— Почему? — снова спросил я.
— Когда ты спускаешься, ощущаешь в темноте вокруг присутствие людей или каких-то иных существ — они здесь, совсем близко. Можно слышать их голоса, дыхание. Рядом со мной был Борис, поэтому я чувствовала себя более-менее спокойно. При спуске лучше думать не об этих существах, а о цели путешествия — тебе надо найти деструктивную матрицу. Здесь все основано на чувствах: ты просто ищешь свой этаж, свой вход. И когда находишь его, а это ощущается очень остро, представляешь каменный коридор и делаешь в него шаг. Нога тут же касается пола, пространство светлеет. В итоге ты неожиданно оказываешься на какой-то узенькой улочке. У меня она напоминала улицу в восточном городе: помнишь фильм «Бриллиантовая рука»? Когда герой Миронова бегал по лабиринту улочек, пытаясь найти аптеку? Вот что-то очень похожее мы и увидели с Борисом, когда вышли из темноты. Только дорога была более прямая, хотя и с изгибами и поворотами… — Настя потянулась к бутылке с минеральной водой. Налила воды в стакан, попила, потом продолжила:
— У этой улочки оказались интересные особенности. Во-первых, там дул ветер, подталкивая нас в спину. Во-вторых, если в ней и появлялись какие-то боковые ответвления, то туда невозможно было свернуть. Или не пускала огромная злая собака, или дорога была завалена кирпичом, или стояла машина… Всегда находилось что-то, заставлявшее нас с Борисом идти прямо. Интересно то, что мы не могли взлететь — не получалось. Сама же дорога казалась мне странно знакомой. Я видела, например, какого-то человека — и понимала, что встречала его в реальной жизни. Во сне этот человек засыпал битым кирпичом и прочим строительным мусором колодец. В реальной жизни он был налоговым инспектором и просто «достал» наше ателье своими придирками. Если подумать, можно найти некоторые параллели между тем, что случилось в реальности, и тем, что ты видишь в сновидении. И так по всей дороге — всякий раз встречаешь что-то знакомое. Дорога отражает твою жизнь, тебя так и манит идти вперед. Кажется, что вот-вот впереди откроется что-то интересное. Сама дорога постоянно спускалась вниз: или просто шла под уклон, или по пути попадались ступеньки. Постепенно становилось темнее, затем вдруг знакомые моменты, о которых я говорила, закончились. Когда я сообщила об этом Борису, он сказал, что мы достигли текущего момента и дальше лучше не ходить. Я и не хотела идти — чувствовала, что впереди нас ждет что-то страшное. Мы прошли еще метров двадцать, до ближайшего ответвления. Оно тоже было закрыто — несколько пьяных мужиков сидели прямо на дороге и играли в карты.
Когда мы попытались пройти, они начали угрожать, один из них выхватил нож. Пришлось отступить — Борис объяснил, что каждая травма, полученная здесь, проявится в реальной жизни, поэтому надо быть осторожными и не лезть на рожон. То есть если в матрице тебя ударят ножом, потом что-то подобное произойдет и в реальности. Затем добавил, что дальше идти нет смысла, что выбираться из матрицы — он называл ее «лабиринтом» — нужно именно здесь. Так как мы не могли летать, нам пришлось карабкаться вверх по почти отвесной стене, это оказалось очень трудно. Борис поддерживал меня, шутил. Называл скалолазкой. — Настя улыбнулась. — Мы все-таки забрались наверх, по стене нам удалось выйти к соседней улочке, довольно чистой и уютной. По ней мы дошли до деревянной лестницы, поднялись на какую-то террасу. Там оказался вход в кирпичный подвал многоэтажного здания: мы проникли внутрь, по узкому коридорчику попали еще к одной лесенке, металлической. Поднялись по ней, увидели дверь. За ней оказались какие-то административные помещения, множество людей. Мы прошли через зал, в котором работали машинистки — что-то печатали на обычных печатных машинках. Снова очутились в коридоре, увидели лифт. На лифте поднялись как можно выше. Там увидели вращающиеся двери. Вышли через них и оказались на людной оживленной улице. Борис посмотрел на меня и сказал, что для меня все закончилось — я отыскала новый путь, деструктивный лабиринт больше надо мной не властен. Но мне теперь надо провести тем же путем остальных. Потом мы проснулись, обсудили с Борисом то, что видели — совпало все, кроме каких-то мелочей. На следующую ночь — точнее, день, — я тогда была в Канаде, в Квебеке, — мне удалось отыскать Катю и провести ее тем же путем.
