В кухне повисла пауза, кажется, Богдан что-то серьезно обдумывал.
— Да… — наконец заключил он. — При Ирке мы, конечно, не сможем… — он сбился, замялся и отважно объявил: — Но можно один раз и потерпеть!
— Богдан, ты идиот абсолютный и безнадежный. А во второй раз? А в третий? Мы с тобой — в кино, а Ирке с бабкой телевизор смотреть и с парнями не встречаться, потому что они тебе мешают?
— Так хоть бы парня нормального нашла, а не этого… змеюку высокомерного. Вон, Рудый, который из вовкулаков, говорил, какая Ирка классная и что волосы у нее красивые…
Ирка в бабкиной спальне смущенно хихикнула.
— Серьезно? — Танька на кухне тоже заинтересовалась. — А раньше ему нравились царевны-жабы!
— Вот! — вскинулся Богдан. — Ирка же сама видела, как с этими, из змеиного мира, связываться! И сама лезет! А если этот змей ее подставит, как та царевна-жаба — Рудого?
— Айт Ирке жизнь спас! — с раздражением перебила Танька. — И мне, между прочим, тоже! — в ее голосе появились томные нотки.
— Каждый раз, как ты об этом вспоминаешь, — вот так улыбаешься! Я тебе тоже жизнь спас!
— Так с тобой я вообще целовалась — чего тебе еще надо? — возмутилась Танька.
Чего Богдану надо, ни Танька на кухне, ни Ирка в бабкиной спальне так и не узнали — стукнула дверь ванной и в коридоре зазвучали нарочито звучные и отчетливые шаги Айта. В кухне воцарилось молчание.
— Я и не заметила, что он в ванной, — смущенно пробормотала Танька. — Как думаешь, он слышал фигню, которую ты тут нес?
— У него вода шумела, — тоже смущенно ответил Богдан и тут же взъерепенился: — Слышал — и ладно! Пусть знает, что не все тут от него балдеют!
— Вопрос в том, надо ли ему вообще, чтоб ты от него балдел, — хмыкнула Танька. — Думаю, сейчас нам лучше уйти — быстро и не прощаясь.
— Еще чего! Я его не боюсь!
— Богдан, я тебе уже говорила, что ты идиот? — светским тоном осведомилась Танька.
— Примерно миллион раз. Я вот думаю — считать это своим вторым именем или наконец обидеться?
— Но ведь ты же не умнеешь! — дверь снова хлопнула, видимо, несмотря на сопротивление, Таньке удалось вытолкать Богдана из дома.
Ирка покачала головой. Иногда она жалела о своем остром слухе и что так и не призналась друзьям, как часто слушает их разговоры. Сразу надо было, если признаться теперь, выходит, она регулярно подслушивала! У них будет полное право обидеться. А сейчас что? Она сама обижена на Богдана, но даже сказать ему об этом не может! Неужели он и правда считает, ей только и положено в жизни, что долг и обязанности, обязанности и долг, а в промежутках — сходить с ребятами в кино, когда они согласятся выделить для нее минутку, свободную от их собственных отношений? Ну ладно Стелла с Оксаной, те просто хотят ее использовать, но почему даже самые близкие люди думают, что они лучше знают, как ей жить и с кем встречаться? И что ей положено знать и чего — не положено! Ирка посмотрела на спящую бабку долгим испытывающим взглядом. Бабка безмятежно сопела.
— Ну, знаешь… — возмущенно процедила Ирка. — В общем, как сама знаешь!
Бабка в ответ начала тихонько похрапывать.
Ирка набросила на нее одеяло, повернулась на каблуках и промаршировала к выходу. У самой двери вдруг стремительно оглянулась. Храп стал громче и выразительней. Ирка зло фыркнула и выскочила в коридор. Невольно шагнула к лестнице, ведущей в ее комнату. Остановилась, смущенно хихикнула — сама же отдала эту комнату Айту, а даже не проверила, не валяются ли где колготки. Ой-ой, а постиранные лифчики она в шкаф спрятала? И не проверишь! Спрятала или не спрятала?
В глубокой задумчивости Ирка открыла дверь в темную кухню — свет из коридора озарил заставленный грязной посудой стол:
— Если измерять беспокойство за мою жизнь в грязных тарелках, так Оксана со Стеллой, и бабкой заодно, просто места себе не находили!
Тихий смешок заставил ее вздрогнуть и оглядеться. Сливаясь с полумраком, Айт сидел на другом конце стола — неподвижно, как затаившаяся под камнем змея, даже чуткий слух оборотня не ловил его дыхание. Ирка включать свет не стала — прошла внутрь и зажгла лишь тусклую лампочку под вытяжкой. В световом пятне заблестела серая металлическая панель печки, вся остальная кухня тонула в тенях. Только лицо подавшегося вперед Айта белым пятном проступало из полумрака.
— Я думала, ты наверху, — не зная, что сказать, бросила ничего не значащую фразу Ирка.
— У тебя симпатичная комната. Очень… твоя, — ответил Айт и шкодливо усмехнулся. — Вещички там такие изящные.
Так. Понятно. Не спрятала.
Ирка отвернулась к печке, бессмысленно возя по ней сухой тряпкой. Главное, не нахамить, от смущения она всегда начинает хамить, а он — царевич, он этого не поймет!
— Я тебе сейчас постельное белье дам…
— Вообще-то я есть хочу, — невозмутимо сообщил Айт. — Все бутерброды, которые ты сделала, перетаскала та толстая ведьма.
— Ох! — Ирка кинулась к холодильнику. Наконец-то есть какое-то дело и можно не жаться по углам, не зная, чем занять руки, и не прятать глаза. Она остановилась, глядя в освещенные внутренности холодильника, казавшиеся особенно яркими на фоне полумрака кухни. Она никогда не задумывалась — а что он любит? Что вообще любят драконы? Так, все равно выбирать особо не из чего. Конечно, если бы Айт приехал на ее день рождения, были бы и салаты, и домашняя буженина, и пирожки. А пока…
Ирка поставила перед Айтом нагретый в микроволновке борщ, уселась напротив и взялась за нож.
— Остался только сыр. Колбаса была на тех бутербродах, которые умяла Стелла.
— Те бутерброды я есть не мог — я же вел переговоры! — немедленно выуживая ложкой мясо, пояснил Айт. — Кусок хлеба в зубах очень портит образ Великого Дракона — сразу начинаешь проигрывать.
Ирка покосилась на него иронично:
— Ну и сильно тебе помог твой образ?
— Совсем не помог. Зато ты меня защищала так, что я чувствовал себя не драконом, а принцессой, — усмехнулся он. И уже серьезно добавил: — Твоему другу я не нравлюсь. Впрочем, твоим врагам тоже. Редкостное единодушие.
— Зато ты нравишься Таньке. Ты ее спас, — отводя глаза, пробормотала Ирка.
— Только из-за этого? Какое разочарование! А я-то думал, ее привлекли мой гребень и размах крыльев! — усмехнулся Айт, отправляя в рот следующую ложку.
— Не задирай нос, — усмехнулась в ответ Ирка.
— Хвост. Мы, змеи, задираем хвост! Впрочем, если я нравлюсь тебе, этого вполне достаточно.
Иногда не знаешь, на кого злиться больше: на Богдана, не желающего, чтобы подлый змей вполз в их тесную компанию, или на Таньку, которая так бурно защищает Иркины отношения с Айтом.
— Ну ты же сам сказал, что мы друзья, — ставя тарелку сыра, пробормотала она. На Айта она старалась не глядеть. Поэтому только почувствовала, как его рука накрыла ее пальцы и задержала в своих.