— Что с тобой? — спросила она резче, чем ей хотелось.
— Я… я застрял.
— Ты застрял? — переспросила Фиш. — Открой дверь!
— Нет, — донеслось из ванной. — Уходите.
«Он плачет», — беззвучно, одними губами, произнесла Фиш, повернувшись к Вуди.
— Всё нормально, Нэт! — прокричал Вуди. — Такое случается с лучшими из нас, со мной — так постоянно!
— Всё равно не открою, — послышалось из-за двери.
— Нэт, мне нужно полотенце или что-нибудь. — В голосе Вуди слышалось отчаяние. — Я стою голый перед Фиш.
Последовала короткая пауза, потом дверь приоткрылась на крохотную щёлочку.
— Только ты. — Голос Нэта дрожал. — Только ты, Вуди.
Когда Вуди проскользнул в ванную комнату, Нэт уставился на него яркими глазами-топазами.
— Ну, ты когда-нибудь видел такое? — спросил Нэт.
Вуди боролся изо всех сил, чтобы не показать другу, как потрясён его видом. Лицо Нэта перестало быть человеческим, но ещё не стало волчьей мордой. Голова изменила свою форму: лоб низкий, как у волка, но нос и щёки сохранили человеческие очертания, отчего Нэт напоминал неандертальца. Уши, увеличившиеся в размерах и покрывшиеся шерстью, торчали под разными углами. Изменился и рот, стал слишком большим для мальчика, а зубы удлинились и заострились на концах.
— Знаешь, не так уж всё и плохо, — солгал Вуди. — Мне доводилось видеть и похуже.
Нэт шумно втянул в себя воздух.
— Зря я упирался. — Его голос переполняла усталость. — Наверное, надо впустить Фиш. Всё равно рано или поздно она меня увидит.
Фиш уже успела подготовиться к худшему.
— Действительно, не всё так плохо, — выпалила она. — Я уверена, это временный затык. В конце концов, такое пару раз случалось и с Вуди.
Никто не мог обвинить Алекс Фиш в избытке весёлости — сухость и хладнокровие не позволяли ей веселиться. И для Нэта, который уже очень хорошо её знал, этот обман, этот радостный голос подтвердил все его страхи: выглядел он как чудище из фильма ужасов.
— Я скверно себя чувствую, — пожаловался он. — Голова вот-вот взорвётся.
— Анадин действует быстрее всех, [11] — сразу откликнулся Вуди, и Нэт впервые улыбнулся. Тут же об этом пожалел. Его лицо стало ещё страшнее. Эффект оказался умопомрачительным. Фиш, агент «Ночной вахты», навидалась страшного, но жизненный опыт не подготовил её к тому, что человек, которого она считала одним из лучших своих друзей, превратился в монстра. Она ахнула и отшатнулась, будто он неожиданно наставил на неё пистолет.
— Не так и плохо, значит? — с горечью повторил Нэт. — Похоже, теперь я знаю, что ты на самом деле думаешь.
— Нэт, извини, — Фиш уже замучила совесть, — просто…
— Всё нормально, — прервал её Нэт. — Мне нужно что-то принять от головной боли.
Фиш коснулась его руки, сжала.
— Что тебе нужно, так это Иона, — твёрдо заявила она. — И когда мы вернёмся в Мид-Лодж, ты удивишься, узнав, какого прогресса достигли мы с Ионой в поисках Бафомета.
Сразу после того как отец Гармонии приподнял окно кухни, чтобы выветрить запах растопленных зомби, Джош Фиркин, гибкий, как Слинки, [12] пролез в узкую щель. Острый нюх Джоша уловил множество запахов, но его интересовало, почему в доме были запахи не только людей, но и волков. И особенно ставил его в тупик тот факт, что этот волчий запах отличался от тех, с которыми ему доводилось сталкиваться раньше. В конце концов, он жил в одной пещере с вервольфами, в том числе и с ультравонючим Лукасом Скейлом. Новый загадочный волчий запах был именно запахом — не вонью.
Уши Джоша приподнялись, он принюхался. Острый слух уловил голоса как минимум троих людей — два женских, один мужской. И ещё два… Что ж, эти голоса звучали как человеческие, но Джош чувствовал: человеческого в их обладателях не больше, чем в нём. Знакомый голос, услышанный им ранее, сейчас затих, и его это радовало. Не хотел вспоминать о том, что когда-то был обычным подростком. Джош нетерпеливо тряхнул головой, отгоняя образы матери и сестры, и переключился на мысли о пустом желудке. Он не смог устоять перед искушением заглянуть в холодильник, и теперь добивал остатки еды, в том числе и ту, что хранилась в упаковках, когда почувствовал, что сзади кто-то стоит. Гармонию не пустили в ванную комнату, где девочка могла бы увидеть Нэта. Услышав шум, поднятый на кухне Джошем, она спустилась вниз, чтобы посмотреть, что же там такое происходит. Печально, но это кардинально изменило её жизнь.
Джош Фиркин вытащил голову из холодильника и развернулся, сверкая оранжевыми глазами. В его пасти так и осталась недожёванная еда. И пока Гармония таращилась на это новое чудовище, Джош совершенно забыл о том, что он вервольф, радуясь, что увидел человека, с которым ходил в один класс с семи лет.
«Гармония! Как поживаешь!» — Джош думал, что произносит эти слова, но, разумеется, при отсутствии человеческих голосовых связок, из его пасти вырывалось рычание.
Гармония не могла и представить себе, что этот большой коричневый волк когда-то был её приятелем Джошем Фиркином. Люди — особенно подростки — частенько пропадали в Темпл-Герни, но никто не знал почему. И у Гармонии не возникло и мысли, что этот страшный зверь — Джош.
— Не подходи ко мне, — прошептала она, не в силах повысить голос.
Джош, по-прежнему забыв, что он вервольф, вновь попытался что-то сказать. Из его пасти вырвалось: «Гр-р-р-р-р-р».
Гармония отчаянно огляделась в поисках какого-нибудь оружия, но не увидела ничего подходящего. Её разум вопил: «НА ПОМОЩЬ! ПА-А-А-А-АПА! НЭТ! КТО-НИБУДЬ!» — но с губ сорвался едва слышный стон.
Джош склонил голову набок и заскулил. «Конечно! Неудивительно, что она испугана! Вероятно, она даже не узнала меня!»
Он двинулся к ней, собираясь приободрить её, но вышло только хуже. Гармония выдвинула ящик и принялась швырять в него всем, что лежало внутри, попав ему в нос пластмассовой лопаткой. Ужасная боль!
Чем быстрее Джош приближался, тем быстрее Гармония отступала. Добравшись до двери, она развернулась и бросилась в коридор. Джош, как и положено волку, рванул за ней. Гармония поскользнулась на натёртом полу и упала бы, сильно ударившись головой, если бы Джош не поддержал её, ухватив за руку.
Гармония закричала от ужаса и боли, и Джош в замешательстве разжал челюсти, освободив её руку. Девочка тяжело опустилась на пол и принялась отползать от Джоша, прижимая руку к груди и не отрывая глаз от вервольфа.