— Отвяжи его, — велел бородач.
Капитан быстро выполнил приказ, отрезав веревку от кольца. Потом столь же быстро отрезал ножом веревку у моей ноги, я молча воздел глаза к небу — не иначе, Боги и в самом деле сжалились надо мной. Впрочем, радовался я явно преждевременно: капитан обвил веревку вокруг моей шеи и затянул петлю — так туго, что я даже захрипел. Усмехнувшись, капитан слегка ослабил петлю и завязал какой-то мудреный узел, после чего протянул веревку бородачу.
— Держи, Марк. Хороший работник будет, не пожалеешь.
— Я на это надеюсь. Если он будет плохо работать, ты вернешь мне деньги. Пошли...
Бородач потянул за веревку, я послушно поплелся за ним. Это было унизительно, и все же я испытал облегчение, сойдя с плота на пристань. И хотя натруженные греблей мышцы все еще ныли, я стал ненавязчиво оглядываться по сторонам, прикидывая, как мне лучше удрать.
Удрать не удалось: едва мы отошли от пристани, как Марк передал меня в руки двух свирепого вида детин, вооруженных саблями и палками. И если сабли они пока в ход не пускали, то палками работали без всякого стеснения, в чем я тут же сумел убедиться.
— К телеге, — произнес один из охранников и стукнул меня палкой по многострадальной спине.
Я зашипел от боли, но протестовать не стал и послушно подошел к запряженной двумя облезлыми лошадьми телеге.
Конец моей веревки привязали к борту телеги, я нахмурился, — похоже, так просто сбежать не удастся. Однако духом не пал: после того, что я видел и испытал на плоту, все это уже казалось мне детским лепетом. Убегу я — видит Бог, убегу...
Телега была нагружена доверху. Стоявший рядом возница щелкнул кнутом, лошади взвизгнули и вяло потянули телегу вперед. Бородач выехал вперед на роскошном жеребце — да простят мне земные кони то, что я посмел назвать жеребцом местную остроносую тварь, — его окружал эскорт охранников на более скромных клячах. Впрочем, даже эти лошади оказались довольно резвы, Марк и его охрана быстро опередили нас и скрылись из глаз.
У самого берега начинался крутой подъем. Возница без зазрения совести стал охаживать лошадей кнутом, мне тоже досталось от дубинки охранника, после чего я с готовностью уперся в борт телеги и стал помогать лошадям. Совместными усилиями мы с лошадьми выволокли телегу наверх, я вытер со лба пот. Ну до чего невезучий сегодня день... Начался пытками у Мастера, и неизвестно еще, чем закончится. Впрочем, история с Мастером казалась сейчас чем-то очень далеким — словно не сегодня утром это было, да и вообще не со мной.
Преодолев подъем, лошади побежали быстрее, охранники запрыгнули на телегу. Я последовал их примеру и тут же получил дубинкой по голове.
— Куда лезешь, тварь-
Охранник замахнулся снова, я соскочил с телеги и побежал рядом. Провел ладонью по затылку, посмотрел на пальцы — они были в крови. Вот же гад.
Охранники перебросились парой реплик, засмеялись, смеялся и возница. Я почувствовал злость: да что же это!..
Бежать было трудно. Наверное, в другое время это не стало бы для меня большой проблемой, но после двух часов гребли я чувствовал себя совершенно разбитым. Несколько раз я чуть не упал, скользя по раскисшей от дождя дороге, потом, чувствуя, что долго так не протяну, ухватился рукой за телегу.
Охранник поднял дубинку, потом сжалился,—возможно, его убедил мой плачевный вид. Что-то сказал напарнику, они снова расхохотались.
Прошел почти час, прежде чем широкий раскисший тракт, по которому мы ехали все это время, сменился узкой лесной дорогой. Лошади пошли шагом, я наконец-то смог перевести дух. К тому же под ногами теперь была трава, а не раскисшая грязь, идти стало намного легче. Дорога петляла, иногда спускаясь в неглубокие низины — тогда мне приходилось придерживать телегу, порой подымалась на взгорки — тогда я налегал и толкал телегу вверх. Постепенно местность изменилась, то и дело стали встречаться выпирающие из земли валуны, сама дорога тоже стала на редкость каменистой. Лес поредел, чахлые деревья с трудом цеплялись корнями за покрывавший камни тонкий слой почвы. Вот телега перевалила высокую гряду, лес почти сошел на нет, я увидел далеко внизу узкий каньон, какие-то строения. И множество людей — они копошились в низине, в целом все это напоминало муравейник. Чем ближе мы подъезжали, тем лучше мне удавалось рассмотреть происходящее. Похоже, какой-то карьер. И едем мы именно туда.
К карьеру мы добрались минут через тридцать, извилистая дорога заметно удлинила путь. Мне показалось, что мы въехали в ущелье: слева и справа высились отвесные каменные стены. Вход в карьер закрывали частокол и крепкие деревянные ворота, сейчас они были открыты — из карьера как раз выехала телега, груженная каменными блоками. Именно из таких блоков строились в городе дома знати.
Охранники пропустили нас внутрь. Здесь и в самом деле было людно: одни работники грузили уже готовые каменные блоки на телеги, другие на нескольких площадках тесали неподатливый камень, придавая ему нужные очертания. В стороне,
метрах в ста от нас, шла добыча камня, но разглядеть, как именно это происходило, я пока не смог.
Мы не остановились, я продолжал идти рядом с телегой, чувствуя стыд от того, что меня, как собаку, привязали на веревку. Впрочем, на меня никто не обращал внимания, и это утешало. Я заметил, что у работников — а скорее рабов — на правую ногу надето кольцо кандалов. Правда, цепей я не увидел, они бы мешали работать. Возможно, рабов приковывали только на ночь.
Замеченные мной еще раньше строения оказались дюжиной небольших каменных домов, весьма примитивных и неказистых, больше всего они походили на казармы. Зато в стороне, близ правой стороны каньона, высился весьма солидный двухэтажный особняк. Именно туда мы и направлялись.
Остановились мы за домом, возле большого, широкого навеса. Охранники слезли с телеги, к ним подошли еще несколько человек, тоже вооруженных. Перебросившись парой слов с моими провожатыми, они начали выгружать вещи, скидывая их под навес. Один из моих охранников отвязал от телеги веревку и потянул меня за собой, я послушно пошел следом. Да и что я мог сделать?
Как оказалось, мы шли в глубь карьера. Он оказался довольно длинным: прошло еще минут десять, прежде чем, наконец, впереди не показались еще какие-то постройки. Я услышал шум воды.
Это шумел водопад — огромный столб воды низвергался с каменной кручи, окутывая все вокруг водяной пылью. Внизу вода пенилась и клокотала, мощный поток уносился вниз по ущелью и скрывался за поворотом.
Здесь тоже оказалось довольно людно, я увидел десятка два охранников и множество рабов, не меньше полусотни. Левый склон каньона был изрыт каменными норами, на моих глазах один из рабов вытащил из норы набитый чем-то тяжелым
мешок, взвалил его на спину. Пронеся два десятка 1 шагов, высыпал содержимое мешка в большой металлический чан, несколько рабов тут же начали ритмично взмахивать тяжелыми молотами, дробя содержимое чана. Лишь подойдя ближе, я смог понять, чем именно занимались эти люди.