— Да. Он воровал у меня в подвале варенье, я видел, как он проходил сквозь стену. Он чертил в воздухе знак, появлялся туман. Я сделал так же. Потом меня чуть не убил мечом здоровенный детина, а теперь я здесь.
— Лучше бы он тебя убил, — сказал Ив и закрыл глаза.
Говоря откровенно, мой собеседник уже начал меня раздражать. Однако я сдержался. Ив молчал, молчал и я, не желая быть докучливым.
— Ты помнишь то место? — нарушил Ив затянувшееся молчание.
— Да. И очень хорошо.
— Это плохо, -— вздохнул Ив. — Все-таки тебе придется прыгнуть с мостика.
— Но почему?
— Почему? Ваш мир полон оружия. Будет очень плохо, если Корриган до него доберется.
— А это еще кто?
— Тоже очень милый человек, — усмехнулся Ив. — Уверен, теперь ты с ним познакомишься. А впрочем, дай-ка руку... — Ив крепко ухватил меня за запястье.
Это было очень странное ощущение: казалось, я с головой окунулся в густой клубящийся туман. Все вокруг померкло, ушли в небытие звуки, в теле появилась ужасающая слабость. Я почувствовал, как замедлило свой стук сердце, оно билось все реже и реже — надрывно, с пугающими перебоями. Стало трудно дышать, я с трудом ловил ртом воздух, но сил на это оставалось все меньше и меньше.
А потом все кончилось. Я лежал на полу, жадно глотая воздух, рядом сидел побледневший Ив. Его лицо было усталым, на лбу выступили капли пота.
— Не получилось... — тихо прошептал Ив. — Проклятый Корриган...
Я медленно приподнялся, прижался спиной к стене. Взглянул на Ива.
— Что это было?
— Что? — переспросил Ив. — Ничего особенного. Просто я хотел убить тебя.
— Но за что?!
— Скорее зачем. Если ты расскажешь о Двери, Корриган доберется до вашего оружия. В чем, в чем, а в этом вы мастера.
— Но я не расскажу!
— Ты еще не знаешь Мастера. Он вытянет из тебя все жилы, ты скажешь все, что знаешь, — и даже то, чего никогда не знал. Я бы убил тебя, если б мог...
Ив отвернулся. Снова воцарилось молчание.
— Ив... — Я тронул собеседника за рукав. — А при чем здесь ты?
— При чем здесь я? — Ив повернулся и снова взглянул на меня, потом устало улыбнулся. — Просто я берегу свой мир, — на слове «свой» он сделал явный акцент. — Это моя работа. Если Корриган до него доберется, будет плохо.
Признаюсь, я не сразу понял сказанное Ивом. И лишь когда весь смысл его фразы отложился в моем сознании, удивленно взглянул на сокамерника.
— Кто ты, Ив? Ты тоже из другого мира
— Я сварг. Ты попал сюда из нижнего мира, я — из верхнего. Ты попал случайно, а я... — Ив опять грустно усмехнулся. — Я здесь работаю.
— В тюрьме? — Я не смог удержаться от ехидного замечания.
— Нет, — спокойно ответил Ив. — Сюда я попал случайно. Не повезло.
— Понимаю. Мне тоже не повезло... — Я задумчиво посмотрел на собеседника. — И все-таки, Ив, я смогу вернуться назад? Через Дверь?
— Вряд ли. Ваш мир очень плотный...
Загрохотал дверной засов, в камеру вошли
стражники. Один из них оглядел камеру, потом указал на меня пальцем:
— Вставай...
— Прощай, — прошептал Ив. — И не забудь о мостике. У тебя нет выбора...
Я медленно поднялся и подошел к стражнику, его коллеги тут же схватили меня за руки и вывели из камеры. За спиной глухо лязгнул засов.
Мы снова поднялись по лестнице, затем меня повели по узкому полутемному коридору. Коридор был очень длинным и извилистым, с многочисленными ответвлениями, пару раз мы поднимались и спускались по старым выщербленным ступенькам. А затем я увидел тот самый мостик, о котором говорил Ив, под ним зияло жерло большого глубокого колодца.
Прыгать вниз я не стал. Во-первых, меня довольно крепко держали, а во-вторых, я был просто к этому не готов. Возможно, мне и суждено умереть скорее, чем я на то рассчитывал, но ускорять этот процесс не хотелось.
А потом я оказался в просторном светлом зале, его сводчатые потолки напомнили мне подвал в моем доме. Все связанное с прошлой жизнью казалось уже чем-то далеким и нереальным, я с грустью подумал о том, что теперь-то уж точно не смогу к сроку закончить работу.
Окна зала были забраны массивными решетками, в самом зале находилось множество разнообразнейших приспособлений, в коих мой изощренный технический ум без труда признал примитивные, но действенные орудия пыток. Если Ив не ошибался, то скоро мне придется с ними познакомиться. Впрочем, не только с ними...
Меня усадили в большое металлическое кресло, стражники встали у дверей. Два человека в кожаных фартуках ремнями примотали мои руки к подлокотникам. Наверняка эти люди были подручными пресловутого Мастера. Я почувствовал себя весьма неуютно.
— У Иова свежий эль появился, — сказал один из подручных. Он был довольно щуплым, его прыщавое лицо выражало скуку. — Сходим вечером?
— Отчего не сходить... — зевнул его коллега, невысокого роста толстячок. — Сходим...
— Надо и Гарта позвать. Он уже отлежался.
— А чего с ним? — спросил толстяк. — Болел?
— Ага. Сдуру к Эльвире полез.
— Понятно, — кивнул толстяк. — Сглазила ведьма?
— Не то слово — неделю корчился. С ней лучше не связываться...
— Это точно, — согласился толстяк. — Я в прошлом месяце ее по заднице шлепнул, так мне потом так спину скрутило, не приведи Господи. Пришлось извиняться.
— И что?
— Что, сразу отпустило.
— Ведьма — она и есть ведьма, — подытожил разговор первый подручный. — Ее бы к нам сюда, уж мы бы позабавились. О, Мастер идет...
Я вздрогнул, представив, какое чудовище сейчас появится. Мое разгоряченное воображение рисовало огромного полуголого мясника в заляпанном кровью кожаном фартуке, с большими волосатыми лапами. Именно поэтому, увидев Мастера, я даже слегка разочаровался.
— И кто же тут у нас сегодня? — спросил Мастер, подходя ближе. — Ай, какой симпатичный... Надо же...
Мастером оказался человек лет шестидесяти. Он был невысок ростом, худощав и лысоват, его впалые щеки заросли густой щетиной. Его явно мучила одышка, к тому же он заметно хромал на левую ногу. На нем были старая серая рубаха с обтрепанными рукавами, кожаная безрукавка неопределенного цвета, вытертые штаны. Обут он был в короткие кожаные сапоги, в руках держал посох, на который тяжело опирался при ходьбе.
Самым примечательным в этом человеке оказались его глаза: даже когда Мастер улыбался, они оставались холодными и блеклыми, словно затянутыми тусклой серой пеленой. Заглянув Мастеру в глаза, я невольно побледнел: от этого человека можно ожидать чего угодно.