Я поблагодарил Дартруга за спасение, будучи уверен, что вовсе не мой невыдержанный братец спас меня от смерти, а какие-то высшие силы, заглядывая в дыру в небесном занавесе, решили сохранить меня для великих дел. А Дартруг просто попался им под руку, потому как шлялся неподалеку, вот они и решили направить его на помощь мне.
В своей жизни, как я уже говорил, я неоднократно был в одном шаге от смерти, но она почему-то упорно не желала забирать меня в иной мир. Что это? Простая удача? Счастливая судьба? О нет, ко мне благоволили высшие силы, они берегли меня.
В другой раз я едва не погиб, будучи уже вполне состоявшимся человеком, точнее – состоявшимся главарем шайки разбойников. Веселые пирушки и развлечения ранней юности остались позади. Моя банда тогда неплохо нажилась, ограбив крупный торговый караван. Мы направлялись к небольшой деревушке, принадлежавшей нам почти полностью. Несколько местных жителей сами были отъявленными головорезами, и, если путникам случалось останавливаться здесь на постой, утро они встречали абсолютно голые, уныло бредущие в сторону каких-нибудь более цивилизованных мест.
Я первым заметил скачущий нам наперерез вдоль рощи многочисленный отряд. Судя по всему, это была совсем не королевская стража Гадсмита, а представители конкурирующей группировки. Шли они так, чтобы наверняка отрезать нам путь к отступлению. Я приказал остановиться, оглядываясь кругом. Разумеется, мы могли попробовать уйти (враги превосходили нас численностью почти вдвое), но лошади наши были сильно нагружены добычей, а отказываться от нее очень не хотелось. Это был самый крупный куш за несколько довольно неуспешных месяцев. К тому же не в моих правилах отступать.
– Чего решим? – спросил Глаз. Так парня прозвали за то, что видел он очень зорко, хотя красные от светлого эля гляделки его смотрели по обыкновению на переносицу – у него было косоглазие. – Вооружены они не слабо, – пояснил Глаз, – и, похоже, прямо на нас нацелились, волки позорные.
– К стрельбе, – прокричал я.
– Чего, с лошадей, что ли, слезать будем? – удивился Глаз.
– Будем стрелять с лошадей, – принял я решение, – а потом драться.
– Эй, Дарт, а ты уверен, а? – крикнул один из моих людей. – Их вона скока. Ща нас в капусту порубают. И усе!
– Драться! – коротко откликнулся я, дернул серьгу и потянул из седельной сумки арбалет.
Сидеть на лошади и целиться было и впрямь очень неудобно. Чувствуя опасность, животное волновалось, притопывало на месте, прицел гулял, и все же я спустил курок… Арбалетный болт свистнул в воздухе и ударил под подбородок одного из врагов – он откинулся назад. Следом за ним еще несколько разбойников рухнули на землю, пораженные выстрелами моих людей. Один из них – толстый, как ствол столетнего есеня, падая, увлек за собой лошадь.
Перезарядить арбалеты мы уже не успевали.
– Мечи к бою! – заорал я, и мы ринулись на врага.
Мои воины привыкли не думать, если я отдавал приказание. Многочисленные усобицы и борьба за власть, имевшие место в других бандах, нас не касались. Мой авторитет был непререкаем, отчасти потому, что я всегда принимал исключительно мудрые решения, но чаще в той связи, что все мои люди считали: другого такого психа и «не человека» на свете не сыскать.
Я пролетел мимо одного из врагов и рубанул его наотмашь, он вскрикнул и завалился в сторону, запутался в стременах и заскользил по земле. Тут моя лошадка столкнулась с жеребцом, скачущим навстречу. От этого удара я просто вылетел из седла. Лошадка ринулась куда-то, вырвав у меня поводья. Я упал, ударился плечом, но тут же снова вскочил на ноги. Меч я сжимал крепко – никакая сила не заставит меня уронить оружие во время боя. Кажется, меня слегка оглушило. Во всяком случае, звуки яростной сечи до меня доносились словно откуда-то издалека. Картинка тоже прыгала из стороны в сторону, потом качнулась, вставая на место…
Передо мной замахивался кистенем, чтобы ударить им кого-то впереди, широченный громила, спина его вся вымокла от пота. Почувствовав каким-то шестым чувством опасность, он начал разворачиваться. Все происходило будто во сне – медленно и нереально. Я понял, что сейчас тяжелый шар полетит мне в голову, и, не мешкая ни секунды, вонзил острие меча прямо в его потную спину, под левую лопатку. Великан вскрикнул и упал лицом вперед, так и не успев повернуться…
И тут же звуки смертельной сечи вернулись, нахлынули и оглушили меня. Визг стали, дикие вопли, ржание лошадей. На меня налетели два конника, один из них приложил меня пяткой в грудь, и я отлетел назад. Другой ударил сверху, намереваясь перерубить широкой кривой саблей пополам. Я отвел клинок и резанул его по ноге. Всадник вскрикнул и ударил меня слева. Отклонившись, я увлек его в такой глубокий выпад, что он стал крениться с седла. Я поднырнул под его руку с мечом, поймал его за шею и довершил падение. Для верности еще врезал ему рукояткой по голове. Вдруг заметил клинок, направленный мне в голову. Сталь звякнула о вовремя подставленную крестовину. Еще один противник. На этот раз пеший, наверное, его, как и меня, сбили с лошади. Мы немедленно принялись осыпать друг дружку ударами. Он защищался уверенно, но был слишком тяжеловесным и неповоротливым, чтобы противостоять такому опытному фехтовальщику, как я. К тому же меч у моего противника был короче, но существенно тяжелее. Глаза его застилал пот, тяжелыми градинами он катился со лба, мешал уследить за моими стремительными перемещениями. В какой-то миг он потерял меня из виду, и я ткнул его в бок. Он вскрикнул, отшатнулся, неуклюже закрываясь, лезвие чиркнуло его по лицу, а затем я подрубил ему ноги… Услышал шорох. Развернулся. Передо мной был новый враг. Я понял, что не успеваю закрыться, острие меча, направленное мне в грудь, было в каком-то миллиметре. В такие секунды чувствуешь, как что-то внутри тебя обрывается и ты летишь в бесконечную пропасть. Вроде той, в которую меня сбросил карлик. Я уже распрощался с жизнью, и тут моего врага неожиданно сбила с ног тяжелая лошадь, острие, лишь немного порвав камзол, унеслось прочь. Глаз подмигнул мне из седла…
Грабители из моей банды сражались отчаянно. Несмотря на численное превосходство противника, вскоре мы стали теснить их. Я запрыгнул на рыжую кобылку одного из убитых врагов, она как-то очень кстати подвернулась мне во всеобщей суматохе – животное издавало испуганное ржание, пытаясь выбраться из свалки, но повсюду натыкалось на людей с оружием.
Вскоре враги побежали. Я отдал приказ не преследовать их. Позже я понял, как ошибся. Я проявил милосердие и недальновидность. Два этих качества нередко следуют рука об руку. Конечно же необходимо было догнать и перебить их всех. Известия о моей жестокости навели бы страху на остальных. Но нет, я предпочел отпустить задумавших с нами разделаться разбойников. И они вконец обнаглели. В течение нескольких последующих месяцев на контролируемые мною земли было совершено несколько набегов, и в конце концов мою немногочисленную шайку принялись теснить с торгового тракта. Я понял, что если и дальше останусь в Гадсмите, то вскоре стану добычей для королевской стражи и закончу свои дни на виселице. Подобная перспектива меня не прельщала.