очутившийся среди стремительного движения современных скоростных магистралей…
…Чем она занималась сейчас, спустя двадцать лет после расселения Деметры, не ведал, наверное, никто…
Борт «Тайфуна». За несколько часов до точки гиперпространственного перехода в системе Деметра.
Немая чернота окружала корабль, затемняя экраны внешнего обзора.
На пульте АРК работали секции гиперсферных приборов, но даже отсюда, из «Великого Ничто», была доступна внепространственная связь со станциями гиперсферной частоты, расположенными подле обитаемых миров. Часть аппаратуры общечеловеческой сети Интерстар, находящаяся в аномалии, постоянно работала, осуществляя прием и передачу данных по каналам ГЧ.
Закончив изучение доступных материалов по Деметре, Антон посмотрел на панель связи. Стоило ли звонить Роглесу отсюда ради каких-то объяснений?
Он стартовал с Аллора глубокой ночью, за восемнадцать часов до запланированного Джонатаном времени, и курс, заложенный Полыниным в бортовой компьютер «Тайфуна», вел отнюдь не к Рукаву Пустоты.
После некоторых сомнений он все же коснулся сенсора активации, потом ввел код станции ГЧ и номер абонента. Антон не любил, когда за его спиной оставались явные долги.
Несколько секунд в коммуникаторе стояла тишина, затем раздалась серия тоновых импульсов — это защитная система на том конце связи пыталась определить, откуда исходит звонок.
— Да? — раздался, наконец, раздраженный голос.
— Роглес, это Полынин. Не терзай свой компьютер, я в гиперсфере.
Тоновые сигналы прекратились.
— Слушаю тебя, — наконец совладав с собой, произнес Джонатан. — Что это за фокусы, Антон? Ты понимаешь, что я тебе башку откручу?
— Не открутишь. Я не собираюсь возвращаться на Аллор. Не ломай себе голову относительно причин происходящего, Роглес, они тебя не касаются. — Антон старался говорить кратко и по существу. — АРК я верну при первой возможности. Посмотри мой счет, куда ты переводил деньги за работу. Там осталось ровно сто тысяч. Это за мой прошлый промах.
— Хочешь выйти из игры?
— Я уже вышел из нее, — палец Полынина коснулся сенсора «отбой».
В голове плавала черная муть. С Аллором покончено, о Рукаве Пустоты тоже можно забыть. Осталась только немая пустота на экранах да собственные мысли…
Его взгляд зацепился за темную сферу РИГМЫ.
В рубке АРК оставалось очень мало свободного от приборов места, и он пристроил набитый схемами шар между двумя выступами пульта, для надежности заклинив его запасным фрагментом облицовки.
Рука Антона потянулась к темной сфере, пальцы нашли спаренный разъем магистрального интерфейса и главного кабеля питания. Оглянувшись, он отыскал глазами соответствующее гнездо на резервной панели бортового компьютера АРК и вставил штекер.
На терминале, в который он включил РИГМУ, осветилось несколько сиротливых огней.
Внутри самой сферы тут же с готовностью заморгали индикаторы жестких дисков.
— РИГМА?
Ответа не было. Опять внутри замкнутого электронного контура шло непонятное перемещение данных — по судорожному морганию индикаторов было видно, как внутри сферы байты данных перетекают с одного встроенного носителя на другой и… более ничего. Никакой реакции на кодовое слово, никаких попыток снестись с тем терминалом, куда он включил бывшую электронную хозяйку своей квартиры.