– Почему опять меня? – съежился Коля.
– Стыдно, Кирилл Янушевич, – обратился Байрам Камаль к механику, – может, инопланетяне за нами сейчас наблюдают, а вы тут разводите черт знает что. Давайте-ка лучше обмозгуем все вместе то, что он нам тут сказал. Как вы, к примеру, думаете, можно ли это считать правдой?
– Я вот, к примеру, совсем ничего не думаю! – зло заметил Кияшов. – Что это?
Едва заметная вибрация прошла по корпусу, гравитация заметно снизилась, снаружи послышался едва различимый шорох, и все стихло.
– Сели, что ли? – удивился Яловега. – Быстро чего-то…
– Это не земные корабли, – напомнил Байрам Камаль. – И потом, если принять на веру слова инопланетянина, то лететь нам было недалеко.
– И все-таки так быстро…
– Да что ты заладил – быстро, быстро! – рассердился Кияшов. – Может, мы и не сели еще…
Дверь вдруг со свистом ушла в сторону. На пороге стоял уже знакомый им инопланетянин в сопровождении нескольких вооруженных охранников в зеленой форме.
– Мы прибыли, – сообщил он, – прошу вас пройти следом за нами, соблюдая все наши указания.
– Хорошенькое гостеприимство! – проворчал Кияшов…
Миновав длинный коридор, земляне попали в непрозрачную, матовую кишку, по которой им пришлось идти довольно долго. Завершалась кишка выходом в кабину странного устройства. На полу здесь стояли кожаные сиденья с выемкой посередине.
«Для хвоста», – догадался Антон.
– Занимайте места, – предложил провожатый. – Катер доставит вас прямо к лечебному центру.
– А почему нам нельзя посмотреть, что снаружи? – поинтересовался Яловега, трогая сиденье ногой.
– Так надо! Прошу вас, садитесь… – повторил хвостатый.
Полет занял не больше десяти минут. По такой же кишке их вывели в холл лечебного центра. Он напоминал огромную оранжерею, так густо был засажен разнообразными растениями. Листья шелестели на ветру, ветви ритмично покачивались, как руки живых существ, пока земляне шли мимо. В абсолютной тишине шаги звучали гулко, эхом отражаясь от стеклянного потолка, через который светили чужие холодные звезды. Пол устилал цельный материал, похожий на линолеум с мраморной крошкой.
Атмосфера лечебного центра не показалась никому дружелюбной. Впрочем, она таковой и не была. Больше всего холл напоминал покинутое здание больницы.
– А где персонал? – Байрам Камаль обернулся к провожатому.
– Мы не хотим подвергать риску наших граждан, поэтому большинство функций здесь выполняют механизмы, – пояснил инопланетянин.
Словно услышав его слова, навстречу процессии выкатился гусеничный робот. Перемещался он совершенно бесшумно. Подрулил к Кияшову и принялся обследовать его ладонь множеством маленьких щупиков. Затем констатировал:
– Поражение волосяного покрова. Возможно, фолликулярное воспаление. Вирус Гремабула. Требуется немедленная пересадка волосяных луковиц.
Евграф Кондратьевич поспешно отдернул ладонь и выкрикнул:
– Уберите его от меня!
– Не волнуйтесь, этому работнику просто не успели сменить код, – пояснил инопланетянин, – он не будет иметь с вами дела. С вами будут работать только механизмы, перепрограммированные на обслуживание особей вашего вида.
– Не сказал бы, что ты меня успокоил, – проворчал Кияшов и на всякий случай отошел от робота подольше…
…Их ввели в комнату, где уже находились двое людей – Химель и Инна Лазуренко. И тактично оставили, предложив, в случае надобности, звать хозяев.
– Вы живы! – в изумлении уставился на Инну и Михаила Соломоновича Яловега.
– О боже! – Химель поднялся. – Вот уж не думал, что мы вас когда-нибудь увидим! Какая радость…
– Мы-то вовремя убрались из челнока, – откликнулся Сумароков. – А вам, по всему выходило, конец настал… Мы потом даже песок копали – искали ваши следы, – зачем-то соврал он.
– И ничего не нашли, – фыркнул Кияшов.
– Но как им удалось выжить? Вот в чем вопрос. – Яловега с подозрением сощурился. – Я же своими глазами видел, что они в челноке оставались, когда его полностью искорежило…
Новоприбывшие с подозрением уставились на Инну и доктора Химеля.
– Потом расскажем. Разве это сейчас важно? – Инна всплеснула руками. – Надо же – и вы уцелели…
– Мы забрались в оружейный ящик, в противном случае, боюсь, вы бы нас не увидели, – поправляя очки, сообщил доктор.
– Что, вдвоем, в такой тесноте?! – обрадовался механик. – Ну ты, Михаил Соломонович, времени не терял. А?
– Прекратите! – потребовал Химель, краснея.
– Если вы здесь давно, значит, можете рассказать поподробнее, что это за место такое, – сказал Байрам Камаль.
– Кое-что мы действительно выяснили, – подтвердил Химель. – Полагаю, тут что-то вроде санатория на орбите. Мы здесь уже два дня. Я имел беседу с одним из инопланетян. Так что некоторые подробности мне действительно известны. Если хотите, я мог бы…
– Что? – не поверил своим ушам Кияшов. – Ты что несешь, Михаил Соломонович? Два дня назад мы только выходили из подпространства…
– Да вы что? – изумился Химель. – А мы провели больше недели на каменном плато… Чего только не пережили… Что только не передумали…
– Кто-то из нас явно бредит, – выдавил сквозь зубы Яловега.
– Или у кого-то вживленные воспоминания, – предположил Сумароков.
– Насчет воспоминаний не знаю. – Байрам Камаль пристально посмотрел на доктора Химеля. – Нас. конечно, могли усыпить в пещере… Но я вздремнул всего один раз… Да и то – минут на десять. Мои часы редко ошибаются.
– Может быть, мы провели в аппарате пришельцев больше чем час? – предположил Делакорнов.
– Нет, ровно тридцать минут, – сообщил Байрам. – Моему хронометру я доверяю, как самому себе. И тридцать семь часов прошло с тех пор, как мы покинули орбиту, на которой остался «Семаргл».
– У меня хронометр не такой хороший, но его сломать тоже непросто, – заметил Химель. – Видите, шестое декабря двенадцатого года – по абсолютному календарю, конечно. А мы потерпели аварию двадцать девятого ноября.
– Странная штука выходит, – резюмировал Байрам. – Что ж, давайте хотя бы немного отдохнём. Потом вы расскажете нам свою историю, а мы вам – свою.
– Каюты тут удобные, – обрадовала всех. Инна. – Только кресла все с дырочками – для хвостов.
– С дырочками – не с выступами, – фыркнул Яловега. – Задницу не натирают. Мне не терпится пожрать и в кровать. Они вас кормили хотя бы?
– Да, – ответил Химель, – и неплохо. Надо признать, они весьма гостеприимны.
– Мхом? – уточнил Кирилл Янушевич.
– Возможно, эта субстанция называется мхом, впрочем, кормили нас не только им одним…