Я провел по двери ладонью. Потом коснулся второй и даже вздрогнул от неожиданности — мои руки вдруг провалились в металл! Они вошли в него, как в воду: испугавшись, я тут же отдернул ладони. Затем осторожно коснулся металла пальцем — и ощутил все ту же твердую поверхность.
— Проклятье! — ругнулся вдруг Калина. — Она возвращается!
И без того мрачное небо ощутимо потемнело. Я ощутил страх — только этого нам еще не хватало…
Разгадка тайны двери была совсем близко. Я снова приложил ладони к металлу, он послушно расступился. Запустил в него руки по локоть — и понял, что смогу пройти.
— Бежим! — крикнул Черный. — О черт! — Он с удивлением смотрел на меня.
— Надо просто приложить обе ладони, — пояснил я и сделал шаг вперед. Задержал дыхание, коснулся металла лицом. Он был холодным, но податливым: секунда, и мое лицо прошло сквозь преграду.
Торопливо сделав еще один шаг, я окончательно миновал дверь. Оглянулся — как раз вовремя, чтобы увидеть появившиеся из двери ладони. Затем участок двери чуть выше них шевельнулся, из него, как из воды, показалось лицо Черного.
— Надо же! — удивленно сказал он, проходя сквозь дверь.
Следом за ним вошли Люминос и Калина — последний буквально ввалился в комнату.
— Ух! — выдохнул он. — Очень вовремя… — Он быстро отошел от двери, повернулся и приготовил два фальшфейера.
Только теперь я заметил над дверью небольшое табло. На нем красными светящимися буквами было написано: «Опасность. Не выходить».
— Она уже там, — сказал Леонид.
Я приготовил бутыль с бензином. Сможет ли Тьма проникнуть сюда? Или на то оно и Убежище, что сюда ей хода нет?
Так прошло несколько минут. Предупреждающая надпись не гасла, но уже знакомые мне чернильные языки так и не появились.
— Похоже, пронесло… — сказал Александр и сунул фальшфейеры за пояс. Потом огляделся: — Мы все-таки нашли его. Смотрите! — Он указал на стену рядом с входом.
На стене была надпись мелом: «Константин Черкасов, 1979 год».
— Да, — согласился Антон. — Это то самое место.
Больше всего Убежище напоминало казарму — прежде всего обычными солдатскими кроватями, составленными аж в три яруса. На мой взгляд, здесь могло разместиться человек сто. Большинство кроватей были заправлены, и лишь на нескольких — тех, что были ближе ко входу, — царил беспорядок.
— Не пойму, откуда идет свет? — спросил Антон.
Он был прав — теперь и я заметил, что здесь не было никаких ламп. Свет в помещении просто был, но откуда он шел, я понять так и не смог. Не смогли и остальные.
— Такое ощущение, что светится сам воздух, — сказал Калина. Потом снял рюкзак, положил его на одну из кроватей. — Думаю, здесь безопасно. Осмотримся…
Я тоже снял рюкзак, после чего вместе со всеми начал осматривать Убежище.
У меня уже не оставалось сомнений в том, что создали его не люди. Теперь было хорошо видно, что металлом были закрыты не только окна и дверь, но и вообще все помещение. Металлический пол, металлические стены и потолок. В одном месте я обнаружил большой выступ размером с пианино, да и по форме он чем-то напоминал этот музыкальный инструмент. В нижней и верхней его части находились отверстия, затянутые металлической сеткой. Хотя правильнее будет сказать, что в этих местах металл просто образовал сетку. Поднеся руку к одной из верхних сеток, я ощутил ток воздуха. Очевидно, это была вентиляционная система. Больше я ничего интересного не нашел, поэтому вернулся к ребятам.
Они стояли у чего-то, что отдаленно напоминало полочки. Точнее, служило местом, где можно было что-то хранить. Поверхность стены в этом месте была испещрена ячейками, напоминавшими соты. Самые крупные ячейки были внизу, у пола. Самые мелкие — ближе к потолку.
Часть ячеек была открыта. Какие-то, напротив, оказались закрыты стеклом. Или не стеклом: присмотревшись, я с удивлением понял, что «стекло» образовано все тем же металлом. Просто в каких-то местах он почему-то стал прозрачным.
Все открытые ячейки были пусты. Попытавшись открыть одну закрытую, Калина приложил к стеклу ладонь, потом обе. Ничего не произошло.
— Может, это?… — Черный коснулся небольшого выступа в нижней части ячейки.
Никакого эффекта. Нажал сильнее — стекло вдруг стало металлом, затем в нем появилось отверстие. Оно становилось все больше, пока ячейка не оказалась полностью открыта. Было отчетливое впечатление, что металл просто расползся в стороны. А может, так оно и было.
— Здорово! — уважительно сказал Леонид и уже сам нажал выступ одной из ячеек. Она тоже открылась.
Не удержался от искушения и я, открыв ближайшую ко мне закрытую ячейку. В ней нашлось несколько тетрадей и альбом с фотографиями. Тетради оказались ученическими — по математике, русскому языку, химии… Полистав их, я понял, что все они датированы семьдесят четвертым годом.
Все это я положил на место. В других ячейках тоже не оказалось ничего интересного: стало очевидно, что все ценное, что здесь могло быть, отсюда уже вынесли.
Александр был мрачнее тучи. Убедившись, что лекарств здесь нет, он прошелся по казарме, потом начал ворошить матрасы. Сначала делал это достаточно аккуратно, затем, все больше злясь, начал скидывать их на пол. Наконец, отчаявшись что-либо найти, он опрокинул крайний ярус кроватей, за ним следующий. Потом сел на одну из кроватей и опустил голову.
Я хотел подойти к нему, но Черный удержал меня.
— Не надо… — тихо сказал он.
Над входной дверью продолжало гореть предупреждение об опасности. Я прошел к одной из заправленных кроватей, лег на нее. Закрыл глаза. Наше путешествие закончилось полным успехом — мы нашли Убежище. И полным провалом — в нем не оказалось лекарств.
Предупреждающая надпись горела почти шесть часов, прежде чем сменилась другой — «Опасности нет». За это время мы успели пообедать и еще раз, самым тщательным образом, обыскать все закоулки Убежища. Увы, лекарств здесь не было.
Когда исчезло предупреждение об опасности, Александр коснулся двери ладонями, осторожно выглянул наружу. Потом сделал шаг назад и взглянул на нас.
— Тьма ушла, — сказал он. — Мы возвращаемся.
Дарий любил посещать бассейн. Плавание снимало усталость, помогало расслабиться. Прогоняло боль — после часового купания приступы не возвращались часов восемь-десять. Вот и теперь он медленно плыл, стараясь не думать о проблемах — здесь им просто не место…
Ему действительно не хотелось о них думать. Час назад он говорил с Калиной — увы, сталкерам так и не удалось отыскать лекарство. По словам Александра, они нашли Убежище, но самого главного в нем не оказалось.
Верил ли ему Дарий? Да. Просто знал, что Калина не будет лгать. И если лекарства нет…
Сорок минут спустя он уже возвращался в свою резиденцию — спокойный, расслабленный. Почти смирившийся с тем, что должно произойти. Сидя на заднем сиденье лимузина, Вячеслав думал о том, что это судьба. Надежда поманила — и исчезла. А ведь было же это лекарство там, было! Он сам видел данные его химического анализа, сам читал отчеты о лабораторных исследованиях. Уникальное вещество: его не удалось не то что синтезировать — ученые-химики не смогли даже выяснить его химическое строение. Это лекарство было из разряда тех вещей, что не могут существовать в принципе. Но ведь существовало!