— Ладно, Ари, успокойся. — Фрэнк положил руку ей на плечо. — Я понимаю, что тебе не по нраву этот контракт о найме Бега, но мы уже все обсудили. Разве не помнишь? С твоими ногами ты не сможешь ездить на нем столько, сколько ему нужно, чтоб оставаться в хорошей форме. Если правильно посмотреть на вещи, мы должны сказать Кармайклам спасибо.
Ари уставилась на него. Она понимала, что Фрэнк расстроен из-за того, что приходится сдавать Бега в наем, чтобы не потерять из-за долгов ранчо «Глетчеров ручей» со всем хозяйством, но валить с больной головы на здоровую! Винить ее за то, что Лори плохая наездница!
— Вот что. — Мистер Кармайкл ткнул Фрэнка пальцем. — Мы забираем лошадь. Но моя дочь права. Лошадь плохо выезжена. Давай-ка сюда. — И он забрал поводья из рук Ари, прежде чем она что-либо сообразила. — Разберемся, принцесса. Найдем другого инструктора. Он приведет этого коня в божеский вид. — Отец Лори резко дернул поводья. — А ну, пошли.
Бег буквально врос в землю передними ногами и закинул голову. Он совсем не смутился. Ари это видела. Просто ждал, что будет дальше.
— Вели ему идти за тобой, папа, — запричитала Лори. — Подожди! Я сейчас. Подержи его! — Она вскарабкалась на коня, улыбаясь ангельской улыбкой.
— Пошел, чтоб тебя! — Мистер Кармайкл еще раз дернул поводья. Бег не сдвинулся ни на сантиметр. Он так и стоял, не шелохнувшись, глядя на всех сверху вниз, высоко подняв точеную голову. Мистер Кармайкл перехватил нижнюю часть поводьев и крутанул их. Свободно свисающая часть резко натянулась, оставив тонкий рубец на атласной шее Бега. Тот подпрыгнул, фыркая. Но, как видела Ари, все еще не принимал происходящее близко к сердцу.
И она понимала, почему он несколько растерян.
Ари не помнила ничего о своей жизни до того, как сломала себе ноги. Не помнила ни отца, ни мать. Не знала даже, были ли у нее братья и сестры. Но что Бег всегда был у нее, это она помнила твердо. Он был такой же не отторгаемой частью ее существа, как сердце, легкие, руки. И она помнила, что никогда и ни при каких обстоятельствах не поднимала на него руку; хлыст в жизни не касался его тела. Оттого-то он и сохранял сейчас спокойствие. Он не мог поверить, что кто-либо способен сознательно причинить ему боль. Ей казалось, что она читает его мысли — не так, как только что слышала его голос, а сердцем, потому что любила его. И силою этой любви она понимала его так, как не понимала никого на свете. Он словно спрашивал: «Это боль от поводьев случайная, так ведь?»
Мистер Кармайкл дернул поводья, чтобы заставить Бега подойти поближе. Огромный конь послушно приблизился. Мистер Кармайкл снова резко дернул поводья. По золотистой шее коня побежала тонкая струйка крови. Бег потерял терпение. Надо было быть дураком, чтобы думать, будто можно удержать разгневанного гиганта весом под полторы тысячи фунтов чем-то еще, кроме ружья. Что может случиться, если Бег взорвется, одному богу известно. Лори, побледнев, спрыгнула.
Ари действовала с быстротой молнии. В этих обстоятельствах можно было сделать только одно.
— Линк! — позвала верного пса Ари. Линкольн — сверкающее золотисто-черное пятно — в три громадных прыжка преодолел расстояние от трибуны и как вкопанный встал перед Ари. Она показала на мистера Кармайкла. Линк прижал уши и зарычал. Мистер Кармайкл с криком бросил поводья. Ари прыгнула вперед, схватила поводья, вскочила в седло и послала Бега с места в карьер. Сопровождаемая несущимся огромными прыжками Линкольном, она поскакала на южный открытый конец арены.
