— Почему тогда я тебя не видел?
— Потому что я не хотел этого. Это называется Безмолвное Присутствие — способность, которая приходит с опытом. Как я тебе уже говорил, время узнавания бесконечно, знание умножается по капельке. Имей терпение.
— Безмолвное Присутствие? — повторил Нэш.
— Именно. Мне было приятно смотреть на тебя, когда ты любовался звездами, падающими с ивы. Думаю, ты уже понял, почему густая крона этого дерева устремляется вниз…
У Нэша тут же возникло предположение:
— Быть может, потому, что сны в форме капель света тяжелые?
Добан что-то проворчал, потом улыбнулся и объяснил:
— Потому что дерево — это конец путешествия комет. Их хвосты соединяются с ветвями, которые спускаются к реке, сопровождая новые кометы к месту назначения. Ствол ивы полый, а ее кора хранит тайну рождения миров.
— И никто никогда не видел, что у него внутри?
— Нет, это запрещено. Можно лишь представлять себе, до чего чудесный свет там, внутри, со всеми кометами, которые там рисуют.
— Я не очень хорошо понял, что значит «рисуют», Добан…
— Я собираю сны и составляю их согласно чрезвычайно строгим правилам, подобным музыкальной гармонии. Это и называется «рисовать». Потом я передаю их Звездным Ветрам, которые переносят их внутрь ствола. Они находятся там до тех пор, пока не соберется достаточное количество, чтобы отправиться на поиски какого-нибудь уголка вселенной, где они останутся. Ветви дают толчок для путешествия. Когда с Земли ты видишь пролетающую в небе комету, это значит, что она уже соскользнула с ивы и направляется к точке своего пребывания. Помнишь, когда я создал из ничего звезду, вытащив ее из цилиндра? Это я сделал специально для тебя, нарушив правила.
— Это кажется какой-то сказкой…
— И тем не менее это правда.
«Как было бы здорово, если бы Ния и мама про это узнали. А Сетт наверняка попытался бы слопать какую-нибудь комету, висящую в воздухе», — подумал Нэш, а по законам Ниоткуданикуда он это сказал.
Добана это привело в замешательство:
— …Сетт?
— Это мой пес. Что-то вроде мохнатого, щетинистого коврика с двумя черными глазами. Он хватает все, что пролетает мимо его пасти. А сколько стаканов и тарелок было разбито только потому, что они случайно оказались у него на пути, — объяснил Нэш.
— Собака. Интересно. Я их много раз видел в снах, но ни разу в действительности, — ответил Добан.
— Как-нибудь ты его погладишь! Тебе понравится. Он всегда виляет хвостом и умеет стоять на двух лапах.
— Да, как-нибудь я его поглажу… — сказал Добан, пытаясь представить себе этого любопытного зверя.
Нэш подождал еще несколько секунд, потом набрался смелости и наконец спросил о том, что ему крайне важно было узнать:
— Теперь объяснишь мне, какое отношение я имею к этой истории с Темным Пятном и что все-таки со мной случилось?
Они уселись на берегу реки, Добан чертил пальцем в воздухе невидимые круги, а Нэш не отводил от них глаз.
— Ты счастливый мальчик, Нэш Блейз. Ты родился после полудня во время дождя четырнадцать лет назад. В этот день произошло столько событий, что ты даже не можешь себе представить. Одно из них повлияло на твою жизнь. Так или иначе, но из-за этого ты оказался сейчас здесь. Вряд ли стоит говорить о судьбе, мне кажется, это следует назвать «провидением».
— Когда-нибудь я прочту в Книге Времен о своем раннем детстве, которое я помню смутно… — без особого интереса пробормотал Нэш.
— Конечно. И будешь очень удивлен. Но сейчас нам надо идти.
Он умолк, глядя на реку вверх по течению, его меланхолический взгляд, устремленный в полную тьму потока, застыл.
— Куда идти? — встревожено спросил мальчик.
— Туда, где, к счастью, тебе не потребуется изысканная одежда, — пошутил Добан.
— Черт возьми, я и забыл, что на мне простыня… Но я не могу переодеться, ведь Ния будет меня встречать, и она должна увидеть меня именно в этом костюме.
— Не волнуйся, — улыбнулся Добан. — Никто не обратит внимания на твой наряд. И потом, там тоже празднуют Хеллоуин.
Нэш вскочил на ноги и сунул книгу под мышку.
— Это любопытно! — воскликнул он. — А что там, если не секрет? Невидимый конец тропинки?
— Ты угадал. В путь, смелее. Нам нужно преодолеть несколько миль, а Луна уже высоко.
— А мы вернемся назад к условленному времени? — спросил Нэш.
— Не беспокойся об этом, — ответил Добан.
Он встал.
Нэшу показалось, что Добан сделался еще выше и величественнее благодаря своему цилиндру, который в этот вечер он так и не снял.
Они пустились в путь, в противоположную сторону от того места, откуда пришел Нэш.
Но не успели они сделать несколько шагов, как остановились. Некоторое время Добан стоял молча, словно прислушиваясь. Нэш напряг слух, но совершенно ничего не услышал.
— Что-то не так? — спросил он шепотом.
Добан ответил не сразу, но потом тряхнул головой и сказал:
— Нет, извини, просто у меня возникло какое-то странное чувство. Будто что-то приближается. Ничего, мой мальчик, наверное, это мне показалось. Идем дальше.
Однако Добану не просто померещилось. Он почувствовал приближение Странницы и за ней, возможно, еще нескольких врагов.
Он знал о существовании Темных, но не желал и не мог отвлечься от выполнения задания: сопровождать Нэша во время его важнейшей миссии. Они ускорили шаг.
Река текла параллельно тропинке, по которой они шли. Тропинка расширялась все больше и больше, но по сторонам, как обычно, стояла изгородь и росли густые деревья, загораживавшие вид.
— Знаешь, я так и не посмотрел спектакль иллюзиониста, потому мы и вернулись домой, — сказал Нэш.
Добан не проявил особого интереса и ограничился несколькими словами:
— А ты рисковал. Но я знал, что ничего не случится, спектакль начался, когда ты был в другом месте, и, значит, не попал в придуманную Маскераде лову… — Вдруг он неожиданно спросил: — Тебе понравилось?
— О, я видел только вереницу детей со странными лицами позади сцены… — ответил Нэш.
— Они были под действием колдовства, мой мальчик.
— Да? Это точно? — удивился Нэш.
Мальчик испытывал сильнейшее желание немедленно все узнать у Добана. Но внутренний голос говорил ему, что сейчас он не получит ответа, поэтому Нэш решил сменить тему.
— Куда ведет тропинка в Ниоткуданикуда? — спросил он.
Добан не ответил, по крайней мере сразу. Он сделал еще шагов сорок и только потом, замедлив шаг, указал на то, что тропинка начала сужаться, и на то, что на ее изгибе неожиданно закончилась река. Это было удивительно, но вода остановилась, словно замкнутая в какой-то стеклянной емкости.