— Отлично выглядите. Мам, посмотри на себя!
Ни следа горя или страха не осталось на ее нежном лице. Глаза были ясными, точеные черты лица сияли.
— Отлично выглядит, правда? — спросил Джек, обнимая Рейни за плечи. — Твоя мама теперь изменилась.
— Что случилось?
Рейни рассмеялась.
— Жизнь в стеклянной комнате с Королевой Фейри многое меняет. А еще эта постоянная музыка отовсюду. И не забывай о нудистах.
Папа зарычал.
Я улыбнулась. Интересно, каково им пришлось. Мама прошла ускоренный курс знакомства со странностями.
— Добро пожаловать в Дублин, — сказала я ей.
— Не то чтобы мы многое видели. — Она выразительно посмотрела на стекло, словно точно знала, где стоит Риодан. — Но и так неплохо. — Мама снова взглянула на меня. — Пойми меня правильно. Поначалу мне было сложно. Твоему папе пришлось со мной повозиться. Но однажды я проснулась, а все мои страхи словно растаяли во сне. И с тех пор они не возвращались.
— Потому что здесь столько странностей, что страхам некуда деться?
— Именно! Ни одно из правил, по которым я привыкла жить, здесь не работало. Все было настолько неправильно, что мне пришлось выбирать: сойти с ума или отказаться от старых схем. И мне нравится чувствовать себя живой. Я не ощущала такого с тех пор, как вы были маленькими и мне все время приходилось за вас волноваться. А тут меня волновало лишь то, когда я тебя снова увижу. И вот ты здесь, Мак, и отлично выглядишь, мне так нравятся твои волосы! С короткой стрижкой тебе лучше. Но ты похудела, милая, и сильно. Ты хорошо ешь? Нельзя так похудеть, если правильно питаешься. Что ты ела на завтрак?
Я посмотрела на папу и покачала головой.
— Мама все еще готовит на завтрак сырные гренки и бекон? Они пускают ее в кухню?
— Лор постоянно ее туда таскает.
— Лор?
— Ему нравятся ее кукурузные лепешки.
Я моргнула. Лор водит мою маму в кухню, чтобы она пекла ему Лепешки?
— А твой Бэрронс предпочитает яблочный пирог, — просияла Рейни.
— Он не мой, и я не думаю, что он стал бы такое есть. Бэрронс и яблочный пирог были так же совместимы, как... ну... как вампиры и щенки. Мне сложно было даже думать об этом.
— Но без мороженого. Он ненавидит мороженое.
Мама знала о вкусах Бэрронса больше, чем я. Нельзя же принимать во внимание те куски тушек, которые он оставлял мне, когда был монстром. Я знала, что он не любит лапы, а кости предпочитает мозговые. И сердца он всегда съедал, даже если не трогал тушу.
— Я слышал, что вы собираетесь провести ритуал, — сказал Джек.
— Они все вам рассказывают? — ахнула я.
Они доверяли моим родителям, а не мне?
— Келтары говорят об этом между собой, — пояснила Рейни. — А их жены приходят к нам в гости.
— И мы немного шпионим, — подмигнул папа.
Интересно, сколько понадобится времени этим женам, чтобы понять: Джек Лейн умеет убедить, что вы самый интересный в этом мире человек, и вы выложите ему все как на духу. На самом деле он методично, не меняя дружеского тона, выворачивал их наизнанку в поисках прямых и косвенных улик. Это его очарование позволило вытянуть из околдованных собеседниц больше признаний, чем добились бы адвокаты в Ашфорде и девяти ближайших округах.
— К слову, — сказала я, — мне есть в чем признаться.
— Ты приходила к нам в январе, но не зашла, — сказала Рейни. — Мы знаем. Ты оставила фото Алины. Мы очень удивились, что ты положила его в ящик. Мы же могли туда и не заглянуть. И нашли карточку только потому, что папа решил убрать бидон из-под ящика, потому что там поселились осы.
Я просто не подумала о такой мелочи.
— Ой. Почту же не носят.
— Некоторое время разносили, но слишком многие почтальоны стали гибнуть в порталах или от лап Невидимых. Никто не хотел работать почтальоном.
— Мы нашли фотографию в тот день, когда нас похитили, — сказала Рейни.
— Значит, это случилось после того, как я оставила снимок. — Я посмотрела на папу. — Я была дома в ту ночь, когда вы с мамой говорили на веранде. Обо мне.
Джек пытался поймать мой взгляд.
— Кажется, я помню этот разговор.
— Вы с мамой беседовали о том, в чем никогда не признавались мне.
Это была вполне невинная фраза. Я знала, что Риодан и Бэрронс внимательно прислушиваются к нашим словам. Я хотела узнать о пророчестве, но не решалась спросить об этом прямо. Учитывая то, как на меня среагировал барьер, мне достаточно обмолвиться, что я могу погубить мир, — и к ритуалу меня не подпустят. А мне нужно быть там. Я не позволю исключить меня из игры. У меня своя роль. Большая и важная. И для этого нужно лишь полетать на Охотнике и найти Книгу.
— Да, — кивнул Джек, глядя на меня. — Действительно. Когда понимаешь, что второго шанса может и не быть, всегда сожалеешь о том, что не успел сказать. Мы не знали, увидим ли тебя снова.
— И вот я здесь, — весело проговорила я.
— Мы очень по тебе скучали, детка.
Я знала, что он меня понял.
Мы снова обнимались со слезами на глазах, потом немного поговорили. Родители рассказали мне об Ашфорде, о том, кто выжил, кто погиб. Рассказали о нападении Теней (о нем узнали только по пергаменту останков). Затем пришли Носороги, но «этот прекрасный Принц Фейри, которому ты определенно вскружила голову, а Принц — это не самый худший вариант, он ведь смог защитить тебя и обеспечить всем необходимым», по словам мамы, пришел и единолично спас мой город.
Я поощряла ее и дальше говорить о В'лейне, в надежде что Бэрронс и Риодан уйдут. Или сойдут с ума.
Не успела я опомниться, как прошло полчаса и с той стороны по стеклу застучали, пролаяв, что уже без четверти двенадцать и мое время вышло.
Я обняла родителей на прощание и опять сморгнула слезы.
— Я вернусь, как только смогу. Я люблю тебя, мама.
— И я тебя, милая. Возвращайся скорей.
Папа снова сгреб меня в охапку.
— И я тебя люблю, Мак. — Он зашептал мне на ухо: — Сумасшедшую женщину звали Августа О'Клэр, она из Девоншира. У нее есть внучка по имени Телли, она помогала вашей маме выбраться с вами из страны. Ты солнышко и свет, детка. В тебе нет ничего плохого, не забывай об этом.
Он отстранился и улыбнулся. В его глазах светились любовь и гордость.
Телли. Это имя Бэрронс упоминал, когда говорил по телефону с Риоданом в день своего возвращения из мертвых. Он хотел знать, нашел ли Риодан эту Телли, и советовал подключить к поискам больше людей.
— Иди спасать мир, детка.
Я кивнула. У меня дрожала нижняя губа. Я могу охотиться на монстров. Спать с мужчиной, который превращается в зверя. Хладнокровно убивать.