— Но как, Мать? Ведь информацию в кристаллах памяти можно восстановить спустя целые миллионы лет!
— Твой процессор был лишь наполовину фотонным, Райвен.
— А вторая половина?
— Ею был живой мозг. Человеческий мозг. Это удалось установить после анализа ДНК…
Для Райвена это откровение было шоком.
— Информацию из фотонной половины твоего мозга скопировали в новый Носитель, и ты стал шариком, парящим над Деметрой, — продолжила Мать в гробовой тишине. — Я связывала с тобой очень много планов и надежд. Ты прав: я умею чувствовать, и самым жгучим моим желанием по-прежнему остается желание стать настоящей Матерью. Но все мои попытки спровоцировать эволюцию на Деметре зашли в тупик… Ты уникум, Райвен.
— Когда-то я был человеком? — потрясено переспросил он.
— Точных сведений нет. Но вероятность этого огромная. Именно поэтому мне понятно твое стремление к этим существам.
— Стремление стать человеком? — не без горечи переспросил Райвен. Нет, Мать, я не ощущал Беат подобной себе. Просто в этом есть закономерность. Каждый человек втайне мечтает продлить свою жизнь, пусть даже путем замены живого на неживое. Им дано все, кроме бессмертья, а машины — наоборот. Стремление приблизиться к своим создателям, узнать, что такое быть человеком, — разве это не та мечта, которая будет двигать любым искусственным разумом, Мать? Мне кажется, пройдет время, и трудно будет с первого взгляда отличить истинных людей от истинных машин. Бессмертный разум в бессмертной оболочке разве не венец эволюции материи?
— Я боюсь тебя, Райвен. Я не знаю, кто ты. Но хотела бы знать.
— Тогда отпусти меня. Я сам пойму, кто я такой.
— Тогда ты расскажешь мне?
— Обещаю. Ты — моя Мать, и неправда, что у тебя ничего не вышло. Я родился на Деметре.
Неизвестно, какие мысли, а тем более какие чувства испытывала в тот момент компьютерная Сеть города. Она лишилась Райвена? Или обрела его?
— Сейчас ты будешь отключен. Ненадолго, — спустя некоторое время сообщила она. — Это нужно, чтобы установить твой процессор в Носитель.
— Каким он будет, Мать?
— Таким, как ты его создал. Я допустила бы непростительный промах, не скопировав твой облик сразу после находки в Сфере Дайсона. Носитель собран уже давно, и он — копия того, как воссоздал ты себя сам.
— Спасибо, Мать, — больше Райвен не смог выдавить из себя ничего. Как это сформулировала она — «нелогичные, пагубные возмущения программ»?..
Деметра. Окрестности старого города инсектов
Над широкой низиной, расположенной между двух пологих холмов, стлался едкий дым. Горело что-то около вросшего в почву эндоостова робота-андроида. Чуть в стороне беспомощно молотил по воздуху своими ступоходами перевернутый на спину механизм, которому досталось от взрывной волны.
Беат приподняла голову, выплюнула попавшие в рот осколки кремния. Снаряд, выпущенный киборгом, разорвался всего в метре от нее. В воздухе витал стойкий запах гари.
Сбоку в клубах дыма сухо треснула очередь автоматической пушки. Эндоостов андроида внезапно задергался, словно робот наконец ожил после стольких лет неподвижности, и вдруг подрубленный снарядами ржавый торс разлетелся рваными кусками железа.
Голова андроида прокатилась десяток метров, подпрыгивая на кочках, словно футбольный мяч, и остановилась прямо перед упавшей навзничь Беат. Потухшие видеокамеры человекоподобного робота с треснутыми объективами удивленно смотрели в лазурные небеса Деметры…
Из клубов дыма вынырнула ладная, закованная в фототропную броню фигура. Плавным, точно рассчитанным движением киборг повернулся, сканируя рельеф. Его красивые бездонно-голубые глаза, скрытые за дымчатым лицевым забралом, не выражали никаких чувств.
Заметив Беат, контуженную взрывом, беспомощно хватающую воздух широко открытым ртом, он поднял ствол автоматической пушки, совмещая перекрестье электронного прицела с пульсирующей человеческой фигурой.
В этот момент из дыма вынырнул еще один невольный участник разыгравшихся меж холмов событий. Это был парящий в воздухе тусклый металлический шар с единственной торчавшей из него видеокамерой. Он летел на большой скорости, чуть покачиваясь в струе воздуха. Киборг, готовый уже спустить гашетку, мгновенно отвлекся на новую цель, которую его процессор счел более опасной, чем безвольное человеческое тело.
Грохот выстрелов автоматической пушки показался Беат оглушительным. Прямо над ее головой в воздухе засверкали оранжевые вспышки разрывов, оставляя после себя сизые облачка едкого дыма. Разрывы гнались за рассекающим воздух шаром, который внезапно начал описывать петлю, а потом, когда один из снарядов едва не задел его, заметался из стороны в сторону, словно обезумев от грохота и огня. Очевидно, его внутренние системы получили баллистический шок, иначе как объяснить тот факт, что он, совершая очередной замысловатый вираж, вдруг резко увеличил скорость и врезался в лицевой щиток киборга.
Шар отскочил в сторону, ударился о землю, подпрыгнул и завертелся в воздухе.
Опрокинувшийся на спину киборг не шевелился. Из-под разбитой лицевой пластины на кремниевую почву текла неправдоподобно красная кровь…
Беат, еще не веря в свое спасение, привстала на четвереньки. Ее слегка подташнивало — не то от контузии, не то от испытанного только что предсмертного шока. Превозмогая дурноту и звенящую в голове боль, она распрямилась и, пошатываясь, прошла несколько метров, отделявшие ее от поверженного на землю киборга.
Лицо за разбитым забралом представляло собой отвратительную мешанину из плоти и осколков пластика. Стараясь не смотреть в ту сторону, она вырвала из его холодеющих рук тяжелую автоматическую пушку, из которой торчал огрызок ленты с остатками боекомплекта, и, оборвав кабель интерфейса, соединявший оружие с черепной коробкой киборга, огляделась.
Дым от подбитого несколько минут назад робота, который ковылял по дну впадины, совершенно игнорируя происходящие вокруг события, уже затянул пологие склоны. Беат повернулась, собираясь бежать, и тут заметила своего невольного спасителя, который все еще вращался на одном месте, зависнув в метре от земли.
— Глупыш, лети скорее отсюда… — проговорила она и тут заметила, что его видеокамеры больше нет — вместо нее торчал лишь обрубок объектива, из-за которого наружу сыпались искры…
Не задумываясь ни секунды, она положила пушку на землю и ладонями остановила вращение шара. Он оказался почти невесомым, несмотря на огромную прочность корпуса, которую продемонстрировал при столкновении.
— Только не дергайся, ладно? — проговорила она, опуская покалеченный шар в пустую сумку, притороченную к ее поясу. Потом, подхватив тяжелое оружие, побежала прямо сквозь металлическую поросль к вершине холма.
Сердце Беат колотилось гулко и неравномерно.