— Сьюэлл, пожалуйста, подайте бренди в библиотеку, — рассеянно велел он дворецкому.
— Слушаю, милорд.
Устроившись в библиотеке у камина со стаканом бренди в руке, Натаньел обратился мыслями к довольно странной ночной встрече с сэром Руфусом Теннантом.
Теннантов он знал не очень хорошо; когда-то он был шапочно знаком с Джайлсом, младшим братом сэра Руфуса. Несколько лет назад Джайлс стал виновником громкого скандала, а потом покончил с собой. С самим сэром Руфусом, который был на восемь лет старше, Натаньел не общался. Сэр Руфус считался человеком молчаливым и даже в какой-то степени отшельником; он нечасто наезжал в Лондон и почти не бывал в обществе. О его романтических увлечениях почти не ходило сплетен. Тетя Гертруда однажды, после того как сосед в очередной раз отклонил ее приглашение на званый ужин, высказала скандальное предположение, будто вкусы сэра Руфуса… лежат в совершенно иной плоскости. Впрочем, желание Теннанта завтра нанести визит Элизабет как будто не подтверждало выводов тетушки.
— Мадам, к вам сэр Руфус Теннант! — величественно объявил на следующее утро Сьюэлл, входя в гостиную.
Элизабет, скромно сидевшая в дальнем углу с вышиванием, подняла голову. Ей любопытно было взглянуть, как выглядит сэр Руфус при свете дня.
Джентльмен, вошедший в гостиную через несколько секунд, оказался довольно высоким — чуть ниже шести футов. Его черные волосы не мешало бы слегка подровнять и уложить по моде. Таких бледно-голубых глаз, как у него, Элизабет ни разу в жизни не видела. Лицо сэра Руфуса можно было назвать суровым, однако не неприятным, фигуру выгодно подчеркивали тонкий коричневый сюртук, бежевый жилет и светло-коричневые брюки, а также высокие коричневые сапоги с черными голенищами, которые, очевидно, запылились в дороге.
Гость остановился в дверях и, прищурившись, оглядел двух пожилых дам, а затем устремил свой взор на Элизабет. Ей показалось, будто сэр Руфус вдруг судорожно втянул в себя воздух. Подбородок его слегка выпятился вперед. Войдя в гостиную, он направился к миссис Уилсон и вежливо поклонился ей.
— Надеюсь, мадам, вы хорошо себя чувствуете? — осведомился он.
Элизабет за завтраком успела рассказать о вчерашней ночной встрече, поэтому миссис Уилсон, нисколько не удивившись, благосклонно улыбнулась гостю:
— Сэр Руфус! Давненько мы с вами не виделись!
Бледно-голубые глаза покосились на Элизабет, а затем снова устремились на хозяйку дома.
— Мадам, я, как обычно, занимаюсь делами своего имения. К вам я заехал только затем, чтобы убедиться, что мисс Томпсон и ваш племянник благополучно вернулись вчера с прогулки.
— Ах да! — Миссис Уилсон добродушно посмотрела на зардевшуюся Элизабет. — Бетси рассказала, что случилось. Надеюсь, ваш конь не пострадал?
— Вовсе нет, благодарю вас, мадам, — ответил сэр Руфус.
— Выпьете с нами чаю, сэр Руфус? — Миссис Уилсон кивнула Летиции, чтобы та позвала Сьюэлла.
— Спасибо. — Сэр Руфус чопорно склонил голову. — Я… вы позволите осведомиться о состоянии здоровья мисс Томпсон?
При виде задумчивого взгляда миссис Уилсон, кивнувшей в знак согласия, Элизабет еще сильнее зарделась и вернулась к своему вышиванию. Она успела достаточно хорошо узнать свою хозяйку — особу довольно властную, но исполненную самых добрых намерений. Она поняла, что миссис Уилсон будет напряженно слушать каждое слово, которым обменяются они с сэром Руфусом.
