— Только не перестарайтесь, парни, — послышался голос Кондратьева, — у меня появились кое-какие мысли насчет этого здоровяка. Может быть, он нам пригодится.
— Послужит делу мусонов? — уточнил Цитрус.
— Послужит нашему общему делу… Вы ведь тоже мусоны. Не забыли?
— Да, мы мусоны, — счастливо осклабился Дылда. — Толстые, красивые и немного ленивые мусоны.
— Прекратить кощунственные речи, — возмутился Кондратьев. Он собирался еще кое-что добавить, но в этот момент послышался зуммер видеофона, и доктор надолго замолчал.
— Я только ш-што дотумкал, — зашипел Змей, — там ведь трюм, а в трюме наш-ше с-снаряжение. И с-сабли, меж-ш-ду прочим.
— Вот черт! — Эдик едва не подпрыгнул. — А если ему придет в голову порубать нас ядовитым клинком! Пошли скорее. — И толкнул Дылду механической рукой. Великан бегом помчался по коридору, едва не падая.
К счастью, Мучо Чавос заглянуть в трюм не догадался. Он промчался мимо и забаррикадировался в рубке управления, свалив у входа бесформенной кучей выломанные кресла и обездвиженных, искалеченных андроидов. Те даже и не подумали сопротивляться без команды капитана. Любого человека на борту они считали членом команды.
— Где же тут переход на ручное управление?! — рычал Мучо Чавос, шаря под креслом капитана. — Клянусь памятью пилота Спаркса, тут должен быть маленький рычажок, а его нет. Это же таргарийское судно! Должен быть рычажок!
Тут Чавос услышал шорох и обернулся. Дылда раскидывал кресла и андроидов. За его спиной маячил Цитрус, держа на изготовку механическую руку и предвкушая замечательную расправу над другом юности. На протезе он выбрал функцию «болезненное отключение» — надо же осваивать оборудование в боевых условиях!
— Не мешайте мне! — выкрикнул Мучо. — Дайте уйти спокойно, и я оставлю вас в живых. Высажу в ближайшем порту. На Блисе, например.
— Много на себя берешь, муфлон корявый! — заорал в ответ Змей. Упоминание Блиса его взбесило.
— Мы сейчас сами не уверены, оставим ли в живых тебя, — добавил Цитрус. — К тому же, подонок, ты изломал андроидов, которых я честно выиграл в карты.
— Не смеши меня, — отозвался Мучо, прячась за спинку кресла, — когда ты честно играл в карты? Сам же учил меня, что честно играют в карты только кретины, лишенные даже зачатков интеллекта. А умные люди должны прежде всего научиться хорошо мухлевать.
Дылда метнул одно из кресел в сторону капитанского пульта. Чавос отбил его кулаком, развалив на несколько частей, вскочил и кинулся на преследователей. Великан и Мучо столкнулись, охаживая друг дружку кулаками. Звуки ударов заглушили гудение кислородных генераторов. Дылда превосходил чернокожего размерами, зато Чавос имел отличную спортивную форму и мощную рельефную мускулатуру. Из-за узости помещения Цитрусу никак не удавалось подобраться к дерущимся, чтобы пустить в ход протез. Бойцы схватили друг дружку за грудки и принялись колошматить о стены. Эдику показалось, что корабль закачался.
От страшных ударов таргарийский пластик стал отлетать кусками. Один такой кусок шлепнул Цитруса по лбу. Другой, когда Эдик присел, ткнул Змея в нос — весьма чувствительное для рептилий место. Змей вскрикнул и скрылся в смежном коридоре. Эдик, всерьез разозленный невозможностью вступить в драку, наконец извернулся и выбросил протез в сторону плеча Чавоса. С пальцев сорвалась лиловая молния. Мучо дико взвыл, задергался и получил от Дылды мощный апперкот в челюсть. Удар изменил направление движения Чавоса — чернокожий рухнул на пульт управления и остался лежать на нем, даже не пытаясь подняться. Тело его сотрясали конвульсии, при этом Мучо тихонько подвывал. Эдик снова пустил в ход протез — еще одна лиловая молния ударила в тело Чавоса, он дернулся напоследок и застыл без движения.
На корабле сразу же наступила тишина, только тяжело дышали Дылда и Цитрус, да еще слышно было, как пытается подняться с пола и постоянно падает с сухим хрустом один из андроидов с поврежденными ногами.
— Он очень большой и сильный! — разглядывая Чавоса, с самым удивленным видом сообщил Дылда. — Я думал, он меня поколотит. Такое со мной редко бывало!
— Пива много пил, — заметил Цитрус, — вот и вымахал. — Он погрозил лежащему на пульте Чавосу протезом: — Гляди, придурок, теперь я любого могу завалить.
Мучо не отозвался — пребывал в бессознательном состоянии.
Динамик под потолком вновь ожил, и строгий голос Кондратьева поинтересовался:
— Вы его не угробили?
— Он, гад, живучий, — сообщил Эдик и ткнул Чавоса кулаком правой руки, — ничего ему не сделается.
— И всё же! Проверьте пульс, сделайте ему искусственное дыхание…
— Рот в рот? — испугался Дылда. — Я не буду. Вдруг он чем-нибудь болеет. Заразным.
Эдик нехотя пощупал мускулистую лапищу Чавоса. Пульса не было. Тогда он схватил его рукой за горло — в летном училище их учили определять пульс так. Сердце негра билось медленно, но четко. Мощные удары гулко отдавались в пальцах.
— Дышит, — констатировал Цитрус. — Рука свое дело знает.
— Что это ты о себе в третьем лице? — осведомился Кондратьев — кличку Цитруса, под которой он чалился на астероиде, доктор еще не забыл.
— Я не о себе, я о вашем чудо-протезе. Он был настроен на «болезненное отключение» — вот вам и болезненное отключение. А если бы я задал программу мелкой шинковки — тут-то мы и получили бы негритянский фарш. Эдакий «Анкл Сэм». Не пробовали такое пюре?
Чавос распахнул глаза и захрипел:
— Пощади, мой дорогой дружочек! У меня на астероидах клад припрятан… Алмазы, изумруды, платина, иридий! Всё тебе отдам — только не души!
— Понял, наконец, кто здесь хозяин! — фыркнул Эдик, с трудом удерживаясь от желания пустить протез в ход, чтобы Мучо еще покатался по полу. — А золото у меня отнял, сволочь! После всего того, что я для тебя сделал!
Мучо закатил глаза, на черном потном лице сверкали только белки. После демонстрации силы механической руки он испытывал перед Цитрусом настоящий животный ужас.
— Ладно, хватит его прессовать, — неожиданно вступился за Чавоса Кондратьев. — Согласно решению свыше он будет четвертым членом вашей команды. Примет участие в Межгалактических Играх. Ты ведь всю жизнь об этом мечтал, Мучо?
— Вообще-то, нет, — пискнул Чавос.
— Но ты ведь что-то заливал насчет того, что хочешь поработать вместе с ними?
— Но не в смертоубийственных же играх участвовать? — ответил Мучо. — Я имел в виду спокойные дела. Вооруженные ограбления банков и почтовых экспрессов, перестрелки с легавыми, организация беспорядков, космические бои. Люблю подраться, но за идею, а не на потеху публике!
— Настоящий мусон должен биться там, куда его пошлют! — строго заметил Матвей Игнатьевич.
— Ну, если так, — неожиданно легко согласился Чавос, — тогда я согласен.