Ари скакала к лечебнице дока Бонс. Затем отпустила поводья и выпрямилась в седле. Бег остановился. Линк разлегся на дорожке, опустив морду на вытянутые лапы, исподлобья поглядывая на хозяйку. Ари, вздохнув, провела рукой по волосам.
— Я не хотела делать это, Бег.
Конь переминался под ней. Пес поднял голову и следил за движениями хозяйки.
— Знаю. Знаю. Я сделала нечто ужасное. Энн и Фрэнк просто вне себя, наверно. Но что мне оставалось? Ты же видел, как этот мистер Кармайкл начал истязать Бега.
Линк издал недовольный звук — нечто среднее между ворчанием и лаем. Он ощерился, обнажив один клык цвета слоновой кости.
— Может, Лори и ее отец расстроятся от всей этой истории и забудут о Беге.
Колли чихнул. Скорее фыркнул, чем чихнул, что надо было понимать как саркастическую форму одобрения. Ари спрыгнула с коня и опустилась на колени подле своего пса, с любовью ероша ему пушистую холку.
— И ты туда же, Линк. Ты тоже говоришь со мной? — Она немного печально рассмеялась. — Что это с вами, друзья? Вы начали со мной разговаривать? Уф. Уж не чокнулась ли я? — Она нагнулась и поцеловала Линка в рыжее пятнышко на лбу. Бег ткнул ее носом в плечо. За спиной раздавались громкие голоса: мистер Кармайкл кричал на Фрэнка, Лори кричала на отца.
Ари разогнулась и намотала на руку поводья Бега. Придется отвести Бега туда на арену и предстать пред всей честной компанией. Только не сейчас. Швы на ногах заныли с чудовищной силой. Она закрыла глаза и закусила губу, чтоб не заплакать от боли.
Все шло из рук вон плохо.
— Постой хоть немного, — послышался сварливый голое за ее плечом. — Я же тебе говорила. Это мышечные судороги. Боль сильная, но это свидетельство того, что ты выздоравливаешь.
Ари открыла глаза и улыбнулась. Привлеченная шумом, из больнички вышла глянуть на происходящее доктор Бонс. Ари никогда не говорила об этом вслух, но манера одеваться, свойственная доку Бонс, всегда повергала ее в приступы тихого смеха. Пожилая женщина-ветеринар питала особое пристрастие к рубашкам кричащих расцветок, кожаным сандалиям и длинным мешковатым юбкам. Волосы у нее были словно из чистого серебра; коротко стриженые, они серебряной дымкой парили над ее розоватым черепом. Сегодня Ари еще не видела старушку и не знала, во что она нарядилась. На ней была неописуемо яркая домотканая красно-оранжево-желтая кофта. Ари никогда не могла понять, сколько лет доктору Бонс, но она явно годилась ей в бабушки. Ари опять чуть не расплакалась. Она и знать не знала, была ли у нее бабушка.
— Гораздо старше, моя госпожа, — весело проговорила док Бонс.
— Вы уже сегодня третья, — пробормотала изумленная Ари. Она улыбнулась. Она не имела ничего против того, чтобы доктор Бонс обращалась к пей «моя госпожа». Та всегда так говорила. И от этого Ари чувствовала себя не столь одинокой.
— Это что же за троица такая? — поинтересовалась старушка.
— Читающих мои мысли.
— О! — Острые глаза докторши стали еще острее. Она бросила взгляд на Линка и Бега. — И что же это за мысли, что звери читают их?
— Не важно. — Ари кивнула в сторону арены. К всеобщей сваре присоединилась Энн, и там уже было сущее вавилонское столпотворение. — Сегодня все идет кувырком. Может, мне это померещилось.
— Ага! Я же говорила Фрэнку и Энн не сдавать напрокат Бега. Тем более этим жутким Кармайклам. — Она фыркнула еще громче, чем Линкольн. — Этот конь в жизни не терпел на себе никого, кроме тебя. И не потерпит.