— Мисс Томпсон? — Сэр Руфус очутился перед ней; его бледно-голубые глаза как будто видели ее насквозь.
— Сэр Руфус… — Элизабет грациозно кивнула и встала, положив вышивание на кресло. — Приятно слышать, что Лучик находится в добром здравии.
— Спасибо, — ответил гость. — Хм… Вы родом из этих мест?
— Нет, сэр Руфус, я из Ге… — Элизабет вдруг замолчала, и нежный румянец снова окрасил ее лицо, когда она поняла, что выдаст себя, если признается, что она родом из Гемпшира. — Из Херефордшира, — решительно продолжала она. — Но хотя я почти нигде не бываю, Девоншир кажется мне весьма красивым.
— По здешним холмам и скалистым утесам не следует гулять по ночам — ни пешком, ни верхом, — с некоторой укоризной заметил сэр Руфус.
— Да, наверное, вы правы, — с улыбкой согласилась Элизабет. — Надеюсь, вы вернулись домой благополучно?
Он так плотно сжал челюсти, что стало заметно, как заходили желваки у него на скулах.
— Благодарю вас, после нашей… случайной встречи со мной не случилось ничего плохого.
Элизабет переступила с ноги на ногу; ей стало не по себе, когда она вдруг сообразила, что сэр Руфус Теннант на свой лад флиртует с ней! Он явно не был ни достаточно опытен, ни привычен к такому занятию, — как будто прошло много времени с тех пор, как он в последний раз общался с дамами, — и тем не менее он пытался ей польстить.
— Благодарю вас, сэр Руфус, вы очень добры.
Он криво улыбнулся:
— Может быть…
— Теннант! Как я рад снова видеть вас! — отрывисто приветствовал его Натаньел, широким шагом подходя к гостю.
Пока два джентльмена обменивались приветствиями, Элизабет украдкой разглядывала и сравнивала их. Натаньел Торн был лет на десять моложе; в нем чувствовалась жизненная сила. Кроме того, он отличался красотой, которой был лишен его старший по возрасту сосед. Сэр Руфус был темноволос, а лорд Торн мог похвастать золотистой шевелюрой. Светлый сюртук лорда Торна был самого модного покроя и очень шел его глазам и выгодно подчеркивал широкие плечи и узкую талию. Бежевые панталоны, облегавшие длинные ноги, были заправлены в коричневые сапоги, начищенные до такого блеска, что в них можно было смотреться, как в зеркало. Сапоги же Теннанта были пыльными и забрызганы грязью.
Невольно Элизабет посочувствовала скромному сэру Руфусу…
Натаньелу показалось, будто он может прочесть мысли Элизабет, пока она украдкой косилась на них из-под завесы длинных черных ресниц. Он догадался, что она сравнивает его с Теннантом, находит, что внешность Теннанта нуждается в некотором улучшении, — и тем не менее сочувствует их гостю. Его собственная неприязнь к соседу, с которым они случайно встретились вчера ночью, лишь усилилась.
Вчера он снова поддался искушению и поцеловал ее. Натаньел прекрасно понимал, что не имеет никакого права вести себя подобным образом… Ночью ему не спалось. Почти до самого утра он ворочался с боку на бок. Его одолевали тяжелые мысли.
В последний раз Натаньел спал с женщиной недели три назад, а то и больше — когда навещал Гейбриела в его венецианском палаццо. Поцелуй Элизабет Томпсон слишком сильно взволновал его. Всю ночь он не мог усмирить возбуждение — и ему этого совсем не хотелось. Вот почему Натаньел не выспался и пребывал не в лучшем расположении духа.
Его настроение ухудшилось, когда, войдя в тетушкину гостиную, он застал там Теннанта, который стоял рядом с Элизабет и о чем-то негромко с нею беседовал. Раздражение, бурлившее в Натаньеле, подогревалось его совершенно неуместным влечением к Элизабет Томпсон.