– Вольф идет! Помолчи! – предупредила Лидочка.
Слово «Вольф» подействовало на Исмаила отрезвляющим образом. Он сжал зубы и нервно поправил сбившийся галстук. Директора он побаивался, так как опасался потерять должность. В свете последних событий Бабиев был на хорошем счету, но прошлые грешки не забывались. Исмаил порядочно напортачил в свое время, провалив пару переговоров, и был даже на волоске от увольнения. Но непонятным образом спасся. Неизвестный благодетель замолвил словечко, и Бабиева оставили в покое. Ему дали еще один шанс, которым он не преминул воспользоваться, что у него кое-как получилось не без невольного участия Светы. Так Исмаил и выкрутился.
– Все в сборе? – подошел Вольф, осматривая подчиненных. Выглядел он очень серьезно и сурово.
– Частично, – обмолвилась Лида.
– Исмаил, а где господин Касимото? – спросил Вольф. – Я же предупреждал тебя, чтоб ты даже в сортире от него не отходил. Куда этот старик запропастился?
– Его переводчица госпожа Йоко сказала, что ему нездоровится, – неуверенно солгал Исмаил.
Вольф грозно топнул ботинком, чуть не наступив ему на ногу.
– Дьявол! Сейчас будет выступать министр. Господин Касимото желал его послушать. Что с ним?
– Возможно, объелся суши!
– Я тебе покажу, объелся суши! Ты учти, я пока добрый только потому, что вокруг много уважаемых господ и мне неприлично обложить тебя матом. Приведи Касимото в зал и усади его на место, понял?! Его кресло подписано. Третий ряд. Не будет же оно пустовать!
Исмаил дернулся в сторону Светы, но, не встретив там ответного взгляда, отрешенно повесил голову и поплелся через кресла на поиски пропавшего японца, неуклюже спотыкаясь о сидячих гостей и заранее извиняясь.
Вольф дождался, пока нерадивый сотрудник скрылся в толпе, и обратился к Лиде.
– Где Васютин?
– Не знаю, – пожала плечами Лида.
– Так! – повернулся он к Свете. – Господин Серебров в форме? Не объелся суши?
– Я кормила суши исключительно господина Касимото.
– Он еще не подошел?
– Видимо, общается со своим боссом.
– Господин Блюмс уже на передних рядах, – удовлетворенно заявил Вольф. Главная шишка на месте, а остальное второстепенно. – Ты не бросай его, а то получится как с престарелым японцем.
– Но он не старик и по-русски отменно шпарит, – вставила Света.
– Ох, подколола! – иронично воскликнул Вольф.
– Я не специально.
– Неважно! Так! Пойду лично поприветствую господина Блюмса, а ты, Лида, когда наткнешься на мужа, передай ему, что после доклада я жду его в холле.
– Хорошо! – кивнула Васютина.
– Улыбайтесь чаще! – пожелал Вольф. – Что вы такие хилые! У иностранцев сложится предвзятое впечатление, что никто не рад их приезду, особенно русские женщины. Поэтому улыбайтесь, девочки! Это приказ!
Не успели коллеги кивнуть в знак согласия, как Вольф уже растворился в толпе.
– Он явно не в себе, – процедила Васютина.
– Волнуется, – добавила Света.
Тем временем конференц-зале стремительно заполнялся. Нельзя было медлить, иначе велик риск остаться без кресла и слушать доклад, стоя у стены, опершись подоконник. Подобная перспектива не устраивала девушек, посетовавших на нерасторопность начальства и отдельных кадров, не показывая в них пальцем. Плюнув на поручения, они ловко заняли забронированные места. Задумчивая Светлана выпрямила спину и принялась всматриваться в поток входивших слушателей, ища глазами Дениса. Рядом оставалось вакантное местечко специально для него. Света не подпускала к нему посторонних, строго предупреждая каждого, что оно занято.
Зал наполнялся, а Сереброва не было и в помине.
– Твой американец должен придти? – спросила Лида. – Позвони ему? Мало ли, где-то задержался.
Не успела она достать телефон, как заметила в толпе Иветту, целенаправленно пробиравшуюся к подруге.
– Придется посадить ее, – констатировала Светлана. – Денис сам виноват, что застрял.
Миновав расставленные редуты, Иветта сразу же плюхнулась в его кресло.
– Как вы тут без меня? – махала он перед носом узорчатым веером.
– Терпимо, – уныло ответила Света. – Вольф приходил, просил нас чаще улыбаться или ты уже это слышала?
Зинина прикрыла рот веером и произнесла, усмехнувшись:
– Не довелось. Я час проторчала в ванной, проводила эксперимент с новой маской. Взгляните, я не помолодела?
К ее чести она часто занималась своим телом и чаще в неподходящие моменты, например, на корпоративных летучках, выездных пикниках и в случайных гримерках на залетных фуршетах. Она старалась выглядеть особенно привлекательно и даже неотразимо затем, чтоб последний оставшийся олигарх с Большой Медведицы положил на нее свой полуслепой глаз и поселил в домике на Рублевке. Иветта была не молода и часто прибегала к услугам косметологии. Еженедельно посещая спа-салоны с полным комплексом омолаживающих услуг, она по обыкновению была недовольна эффектом. Иветта желала бесконечное количество процедур: радоновые ванны с листьями лотоса, горячий джакузи с египетскими маслами, точечный, тайский массаж и прочее, модные новинки и классика – все это, по мнению специалистов, делало ее моложе, а значит красивее и желанней среди требовательных мужчин. Иветта сначала верила им, а вскоре перестала верить и пришла к выводу, что ей на самом деле мало что помогает, если вообще что-то имеет смысл. Однако вечная погоня за эликсиром молодости не прекращалась, и ее нельзя было остановить.
Света оценила бледные щечки подружки и не спешила ее расстраивать. Она и раньше не расстраивала ее, ведь такова женская солидарность.
– Хорошая маска. Ты выглядишь гораздо свежее, – сказала она. – Дашь мне попробовать?
– Само собой, – ответила Иветта, догадываясь, что подруга слегка лукавит, но лучше сладкая ложь, чем горькая правда.
– И мне, – обернулась Лида, высказавшись просто так, за компанию, ведь маски ей ни к чему.
– И тебе, дорогуша, если хочешь, – пообещала Иветта. – Говорят, что до тридцати нежелательно злоупотреблять масками. Кожа пока молода и сама себя заменяет, не иссыхая.
– А я слышала, что это больше относится к массажу лица, – встряла Светлана.
– Может быть, – не сопротивлялась Зинина. – Я уточню на неделе. Наш мавр не показывался?
Света нахмурилась.
– А как же! Был тут как тут.
– Приставал?
– Ага. Он сам подтвердил твои подозрения.
– Что ты говоришь?! – наклонилась поближе Иветта.
– Упомянул про его любовь, сказал, что я ее убиваю, – сбавив тон, произнесла Света. – Как видишь, я пока только ее убиваю, пока…