— Нет.
— Так знай. Побудь пока с нашим несостоявшимся другом, а я обследую его камеру. Если услышишь что подозрительное — ломись следом.
Цитрус забрал у Дылды заточку, с которой бросался на него наемник банды Швеллера, и проскользнул в дыру. Порез на груди заболел, когда он зацепился им о неровные края пластика, но в целом рана его почти не беспокоила. Похоже, заточка не была отравлена. Такая удача не могла не радовать.
— Придурок! — процедил Цитрус. — На меня, да с неотравленной заточкой. Не на того напал.
Вот только рубашка вконец испорчена. Дыра, да еще и кровь. Придется выбрасывать. А раздобыть новую рубашку в тюрьме раньше положенного срока — та еще проблема!
В соседней камере никого не оказалось. Одноместные нары с синтетическим одеялом, пластиковая тумбочка… Эдвард открыл ее и присвистнул: на полке лежала зубная щетка, расческа, электромассажер и пачка денег. Не меньше двух тысяч рублей. Коск даже не потрудился их спрятать!
«Парень был в авторитете, — подумал Эдвард. — Непростой, наверное, коск. Ловко Дылда его пришил! Только как бы чего не вышло теперь. За Швеллера меня могут грохнуть. А теперь еще и за этого чернявого. Ладно, прорвемся…»
Деньги он сунул в карман брюк — глупо оставлять тюремщикам. Кто нашел, тот и хозяин! Надо бы обследовать матрас, подушку… Может, там шустрый коск припрятал еще больше?
Но тут в коридоре послышались шаги. Цитрус замер. Если его догадки верны, всё пройдет «на ура». Если нет, могут возникнуть серьезные осложнения. Впрочем, стоит ли с его сроком чего-то бояться? Лишь бы не разлучили с Дылдой. Такого охранника только поискать.
И дверь камеры осторожно стукнули.
Точно! У коска-наемника и кого-то из охраны был договор. И сейчас продажный тюремщик пришел поинтересоваться, как прошла операция, пора ли посылать кого-то за трупом. Или за трупами… Наверное, Дылду хотели сделать «крайним». Или пришить для правдоподобности — чтобы никто не заподозрил, что охота шла именно на Эдика. А потом списать всё на разборки в одной камере.
— Кто там? — постаравшись исказить голос, поинтересовался Цитрус.
— Сто грамм, — хохотнули за дверью. — Всё готово? Или пока разминаешься?
— Заходи, увидишь. Я хочу накинуть тебе кое-что сверху. Возникли проблемы…
— Какие проблемы? — Голос стал обеспокоенным. — Это обойдется тебе в лишних пару тысяч…
— Не ломай голову. Хозяева башляют, — проскрипел Цитрус.
Лязгнул простой механический засов, дверь приоткрылась, и в камеру проскользнул тюремщик — тот самый, с подкрученными усиками. Увидеть Цитруса для него было большой неожиданностью.
— Здравствуй, сволочь, — воскликнул Эдвард, хватая шею тюремщика крюком протеза. — Убить меня захотел?
Охранник оказался неробкого десятка. Занятия по рукопашному бою он явно никогда не пропускал. Вывернулся, ухватил Эдика под локоть и за воротник и красиво швырнул через бедро. Цитрус хлопнулся об пол с глухим шлепком и выкрикнул:
— Дылда, убивают!
— Чего? — продажный коп поставил ногу на грудь Эдика и обернулся к стене.
Под могучим ударом плеча пластик разлетелся с треском. В камеру ворвался Дылда. И ринулся на охранника. Тот шагнул в сторону и подставил здоровяку подножку. Вместо того чтобы упасть в одиночестве, Дылда успел сграбастать копа левой лапищей — и рухнул на пол вместе с ним. Цитрус шустро откатился в сторону.
Вскочили на ноги дерущиеся одновременно. Охранник провел серию блестящих ударов по массивной груди коска и плотной широкой физиономии. Шлепки возвещали о соприкосновении костяшек с телом и лицом Дылды. Свалить парня, однако, не удалось. Ослепший от боли и ярости, великан взревел, как раненый медведь, и нанес охраннику сокрушительный удар в подбородок. Голова того мотнулась с сухим хрустом, колени подогнулись, и он упал на пластик лицом вниз.
— И этот, кажется, готов, — констатировал Цитрус, держась за край раковины. — Будет знать, как натравливать на внуков знаменитых бубличников всякую каторжную сволочь!
— Как же теперь быть? — пробормотал Дылда, в смущении разглядывая свои огромные лапищи, словно никак не мог поверить, что за такое короткое время пришил двоих. Он побледнел как полотно и обхватил курчавую голову руками.
— Не повезло, — пожал плечами Цитрус.
— Он мертв! Мертв! — стонал великан. — Нас посадят на пятьдесят лет. А до этого будут бить ногами до потери сознания! Грохнуть тюремщика! Это уже настоящий беспредел!
— Ничего страшного, мой большой друг, эта неприятность поможет нам выпутаться из неприятностей. Ты его вовсе не убивал.
— Как это?
— А так. Его убил тот, чернявый. Это же очевидно.
— Но я же…
— Тебе самому будет лучше, если ты в это поверишь, — перебил Цитрус. — Но представим мы дело немного по-другому. Тащи сюда второй трупешник.
— Зачем это?
— Давай договоримся — ты будешь делать то, что я скажу, и неизменно оказываться в выигрыше. В частности, в качестве премии ты прямо сейчас получишь сто рублей.
С этими словами Цитрус вынул из кармана сотню и вручил ее ошарашенному здоровяку. Жаться не стоит. Всегда найдутся тысячи способов получить сотню обратно, если понадобится.
Дылда захлопал глазами.
— Дорогой мой Эдик, да у меня отродясь таких денег не водилось! — прочувствованно воскликнул он.
— Теперь ты будешь купаться в роскоши. И, кстати, никогда не говори мне «дорогой мой». Ты понял — никогда!
Дылда поспешно закивал.
— Так, пришел в себя от нечаянной радости? Пришел?! Прекрасно. Тащи теперь сюда этого, чернявого!
— Ты и правда мой большой друг!
— Я-то? Тут ты преувеличиваешь. Я, пожалуй, не очень большой… А вот ты действительно мой самый большой друг. Посмотри на себя — такой рубила! Тебя в цирке можно показывать. Пошевеливайся, в общем!
Дылда протиснулся в дыру и очень скоро вернулся с телом. Подобострастно глядя в глаза Цитрусу, он поинтересовался:
— Куда класть? На койку? Как будто он во сне умер?
— Нет. На пол, — раздраженно бросил Эдвард. Он вложил заточку в мертвую руку коска. Затем расчехлил дубинку усатого и вложил ее в руку ему.
— А я думал, мы возьмем заточку и дубинку с собой, — промямлил Дылда. — Оружие всегда может пригодиться. Мне-то оно ни к чему, но его можно продать…
— За лишнюю порцию баланды, — усмехнулся Цитрус. — Забудь о мелких спекулятивных сделках, кореш! Скоро мы с тобой станем богачами! Если нас раньше не пришьют… — Он немного помрачнел. — Что ж, теперь картина произошедшего ясна: тюремщик вошел в камеру к этому, беспокойному, тот кинулся на него с заточкой, завязалась драка, коск уронил его об этот вот край раковины, но последним усилием отважный страж обрушил ему на череп дубинку… Что и привело к летальному исходу их обоих.