Лорен улыбнулась и, присев перед ребенком на корточки, сказала:
– То же самое я собиралась сказать тебе.
– Обед готов. Пойдемте. – Глория взяла Лорен за руку и повела ее к дому. Каждый шаг причинял Лорен мучительную боль в натруженных мышцах, и она непроизвольно вздрагивала.
Они вошли в просторную комнату. С одной стороны располагался огромный камин, с другой, в алькове, стояли стол, низкий буфет и горка с фарфоровой посудой.
Средняя часть комнаты представляла собой уютную гостиную, в которой царила атмосфера тепла и благожелательности. Обстановку гостиной составляли несколько длинных диванов, легкие стулья и оттоманки, по кафельному полу разбросаны пестрые коврики, на стенах висели картины, изображавшие сценки из жизни Запада, книжные шкафы были заполнены книгами, в углу стояло бюро с наклонной крышкой. Лорен сразу понравилась эта комната.
Несколько дверей выходило в коридоры, которые, как сочла Лорен, вели в спальни. За одной из дверей, скорее всего, располагалась кухня. Глория просияла, когда Лорен похвалила комнату и вкус хозяйки.
– Я провожу вас в комнату Джереда. Приводя ее в порядок, я постаралась сделать так, чтобы вам было уютно. Вы ведь знаете, как выглядит комната холостяка.
Лорен понятия не имела, как она может выглядеть, но, услышав слова Глории, побледнела.
Они прошли по коридору, и Глория открыла дверь в просторную спальню с широкими окнами, из которых открывался великолепный вид на пологие холмы и реку.
Меблировку комнаты составляли комод, на котором стояло зеркало для бритья, мягкий стул и оттоманка. Глория открыла гардероб, чтобы показать Лорен, что одежда Джереда занимает только одну его половину.
Большую часть комнаты занимала двуспальная кровать. Возле нее стоял туалетный столик с тазом и кувшином для умывания.
– Я отыскала этот столик специально для вас, Лорен, – сказала Глория. – Пришлось порыться в сарае, где хранится всякое старье. Но это ненадолго. В следующий раз Пепе привезет вам что-нибудь более подходящее.
Ужас, отразившийся на лице Лорен, Глория приняла за недовольство.
– Все в порядке? – спросила она робко.
– Нет!.. То есть, я хочу сказать, да. Все прекрасно, Глория. Вы так старались, и мне трудно выразить словами свою благодарность, но… – Лорен замолчала, не зная, что сказать, и беспомощно посмотрела на мужа. Но Джеред казался таким же смущенным, как и она.
Руди стоял в дверях, прислонившись к косяку, со скрещенными на груди руками. Он получал огромное удовольствие от всего происходящего. Его глаза светились лукавством, когда он обратился к Джереду:
– Мы с Глорией оставим вас, чтобы вы могли умыться с дороги и отдохнуть. Потом будем обедать. Вы, должно быть, умираете с голоду, но можете не торопиться, в вашем распоряжении столько времени, сколько понадобится.
– Я… гм, я лучше пойду в барак к ребятам, поздороваюсь, а заодно и помоюсь.
Прежде чем кто-нибудь успел возразить ему, Джеред выбежал из комнаты, оставив потрясенную Глорию, слегка удивленного Руди и почувствовавшую огромное облегчение Лорен.
«Проклятие!» – думал Джеред, идя через двор. Он совсем не подумал о спальнях. Руди и его выводок занимали все комнаты, кроме одной. Джереду нравилась его комната, и ему не хотелось ее уступать, но как сказать романтически настроенной Глории, чтобы она отселила куда-нибудь его молодую жену.
Но еще более тяжелым испытанием представлялась ему ночь в одной комнате с Лорен. Джеред поклялся себе, что не прикоснется к ней. Но чтобы выполнить эту клятву, надо быть слепым и немощным девяностолетним монахом. Остаться с Лорен наедине и…
Нет, надо переключить мысли на что-нибудь другое. И быстро.
Когда Лорен, приведя себя в порядок, вошла в просторную столовую, где стоял накрытый к обеду стол, она застала там только одну женщину. Она явно была мексиканкой, и Лорен поразилась ее гордой красоте, сочетающей в себе спокойную уверенность с чистотой и безмятежностью.
Она была небольшого роста, с изящной фигурой. В ее черных волосах, скрученных на затылке в тяжелый узел, блестели серебряные нити. Строгость ее черного платья с высоким воротом не смягчало ни одно украшение. Совершенное лицо с тонким, прямым носом, изящно очерченным подбородком, красиво изогнутыми бровями над печальными темными глазами и прелестным, четко очерченным ртом.
Она встретила Лорен приветливой, открытой улыбкой:
– Лорен Холбрук-Локетт. Я Мария Мендес. Добро пожаловать в «Кипойнт».
– Сеньора Мендес, мне приятно познакомиться с вами. Вы мать Руди?
– Да, – ответила она рассеянно, изучая лицо Лорен. – Вы именно такая, как он говорил, красивая. Он очень хотел, чтобы вы приехали сюда. Думаю, он был прав.
– Вы говорите о Бене? – Лорен удивилась, что эта женщина знала так много о планах Бена в отношении нее.
Мария кивнула:
– Он мне все рассказал о вас, когда я видела его в последний раз.
Лорен показалось, что она хотела что-то добавить, но вошел Джеред, буквально увешанный отпрысками Мендеса. Сидевший у него на шее малыш крепко держался за его волосы. Все они смеялись и кричали:
– Джеред, я тоже хочу!
– Нет, возьми меня!
– Пожалуйста, Джеред, я буду следующим!
Глория вышла из кухни и захлопала в ладоши:
– Оставьте Джереда в покое. Он только что приехал. Вы еще успеете с ним поиграть. Садитесь за стол, но прежде вымойтесь, чтобы ни у кого не было грязных рук.
Дети неохотно отпустили Джереда и заняли свои места за столом. Джеред пригладил волосы пятерней и заправил рубашку в штаны, потому что дети изрядно попортили его туалет.
Лорен никогда бы не подумала, что Джеред способен наслаждаться игрой с детьми. Он продолжал смеяться, расправляя рубашку на широкой груди. Под тонкой тканью прекрасно вырисовывались его мускулы. Заправляя рубашку, он распрямился и втянул живот. Взгляд Лорен невольно остановился на его бедрах, и она ощутила знакомый комок в горле.
Почувствовав, что она смотрит на него, Джеред поднял голову, и их взгляды встретились. Лорен расчесала волосы и снова заплела их в косу. Жакет, перчатки и шляпу она сняла, и тонкая блузка мягко облегала ее грудь. Узкая юбка с разрезом подчеркивала женственность ее фигуры, и Лорен несла свою женскую привлекательность, как знамя. Джеред вытер разом вспотевшие ладони о бедра и отвел глаза, мысленно проклиная свою восприимчивость.
Увидев за столом Марию Мендес, Джеред обратился к ней с неожиданной для Лорен нежностью:
– Мария, как ты?
Он обошел стол и крепко обнял женщину, чего никогда не позволял себе с Оливией.
– Джеред, я только что познакомилась с Лорен и хочу сказать, что жена у тебя красавица.
Джеред метнул взгляд на Лорен и пробормотал сквозь зубы: