— Нет… Так не пойдет… — запротестовал коммуникатор. — Я четверо суток не вылазил из скафандра!.. Больше не могу…
— Я же сказал — пойдем быстро.
— Не выдержит эта колымага буксировки. Я и так чудом остался жив — это понятно?..
Пилот патрульного корабля невнятно выругался.
— Мне нужны твои данные для проверки. Сканер генетического кода, надеюсь, присутствует на борту?
— Черта с два, — пришел не менее раздраженный ответ. — Эта колымага еще со времен Первой Галактической. Могу дать визуальный канал. Надеюсь, для подтверждения личности сотрудникам «Гаммы» хватит картинки.
— Ну ты даешь! Из-за тебя связываться по ГЧ?! Ты хоть знаешь, сколько это стоит?
— Есть другие предложения? Может, мне позволят сдохнуть после аварии вблизи цивилизованной планеты?
При последних словах пилот патрульного корабля насупился.
— Полегче, парень… Давай свою картинку и данные.
Экран связи осветился.
Да, выглядел этот тип действительно не очень. За выпуклым стеклом старинного гермошлема отчетливо виднелось землистого цвета лицо с набрякшими синяками под глазами. Пилот ощутил укол совести, но что он мог поделать со строго регламентированной процедурой?
Принесло же эту проблему на его голову…
— Джордж Гаррисон, гражданство Элио, — отрекомендовалось изображение.
— Минуту подожди, не исчезай с экрана.
Патрульный включил дальнюю связь:
— Нол-ноль-первый, пилот сообщает, что он приписан к станции «Гамма». На борту технические проблемы. Система жизнеобеспечения дала сбой. Вот его данные, — он коснулся сенсора, отправляя файловый пакет. — Есть предложение связаться с «Гаммой» для визуального опознания.
Несколько минут в эфире царила тишина, затем коммуникатор что-то забубнил.
— Да… Да, понял.
Пилот патрульного корабля переключил канал:
— Вот что, путешественник… Я выдвигаю аварийный переходник. Давай собирай шмотки, мне приказано снять тебя с этой развалины.
— Спасибо…
Через несколько минут два корабля соединились, состыковавшись посредством мягкого переходного тамбура, плотно облепившего шлюз всплывшей из гиперсферы допотопной посудины.
Пилот, пристегнутый ремнями к сложной противоперегрузочной системе ложемента, терпеливо ждал, пока его пассажир поднимется на борт.
Рубка патрульного корабля была тесной, в ней с трудом могли поместиться два человека.
Когда открылись двери и в них появился спасенный, пилот смог только повернуть голову, неодобрительно покосившись на вошедшего.
— Что это за фигня у тебя в руках, парень?
Вадим шагнул вперед, приставил ствол к затылку его гермошлема и спокойно произнес:
— Это автоматическая штурмовая винтовка Шагина образца 2197 года. Не дергайся, заряд хоть и пороховой, но пуля рассчитана на бронебойный эффект. Быстро убери руки с пульта…
Пилот повиновался. А что ему оставалось делать, глядя на то, как черный зрачок ствола переместился к его лицу и застыл, покачиваясь, прямо перед глазами?
Если бы он знал, что в магазине страшного, допотопного оружия нет ни единого патрона…
— Ты покойник… — все же выдавил он.
— Не думаю. — Вадим смертельно устал, и у него не было сил на диалоги. — Сними свой доступ, введи общий пароль на управление.
— Что ты собираешься…
— Делай, как говорят!..
Пилот покосился на зрачок ствола и понял, что он не герой. Одно дело управлять отлично защищенной и вооруженной машиной, а другое — столкнуться вот так, лицом к лицу, с каким-то психом… Ладно, парень, все равно тебе никуда не уйти…
Он ввел требуемые команды и вопросительно поднял взгляд.
Полуэктов протянул свободную руку и рывком закрыл забрало его шлема.
— Герметизация?
— В норме… — машинально ответил обалдевший пилот, покосившись на внутренние датчики шлема.
— Вставай.
— Эй, ты что?!..
— Я сказал — вставай!
Непослушные пальцы пилота с трудом справились с замками ложемента. До него вдруг дошло, что этот парень с осунувшимся лицом и ввалившимися глазами даже и не пытается шутить.
— В шлюз. Не будешь дергаться, — выживешь.
«Вот дерьмо…»
* * *
Вадим отстрелил мягкий переходной тамбур вместе с барахтавшимся в нем человеком, отнюдь не чувствуя себя героем. Впрочем, пилоту ничего не угрожало. В худшем случае через пару часов его подберут.
— Не трепыхайся… — посоветовал он по связи, одновременно пристегивая себя к ложементу пилотирования.
Эта модель патрульной машины была ему знакома и вполне отвечала целям Вадима, иначе он не стал бы рисковать с угоном. Основным мотивом, заставившим его пойти на этот шаг, являлись маркировки «Альфы», которыми были буквально испещрены конструктивные детали шатла.
Он осторожно тронул джойстики ручного управления, и корабль мягко ушел из точки, где остался болтаться тамбур с пилотом. Вадим включил буксировочный магнит, отволок шатл на безопасное расстояние и бросил его, предоставив некоторое время двигаться по инерции.
Развернув машину, он перевел излучатели в режим «Альфа-плазма».
— Закрой глаза, а лучше отвернись в другую сторону, — в последний раз связался он с пилотом, прежде чем спустить гашетки носовых орудий.
Пухлый шар нестерпимого, пронзительно-белого сияния возник в пространстве.
Теперь они могут сколько угодно ковырять тот ком металла и пластика, что остался на месте древнего корабля. Из причудливой, расплавившейся и тут же застывшей кляксы вряд ли можно будет извлечь хоть крупицу информации.
Конечно, его проследят по данным, которые Вадиму волей-неволей пришлось сообщить, но это уже являлось головной болью генерала Покровского. Он свое дело сделал чисто и старательно, насколько это позволила обстановка.
Через минуту патрульный корабль ушел в черную воронку гиперпространственного перехода.
* * *
За орбитой Плутона, во мраке, далеко от зон действия станций слежения, в космосе перемещаются плотные астероидные массы, собранные в отдельные скопления.
Это «строительный мусор», оставшийся после формирования Солнечной системы.
Скопления астероидов, так же как и кометы, движутся по своим орбитам за миллиарды километров от солнца. Никому нет дела до этих безжизненных кусков камня; порода астероидов бедна ископаемыми, они холодны, лишены атмосфер, а их эксплуатация не оправдывает затрат на доставку сюда какой-либо техники.