Как вы помните, она была сильно занята в ту ночь, когда оставила Алмаза в соборе. В каком-то смысле она всю ночь провела в доме Коулманов. Началось всё с того, что горничная мисс Коулман не плотно притворила окно в спальне у хозяйки, и Царица обмотала несколько своих волосков вокруг горла юной мисс. Наутро девушке стало гораздо хуже. А корабль, который Царица утопила в ту ночь, принадлежал мистеру Коулману. Читатели, верно, не догадываются, сколь тяжёлой потерей для него это было; последнее время его дела вообще шли всё хуже и хуже. Удача больше не сопутствовала его предприятиям, потому что он начал опасно и неразумно рисковать, вот и пришло время его остановить. Богатому человеку, конечно, тяжело превратиться в бедняка, но намного ужасней сделаться бесчестным, а некоторые предприятия навлекают на человека бесчестие раньше, чем до него доходит, что произошло. Бедность не превращает человека в ничтожество — зачастую в бедности люди обретают достоинство, какого у них не было в благополучные времена, а бесчестие уничтожает человека полностью — его остаётся только выбросить на свалку мироздания, словно разбитую миску или грязную тряпку. Вот почему Царице Северного Ветра пришлось позаботиться о том, чтобы вернуть мистеру Коулману почти утраченную честность. Итак, она погубила корабль, его последнее имущество, и, по общему мнению, он разорился.

Но и это ещё не всё. Среди пассажиров судна находился жених мисс Коулман, и когда пришло известие о гибели судна и всех, кто был на борту, читатели могут не сомневаться, что потеря чудесного дома, и сада, и всей красивой мебели отступила для неё на второй план.

Конечно, неприятности коснулись не только семьи Коулманов. Люди не умеют страдать в одиночестве. Если человек старается скрыть причину своих страданий глубоко в сердце, чтобы никто ни о чём не знал, кроме него самого, — некоторым знакомы такие люди, — это поистине заслуживает уважения, потому что его боль не делает невыносимой жизнь близких. Но когда человек в погоне за богатством навлекает на себя денежные невзгоды, окружающим волей-неволей приходится делить с ним все тяготы. Подобно тому, как поваленный в ту же ночь старый вяз — мелкие неприятности словно решили дополнить крупные — сломал изящную беседку мисс Коулман, разорение мистера Коулмана разрушило спокойную жизнь небольшого семейства, обитавшего над конюшней. Алмаз ещё не настолько окреп, чтобы вернуться домой, а дома уже не стало. Мистер Коулман или его заимодавцы — я не уточнял детали — продали и дом, и экипажи, и лошадей, и мебель и всё остальное. Сам он с женой, дочерью и миссис Крамп перебрался жить в маленький домик в Хокстоне, где его никто не знал, и он мог спокойно ходить на службу в Сити. Ведь он был ещё не так стар, и надеялся вернуть утраченное богатство. Будем надеяться, что ему удастся вернуть ещё и честность, которая чуть было не улетучилась меж пальцев.

Вот так отец Алмаза остался без работы. Однако он гораздо легче мисс Коулман справился с бездельем. Он написал жене, что будет очень признателен её сестре, если они с Алмазом смогут у неё остаться, пока он не подыщет новое место. А джентльмен, купивший дом Коулманов, любезно позволил отцу Алмаза на время оставить у него их мебель.

Тётя Алмаза с радостью разрешила им с мамой пожить у неё какое-то время. Ведь мальчик и в самом деле был слишком слаб для переезда.

Когда Алмаз поправился настолько, что смог выходить на улицу, мама попросила мужа своей сестры — у него была маленькая повозка и свой пони — отвезти их погулять на пару часов к морю. Он всё равно отправлялся по делам в Рамсгейт и мог забрать их на обратном пути. Морской воздух пойдёт на пользу им обоим, сказала она, к тому же ей будет легче рассказать Алмазу о случившемся, если они останутся наедине.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
На побережье

лмаз с мамой устроились на жесткой траве, окаймлявшей песчаный берег. Солнце чуть клонилось к западу и больше не слепило глаза, если смотреть на восток. Легкий нежный ветер утешил и ободрил маму Алмаза, хоть она и не догадывалась, откуда пришло утешение. Впереди искрилось море, и каждая волна словно отвечала ослепительной радостью солнцу, чей величественный лик взирал из тишины голубого дома на своих играющих внизу детей. Берега по обе стороны закруглялись вовнутрь, образуя небольшую бухту. Здесь не было белых скал, что высились дальше к югу и к северу, и место выглядело довольно уныло, зато ничто не закрывало неба от Алмаза и его мамы. Вокруг не было ни домов, ни людей. Лишь сухой песок под ногами, да редкая жёсткая трава, которой с трудом удалось пробиться сквозь скудную почву.

— Ох-ох-ох! — вздохнула мама Алмаза. — Как печален этот мир!

— Разве? — отозвался мальчик. — Я не знал.

— Откуда тебе было знать, детка? О тебе всегда заботились с большой любовью.

— Ах да, — ответил Алмаз. — Прости! Я думал, о тебе тоже есть кому заботиться. Я думал, о тебе заботится папа. Обязательно его спрошу! Наверно, он просто позабыл.

— Ты мой славный мальчик! — сказала мама. — Твой отец — самый лучший человек на свете.

— А я что говорил! — торжествующе заявил Алмаз. — Я так и думал! Разве он плохо о тебе заботится?

— Нет, нет, что ты, — тут его мама расплакалась. — Только вот о нём-то кто позаботится? И как он станет заботиться о нас, когда ему самому нечего есть.

— Не может быть! — воскликнул мальчик. — У него нечего есть? Тогда мне нужно вернуться к нему.

— Нет, сынок, не волнуйся. Пока всё не так плохо. Но что с нами будет дальше, не знаю.

— Ты очень хочешь кушать, мамочка? Вон корзинка. Я думал, ты взяла с собой еду.

— Глупенький ты мой! Я не говорила, что хочу есть, — сквозь слёзы улыбнулась мама.

— Теперь я совсем ничего не понимаю, — произнёс мальчик. — Расскажи, что случилось.

— Алмаз, в этом мире иногда случается так, что людям приходится голодать.

— Тогда, наверно, эти люди долго в нём не остаются. Они… они — как это называется — они умирают, да?

— Да, умирают. Что ты на это скажешь?

— Не знаю. Я не пробовал. Но ведь там, куда они отправляются, им больше не придётся голодать.

— Вряд ли там кому-то вообще захочется есть, — с горечью заметила мама.

— Тогда всё в порядке, — отозвался Алмаз. Он не решился сказать вслух всё, о чём подумал в ту минуту.

— Да где ж в порядке? Бедняжка! Как мало ты знаешь о жизни. Мистер Коулман разорился, у твоего отца теперь нет работы, и нам скоро станет нечего есть.

— Ты точно это знаешь?

— Что именно?

— Что нам нечего будет есть.

— Нет, слава Богу! Надеюсь, до этого не дойдёт.

— Опять я тебя не понимаю, мамочка. В корзинке есть имбирный пряник.