— Хоть ты и говорила, что вывела меня, но я все равно ничего не помню… — проворчала Катерина.
— Просто ты не смогла осознаться, — пояснила Настя. — Но все равно слушалась меня и делала то, что я тебе говорила. Мы прошли тем же самым путем, все было почти так же. Еще через несколько дней я отыскала Олега, потом Лизу.
— Я тоже ничего не помню, — сообщил Олег.
— И тем не менее вы свободны. Мне не удалось найти только Ирину и Виктора… — Настя нахмурилась.
— Ты проведешь меня тем же путем? — поинтересовалась Ольга.
— Нет, — покачала головой Настя. — Тот шаблон был создан для нашей группы. У тебя что-то свое, но мы попытаемся найти выход. Ты умеешь сновидеть?
— Очень плохо, — призналась Ольга. — Точнее, не настолько хорошо, чтобы суметь встретиться с тобой и что-то сделать.
— Это не страшно, я сама тебя найду. Когда будем спускаться вниз, тебе придется отыскать свой этаж. А дальше будет видно.
— Скажи, а это не опасно для тебя? — поинтересовалась Ольга. — Получается, что ты сознательно лезешь в мой лабиринт, в мою ситуацию. И если мы не найдем выхода…
— Мы найдем его, — заверила ее Настя. — Вот увидишь. Кстати, когда будешь идти по…
Она не договорила: дверь нашего купе распахнулась, на пороге появился парень лет двадцати пяти — в дорогом костюме, с бриллиантовой заколкой в галстуке. Темные волосы были аккуратно зачесаны на пробор, тонкие губы изогнулись в едва заметной презрительной ухмылке. Я не сразу вспомнил, где мог его видеть. А вспомнив, вздрогнул — это был Виктор.
Это место находилось на крыше одного из московских зданий. От жаркого летнего солнца его посетителей укрывал зеленый пластиковый навес. Многочисленные горшки с цветами, декоративные пальмы в кадушках и маленький журчащий фонтан придавали таинственному уголку неповторимый уют. Под навесом, удобно устроившись в плетеных креслах, сидели два человека.
Один из них был еще молод. Второй не стар, его длинные темные вьющиеся волосы спускались до самых плеч. Одетый в дорогой костюм, с массивным перстнем на указательном пальце правой руки, он задумчиво смотрел на молодого человека. Тот сидел, потупив взгляд, по выражению его лица можно было понять, что он чем-то недоволен.
— Ну хорошо, — произнес человек с перстнем, его губы тронула улыбка. — Будем считать, что ты все делал правильно. И то, что у тебя ничего не получилось, спишем на форс-мажорные обстоятельства. Хотя на будущее запомни: я не жалую тех, кто приходит с оправданиями. Меня интересует результат, а не объяснения, почему ничего не получилось. Ты понял меня?
— Да… — не поднимая глаз, ответил собеседник.
— Замечательно. Теперь перейдем к сути вопроса. Твоя ошибка была в том, что ты дал им слишком много времени. Хотел, чтобы они помучились, верно? Страшна не смерть, а осознание ее приближения — ты запомнил мои слова и поступил в соответствии с ними. Это было правильно, но ты не сумел рассчитать время. Не учел, что твои друзья маги, а не простые смертные, в результате некоторым из них удалось ускользнуть. На будущее научись отбрасывать эмоции и работай на результат. Сколько времени ты дал Ольге?