Чтобы укрепить свою власть и государство в целом, я много внимания уделял созданию профессиональной армии. Набором и тренировкой солдат руководил Кар Варнан. Насколько я мог судить, справлялся он со своими обязанностями великолепно. Правда, большинство новобранцев его люто ненавидели за излишнюю суровость и высокую требовательность, на какую способен только человек крайне недалекий, но очень исполнительный. Стать королевским стражем было его детской мечтой, и, получив высокий пост, он вдруг ощутил себя на своем месте. Муштра была его излюбленным делом. Теперь возле ограды дворца редко можно было увидеть стражей, игравших в карты, или праздно шатающихся по прилегающей территории. Все они отрабатывали приемы ведения боя, учились действовать слаженно и динамично.
Армия стала для меня предметом важнейшей заботы. Я прекрасно понимал, что она не что иное, как мощнейшая база укрепления моей уверенности в завтрашнем дне. Для солдат нового Стерпора были сшиты лучшие мундиры, выковано лучшее оружие, я лично следил за процессом изготовления мечей, арбалетов, кольчуг, щитов, машин Кугеля Кремоншира, я сам проверял едва ли не каждый клинок. Воины мои получали отличное довольствие, так что поступить на службу в гвардию Дарта Вейньета стало делом весьма престижным. Хотя о суровости характера начальника королевской стражи ходили самые нелестные слухи.
Меня же стали называть в народе Король Избавитель, потому что я лично следил за формированием армии и ее экипировкой, а затем направил на юг несколько отрядов, целью которых было истребление нечисти. Недавнее путешествие по стране убедило меня в том, что во многих ее местах развелось огромное количество тварей. В целях повышения престижа власти я повелел истреблять всех кровожадных тварей, мешающих проживанию людей в том или ином регионе. Исключение составили норный народец и еще целый ряд существ, вред от которых, конечно, был, но не столь значительный, было бы настоящим злодейством истреблять их за совершаемые время от времени мелкие пакости. Ну, скажем, те же глумиллы – создания в целом безобидные. Они были виноваты лишь в том, что, едва заслышав шорох, принимали вид торчащих вверх острых гвоздей, так что путники нередко наступали на глумиллов и пропарывали ногу. Или атериллы. Они заводились под полами домов и отличались распространяемой вокруг нестерпимой вонью, но при этом они укрепляли фундамент, заботились о сохранности жилища. Или бивиры. Похожие на кабанчиков двуногие твари убивали только блондинов, так что против них я ровным счетом ничего не имел. Таким образом, истреблению подлежали только кровососущие, да еще зловредные существа, представлявшие смертельную опасность для путников, такие, как корявые муфлоны, например. Норные жители, правда, как выяснилось, иногда закапывали людей заживо, когда не могли с ними договориться, но я решил закрыть глаза на эту досадную особенность, потому что норный народ был моим народом, он сослужил короне отличную службу, благодаря ему мои войска смогли ворваться в столицу Стерпора. В общем, разосланные мною отряды начали очистку территории страны от разноплеменной нечисти, чтобы моим подданным жилось и дышалось свободнее.
За всеми этими важными делами по управлению государством и созданию собственной армии как-то незаметно прошла моя свадьба с Рошель де Зева. Я всегда полагал, что она – сирота, но в день нашего бракосочетания неожиданно объявились родственники моей малышки. Она отослала гонца с письмом в какую-то отдаленную местность Стерпора, и через некоторое время ко двору неожиданно явились ее родители. Характерно, что в военном конфликте они не принимали никакого участия. Должно быть, привыкли к тому, что их дело – всегда сторона.
Отец моей будущей королевы был невысокого роста и, судя по красноватому оттенку лица и большому синему носу, до чрезвычайности любил выпить. Он крепко пожал мою руку и сказал, что прекрасно обо мне наслышан и уверен, что я смогу позаботиться о его малышке, ну и ее родителях, разумеется. Я заверил его, что так оно и будет, потому что не хотел омрачать праздник. К тому же я все еще ощущал легкие уколы совести из-за того, что лишил мою невесту брата, а родителей соответственно сына. Он, конечно, был отъявленным мерзавцем, но для родителей их сынок – всегда хороший, даже если он прожорливый каннибал или какой-нибудь пропойца вроде Вупи. Отец моей невесты в целом произвел на меня впечатление человека расчетливого и алчного.
Что касается матери Рошель, то она страдала жестокой патологической формой счастливого жизненного настроя и постоянно хохотала, причем смешное находила буквально во всем. Увидев меня впервые, она надолго вышла из себя, едва не падая от душивших ее приступов веселья. Так и стояла передо мной, почти сгибалась пополам, время от времени тыкала в меня пальцем, всхлипывала и утирала текущие по щекам крупные слезы. В конце концов отец Рошель помог мамаше прийти в себя, отвесив ей звонкую оплеуху. Женщина тотчас очнулась, мигом помрачнела, приобрела благопристойный вид, и мы двинулись на церемонию в гостиную залу, где нас уже ожидал священник анданской церкви, специально приглашенный по случаю бракосочетания короля.
После церемонии был банкет, на котором присутствовали всего несколько человек: помимо меня и Рошель с родителями, Ламас, Кар Варнан и самый важный для государства советник, советник по финансам Лука Шевальи.
Скромность церемонии донельзя задела мою невесту. Судя по всему, она ожидала самой шикарной свадьбы в Белирии, все же выходила замуж за короля, однако я все еще ощущал, что страна находится на военном положении, поэтому ослабить бдительность, устроив грандиозную многодневную попойку, никак не мог. К тому же деньги из королевской казны шли сейчас вовсе не на развлечения (к которым я, между прочим, питал немалую склонность), а на благое дело развития государства и создание высокопрофессиональной армии. После шумного скандала, разразившегося сразу по завершении банкета, Рошель удовлетворилась моим обещанием, что, как только я почувствую внутреннее спокойствие и стабильность в государстве, мы немедленно справим настоящую свадьбу. Однако я ощущал, что, подвергшись такому страшному испытанию, как недостаточно шикарная свадьба, отношения наши серьезно разладились…
Теперь помимо ощущения шаткости своего положения я чувствовал душевную боль, связанную с супружеской ссорой. Я сидел в тронной зале, контролировал процесс съезжания и возвращения на место подушек и размышлял о тяжелой королевской доле, когда раздался громкий стук в дверь.
– Войдите! – крикнул я.
В следующее мгновение в комнату стремительно вбежал Кар Варнан, лицо его было красным и исполненным возмущения. На лбу начальника королевской стражи высился великолепный рог, весь в пигментных пятнах величиной с медную монету. Пигментные пятна, в свою очередь, покрывала жесткая черная щетина. Я в изумлении уставился на Варнана, даже приподнялся с трона, на время забыв о переживаниях последнего времени.
– Это что еще такое?!
– Милорд, позвольте мне придушить этого мерзкого старикашку! Я непременно убью его.
– Почему, что случилось? – Я сразу догадался, что речь идет о новом колдовстве Ламаса.
– Потому что он обещал, что мой прыщик, вот такой вот маленький прыщичек, – Варнан сжал большой и указательный пальцы и поднес их к лицу, – запросто вылечит… Он сказал, что этот прием у него давно отработан, и что же, вот, вот, ВОТ… Я убью его!