Кровь бунтует? Эти слова Покровского накатили на Вадима внезапным, ярким воспоминанием:
…Тонко, заполошно запищал какой-то прибор.
Вадим мгновенно напрягся, не понимая, откуда доносится звук, пока девочка, закусив губу, не прикоснулась к своему запястью.
Там была крышечка. Маленькая, продолговатая, выполненная под цвет и фактуру кожи. Она открылась от легкого нажатия, совершенно бесшумно отскочив вверх.
Под ней в углублении лежал ряд мерцающих кнопок, рядом тревожно взмаргивал красный индикатор.
— Адреналин… — с нотками испуганной вины в голосе произнесла она. — Сейчас я все исправлю… — Ее дрожащий палец коснулся маленьких кнопочек, пробежал по ним в определенной последовательности.
Назойливый сигнал тут же стих. Цвет индикатора сменился на зеленый.
— Извини… Произошел выброс адреналина. Я не могу управлять этой функцией метаболизма… Никто не может… Но мы должны быть спокойны, отрешены от страха, возбуждения, иначе нам никогда не справиться с Фагами. Они убьют Его, и тогда исчезнем все мы… Ты ведь знаешь об этом, да?
Вот, значит, как оборачивался тот намек на Вечную Жизнь, который лейтмотивом звучал в начале их разговора!.. Гримаса… Страшная, противоречащая человеческой сущности гримаса выживания, цепь вынужденных мер, замешанная на непонятной религии и в конечном итоге не усовершенствовавшая, а скорее искалечившая организмы и души людей…
— Я не представляю, кто это может быть… — глухо произнес Вадим.
— Кто угодно… — ответил Покровский. — Плазмоиды… — предположил он. — В их существовании одновременно кроется и загадка, и угроза.
— Нужно искать, — порывисто произнес Вадим. — Но прежде надо эвакуировать…
— Погоди, — Покровский жестом остановил его. — Ты еще не слышал наиболее пакостную часть истории, так что не спеши… — Он снова принялся мерить шагами кабинет. — Мы не можем очертя голову кинуться назад в Туманность. Я же сказал тебе, что накопал тут такого, что волосы начинают шевелиться по всему телу…
— Станция ГЧ? — мгновенно напрягаясь, спросил Полуэктов.
— Она самая… И еще тот кусочек металлического водорода, обломок обшивки Фага, который ты сподобился прихватить оттуда.
— Они взаимосвязаны?
— Еще как. Но давай по порядку. Пока ты был у медиков, мои ребята многое успели накопать. Хорошо, что ты отснял все объекты. Это дало нам в руки ключ к направлению поиска… — Он вернулся к столу, взял сигарету. — Как известно, станции ГЧ являются конструкциями неприкосновенными, но все же на них был совершен ряд нападений, — прикуривая, произнес генерал. — Любопытное совпадение: все они почему-то имели место десять лет назад, сразу после развала Конфедерации. Ганианские пираты тогда здорово пошерстили обитаемые миры. Брали все подряд, до чего, как говорится, лапы дотягивались. Мне думалось, что они просто пользуются случаем, ловят рыбку в мутной воде галактических перемен, но нет. Я тут удосужился сделать сводный анализ всего похищенного с различных миров в результате их настойчивых разбойных нападений, и получился любопытный список… Смотри: герметичные разборные купола, климатические станции, тяжелая всепроходная техника, оружие, генераторы силовых полей, ну и так далее… Станция ГЧ, утащенная в гиперсферу одним особо крупным капером, тоже значится в этом списке. Усекаешь?
— Готовили базу на безвоздушной планете?
— Вот именно… А теперь еще одна новость с галактического рынка космической техники. — Генерал достал голографический рекламный проспект и протянул через стол Вадиму. — Корпорация «Аллорские Космоверфи» анонсировала пять лет назад новый вид энергостойкой брони для малых космических судов. Баснословно дорогая, но удивительно эффективная обшивка, созданная на основе неизвестного ранее металлического соединения водорода, способная выдержать прямое попадание лазерного луча мощностью до десяти мегаватт без потери внешнего вида и физических свойств корабля. Эта презентация нового продукта вызвала легкий шок в военных кругах — разработка свалилась как снег на голову, будто ей не предшествовали долгие годы экспериментов и испытаний. «Аллорские Космоверфи» обогатились на этом до полного неприличия. Заметь, броня выпускается в строго ограниченных количествах, никто не в курсе, откуда берется исходный материал сплава. Я в свое время попытался сунуться туда, но наткнулся на полный информационный вакуум. Какая-то мистическая загадка…
Полуэктов посмотрел на изображенный в трехмерной проекции иссиня-черный корпус космического корабля, поверх которого недобрым огнем пылала надпись: «Аллорские Космоверфи» представляют…
— Узнаешь броню?
Вадим кивнул.
— Они строят боевые корабли? — спросил он.
— Пока нет. До последней поры это была гражданская верфь, ты же знаешь — Конфедерация строго контролировала Окраину, но теперь там сущий беспредел… — вздохнул Покровский. — Колониальная Администрация Аллора постепенно подминает под себя периферийные миры. Взяли на вооружение «Закон о правах Разумных Существ» и шерстят потихоньку. Внешне все выглядит чинно, благородно, так сказать, «в законе». Пару лет назад они начали разгребать два кладбища кораблей, оставшихся в пространстве со времен Первой Галактической. Хоронят обнаруженные тела со всей помпой, на какую только способны.
— А сами корабли? Куда они их девают?
— По документам вся техника идет в утилизацию, на заводы «Аллорской Космоверфи». Недавно они даже распространили запись утилизации одного из крейсеров.
Вадим потянулся за сигаретой.
— А на самом деле? — спросил он, зная, что Покровский не станет затрагивать определенную тему, не имей она прямого отношения к их разговору.
— Вот посмотри. Это снимки, сделанные тобой через телескопы «Альфы» и обработанные в компьютерной лаборатории до нужной кондиции.
Вадим принял из рук Покровского очередную серию отпечатков, невольно вспомнив, как с такой же пачки снимков начался его вояж в Туманность Ориона.
Съемка поверхности безвоздушного мира получилась отменной. Была видна и станция ГЧ, плывущая по орбите, и какие-то постройки внизу, накрытые мерцающим куполом силовой защиты, как города на Стелларе — знаменитом военном спутнике планеты Рори.
Вадим взял другой отпечаток. Станция Гиперсферной Частоты ушла на нем назад и вправо, теперь только фрагмент выпуклого борта виднелся на краю увеличенного изображения, зато постройки внизу стали крупнее, четче…
Вадим присмотрелся и понял — это не здания, а корабли.
Пять космических кораблей стояли на поверхности планеты, отбрасывая резкие черные тени. В некоторых местах их обшивка зияла провалами демонтированных сегментов. Можно было понять, что под куполом защиты присутствовал воздух, а внутри самих кораблей велись монтажные работы, — на внешней обшивке древних крейсеров, словно муравьи, застыли крошечные фигурки людей, а в одном месте сквозь чернь провала ясно виднелась пойманная в кадр вспышка сварочного аппарата.