Патрикеев получил право распоряжаться финансами и вовсю пользовался им. Он летал на самолете компании в Сибирь и на Дальний Восток, в страны ближнего зарубежья, и заключал множество контрактов, которые делали корпорацию богаче. О физике, как о науке, Михаил Львович, казалось, забьи. Хотя, если возникали проблемы с Машиной, разбирался с ними именно он.
А Машина работала на десять процентов своей мощности. Золото почти без толку лежало на складе. Алмазы, полученные из угля, тоже не продавались – конспирация!
На крайний случай Олег Семенович вывез на грузовике тонну золотых слитков и пятикилограммовый мешочек алмазов и спрятал их в заброшенном карьере километров за сто от города. Всю работу Белоусов проделал сам. Купил по дешевке грузовик, загрузил его ночью. Выехал за территорию, Проверил, не следит ли кто. Долго петлял по проселочным дорогам. Потом разгрузился без помощи посторонних, присыпал золото камнями и землей, отогнал машину еще за сто километров и сжег.
Возвращался долго, на попутках, в дешевом спортивном костюме и старой кожаной куртке. Радости после удачно проведенной операции директор «Барса» не испытал. Даже жалел потом, что потратил столько сил на никчемную в общем-то работу. Останется он в живых – будет с деньгами и при власти. С его работы на пенсию не уходят – только в гроб. А если его не будет – зачем тогда клад? Достанется какому-то идиоту ни за что ни про что. Впрочем, для смелых и удачливых кладоискателей Олег Семенович оставил под двумя камнями сюрприз – гранаты с выдернутым предохранителем и зажатой сверху плоским булыжником чекой.
Зима проходила довольно скучно Главной проблемой Белоусова стало то, что ему нечего было хотеть. Он имел все, что только мог пожелать. Поскольку все его желания ограничивались сферой материальных благ, жилось директору «Барса» очень тоскливо.
Сергей открыл глаза и увидел над собой лица Ульфиуса и Наташи. На заднем плане угадывались силуэты Бонуция и Эсты. Тело болело, в особенности – грудь и раненая нога.
– Я по-прежнему сплю? – спросил Сергей.
– Нет, мой дорогой ученик второй ступени, – улыбнулся Ульфиус. – Ты проснулся, и проснулся весь этот мир. Ты сумел его разбудить.
Сергей приподнялся, откашлялся и встал на ноги.
– Нет, я все-таки не понимаю, – заявил он. – Где сон, где явь… Да и вообще – я ведь ничего особенного не сделал. Наоборот, мне помогали все, кто только мог, и все равно я еле справился. Или не справился?
– Справился, справился, – заверил молодого человека Бонуций. – Теперь я твой должник, Сергей. Но прежде всего – ты сам свой должник.
– Не понял, – признался Сергей.
– Позже поймешь. А я хочу от себя лично и от имени всех тех, кто живет в Бонуцитоне и Ронканоре, выразить тебе глубокую благодарность. Имя твое будет вписано в историю Ронканора наравне с именами Гварстинга и Никитоса.
Молодой человек удивленно поднял бровь.
– Значит, Никитос существовал на самом деле?
– Конечно. Существовал и будет существовать.
– Рад, что он не умер, – вздохнул Сергей.
– Как бы тебе сказать, – усмехнулся Бонуций. – Он не родился. Так что и умереть никак не мог.
Даже девушки и Ульфиус посмотрели на Бонуция с подозрением. Сергей же, который еще не очень хорошо соображал, решил просто не вдумываться в слова Великого магистра. Рад человек, еще и не то сморозит. Сам он тоже был очень рад: что выбрался живым из опасной переделки, что не остался в зачарованном мире, что рядом с ним опять любимые им люди. На Наташу молодой человек смотрел с безграничной нежностью. И как он мог кричать на нее из-за каких-то пустяков, обвинять ее в недостойном поведении? Сам он, что ли, всегда был идеальным? Да и ничего предосудительного она наверняка не сделала…
– Что ж, молодые люди, поднимемся на поверхность, и там я буду вынужден вас покинуть. Я много кому много чего обещал, дел невпроворот, – заявил Бонуций. – Ты пойдешь сам? – обратился он к Сергею.
– Сам, – кивнул тот. – Не вам же меня нести?
Хотя, по большому счету, Сергей не отказался бы попутешествовать на носилках. Даже стоять было очень трудно, а уж идти – и подавно.
– Вот и отлично, – воскликнул Бонуций. – Вверх!
Тут же открылись двери кабины лифта, люди и каухури поспешно вошли в него, и их понесло наверх. Чувствовалось, что лифт поднимается с большим ускорением. По дороге Бонуций давал инструкции Ульфиусу:
– Магистр, вот карта доступа к складам, расположенным в пирамиде. Переоденьте молодого человека в сухую одежду – да не стесняйтесь, берите все самое лучшее – подкрепитесь хорошо из неприкосновенных запасов, если в саду не найдется ничего подходящего, и отдыхайте, сколько нужно. Но надеюсь, что через три дня, в полдень, мы встретимся с вами в Академии Авенора. Я прибуду туда буквально на час. Нужно встретиться с магистратом и уладить прочие дела, о которых вы, магистр, наверное, догадываетесь. Потом, наверное, молодым людям лучше отбыть домой. Они, несомненно, смогут помочь нам в борьбе против Ордена Безликих. Точнее, Сергей к тому времени оправится и пойдет с вами, а Наташа может погостить и у вас, и у меня..
– Нет уж, как я могу пропустить такое важное событие, как восстановление справедливости в своем родном мире? Пусть даже наказание мелкого мафиози Кравчука…
– О нет, милая, дела обстоят гораздо сложнее, – засмеялся Бонуций. – Все совсем не так, как вам представляется. Впрочем, вы журналист, и вы нам действительно понадобитесь. Я думаю, втроем мы сможем вас защитить.
Сергей приосанился. Бонуций поставил его в один ряд с собой и Ульфиусом! Магистр Ордена Огня заметил, что настроение его ученика улучшилось, и спокойно сообщил:
– Я хочу взять с собой Брентона. Ему давно нужно поучаствовать в настоящем деле. Ты с ним не совсем поладил, Сергей. Не возражаешь?
– Конечно нет, – сказал Лунин и сам удивился, как легко ему это далось.
Лифт качнулся и остановился.
– Ничего себе! – удивленно воскликнул Ульфиус, выходя из кабины.
– А то, – ответил Бонуций. – Ты мог бы догадаться и раньше. Нужно спешить.
Великий магистр сделал несколько шагов по направлению к выходу, но до двери не дошел, а исчез в радужных переливах воздуха.
– Вы о чем? – спросила Наташа, пытаясь вникнуть в не слишком понятный диалог магистра и Великого магистра. Эста спросить постеснялась, каухури тоже оказался слишком деликатным, а Сергею было пока что все равно.
– В мире кое-что изменилось, пока мы отсутствовали, – объяснил Ульфиус. – Прошло немного больше времени, чем мы ожидали. Посещать убежище Бонуция и присутствовать при событиях, изменяющих миры, – удовольствие, за которое приходится недешево платить.
Эста щелкнула пальцами и что-то прошептала. После этого она изменилась в лице и выдохнула:
– Да уж! Мне тоже пора домой.