Споткнувшись о стену – так быстрее падать – мы рухнули на землю. Еще один рывок – и маленький выступ на стене прикрыл нас. Точка в небе, где находится спутник, отсюда не видна. Значит, мы вне зоны поражения.
Мила тихо застонала. Должно быть, таская ее по земле, я не слишком церемонился. В сознании ли девушка? Похоже на то. Глаза смотрят вполне осмысленно.
– Сиди смирно. Не высовывайся, – приказал я.
– Конечно, – всхлипнула Мила. – Значит, они всех убили? Также, как Диму?
– Так же или другим способом… Человечество преуспело в создании орудий убийств.
– И Дима мертв? – словно не веря, спросила девушка.
– Погиб. Монастырь Мендонг-Гомпа перестал существовать со смертью последнего монаха. Так сказал сам Дима…
– Жаль его. Совсем мальчик, – продолжала всхлипывать Мила. – Все читал стихи. В последнее время, правда, перестал. Стал серьезнее…
– Он был хорошим парнем. Из него бы вырос достойный человек, праведный монах. Но ему теперь не поможешь. Мы должны позаботиться о себе.
Мила сосредоточенно кивнула.
– Я не знаю траекторию спутника, – объяснил я девушке. – Скорее всего он летит по ходу вращения Земли – с запада на восток. Значит, у нас совсем немного времени. Еще несколько минут – и спутник переместится на восток. И мы вновь окажемся в зоне досягаемости лазера.
– Что же делать?
– Нам нужно продержаться совсем немного.
– До темноты?
– Темнота нас не спасет. Разве что густая облачность… Но небо, как назло, ясное.
За камнями послышалась возня, и мокрый нос ткнулся мне в руку. Альберт нашел нас, но подошел почему-то не к хозяйке, а ко мне. Признак доверия. Бедный пес… Он тоже голоден, устал. И рану на лапе зализать некогда.
– Мы не можем увидеть спутник? – поинтересовалась Мила. – Даже ночью?
– Скорее всего нет. О его положении я могу только догадываться…
Но догадки не строят на пустом месте. Я стал рассуждать – какой может быть орбита боевого спутника? Как я уже говорил Миле, скорее всего он летит по ходу вращения Земли. Это следует из того, что большинство спутников запускают именно по ходу вращения нашей планеты – хоть со стационарных опор, хоть с использованием ракетных двигателей… Плюсовать или минусовать скорость вращения Земли к первой космической скорости – немаловажно. Кому нужны лишние расходы?
Далее. Может ли боевой спутник находиться на геостационарной орбите? То есть висеть над экватором, постоянно контролируя одну и ту же зону? Высоту геостационарной орбиты я не помнил, а высчитывать было долго. Ускорение свободного падения меняется с высотой, обсчитывать силы притяжения пришлось бы по закону всемирного тяготения.
Мы находились примерно на тридцать первом градусе северной широты. Под каким углом будет виден отсюда спутник на геостационарной орбите? Задача хоть и не из высшей математики, но и не для первого класса… Может ли это быть тридцать семь градусов? Не исключено, но что-то подсказывало мне, что тридцать семь градусов – слишком высоко.
Нет, маловероятно, что боевой спутник висит в одной точке. Зная его постоянное местоположение, спутник легко сбить – даже с земли. К тому же находящийся в одной точке неба спутник не контролирует Многие точки планеты, потому что поверхность Земли неровная! К примеру, сейчас лазер не может достать нас. А за хребтом Алинг-Гангри – многокилометровая «мертвая зона». Так что выгоднее иметь в качестве боевых несколько подвижных спутников Будем надеяться, что их не слишком много!
Я начал вырывать из стены с северной стороны камни и складывать перед нами баррикаду. Мастерства древних строителей, возводивших монастырь мне явно не хватало – стена получалась кривая и не очень устойчивая. Но в нас ведь не картечью станут стрелять. От пучка излучения камни защитят – лишь бы их слой был достаточно толстым.
– Мне страшно! – в который раз за последние несколько дней прошептала Мила. – Это невидимый спутник-убийца, скользящий в небесах… Как нам спастись от него? Куда спрятаться? Что делать дальше?
– Забрать из рюкзака Димы алмаз, – ответил я. – Добраться до деревни. Изменить внешность. Для компьютеров боевых спутников мы – всего лишь две незначительные цели. Когда мы уберемся прочь от развалин монастыря, наша жизнь будет вне опасности. По крайней мере удара с неба мы сможем не опасаться.
– Зачем тебе алмаз? – простонала Мила. – Давай доберемся до ближайшего аэропорта и вернемся в Россию! Я больше не могу!
– Аэропорты далеко, – ответил я. – Алмаз нам пригодится. Мы должны сохранить его хотя бы в память о нашем друге. Иначе получится, что он боролся зря. И смерть его была напрасной.
Баррикада сооружена. Мы сидели, вжавшись в стену. На горы быстро опускалась ночь.
– Сейчас я попытаюсь добраться до тела Димы, – сообщил я. – Спутник должен был уйти за горизонт. Если меня подстрелят, действуй по обстоятельствам лучше всего, наверное, подождать еще несколько часов и идти в деревню.
– Я верю, что ты вернешься, – заявила Мила.
– Хорошо, что хоть ты в меня веришь.
Перемахнув через стену, я побежал к мертвому китайцу. Он лежал очень близко от нас… Распластавшись рядом с телом юноши, я открыл боковой карман рюкзака, в котором Дима носил алмаз. Камень на месте. Я сунул его в карман крутки.
Может быть, в рюкзаке есть еще что-то полезное? В любом случае не стану ничего брать. Пусть останется тебе, маленький поэт… У тебя и так не было почти ничего, кроме твоих знаний, навыков и умений.
Нахлынула тоска. Парень и правда не успел очень многого. Только учился, работал, стремился к чему-то. Совершил самое важное дело в своей жизни, но умер разочарованный и подавленный. Вечная память тебе, друг!
Я поднялся во весь рост, повернув лицо на юго-восток. Хватит бегать! Если суждено принять смерть, я приму ее стоя. И скорее всего ничего не успею почувствовать.
Судя по тому, что я продолжал мыслить, мои мозги не вскипели под ударом лазерного пучка. Значит, боевой спутник ушел за горизонт. А новый над горами еще не появился.
– Пойдем скорее, Мила! – крикнул я. – Может быть, нам удастся устроиться на ночлег в деревне. |
– Его мы бросим? – подошедшая Мила кивнула на труп юноши.
– Да, – кивнул я, закрывая изувеченную голову Димы своей запасной рубашкой. Не очень чистой – чистых у меня не осталось – но выглядевшей вполне прилично. – Утром мы пошлем сюда крестьян, и они его похоронят. Мы больше не вернемся к монастырь. Слишком велик риск.
– И мы будем спать, есть, радоваться тому, что у нас имеется крыша над головой… – всхлипнула Мила. – После всего, что случилось здесь?
– Да. Мы будем жить.
Я обнял дрожащую девушку за плечи.
– Мне не кажется, что это правильно.