— Мертва? — Я кашляю. — Почему?
— Только два живых существа могут путешествовать с помощью этого Зеркала: Король Невидимых и его фаворитка. Любой другой, коснувшись Зеркала, погибнет на месте. Даже Фейри.
«Дэни дейли» — 102 дня ППС,...
Я смотрю на лист бумаги, но, кроме названия и даты, ничего не могу написать. Уже целый долбаный час.
Я сижу в столовой аббатства, посреди безмозглого стада ши-блеющих, которых нужно только взять за веревку, и они тут же начнут вертеть пушистыми овечьими задницами. Слова просто не идут. А должны бы. До возвращения Мак мне нужно найти слабину. Глупые овцы снова стали подчиняться Ро, и она затащила их обратно в стадо, загрузила попытками очистить аббатство от Теней.
Экстренный выпуск, ребята. Я об этом уже говорила: Тени размножаются. Они едят, растут и делятся. Как долбаные амебы. Я их отслеживаю. Наблюдаю за ними. Выслеживаю так тщательно, что многих уже различаю. Иногда я играю с ними, вожусь с освещением, чтобы посмотреть, насколько близко они могут ко мне подобраться. Вот почему я столько о них знаю, но никто же меня не слушает. Один только раз на мои слова обратили внимание — когда прочитали мою газету. Никто об этом не говорит, но теперь все пользуются Тенебойками. И что, кто-то сказал мне спасибо?
Нет. Я ни разу не услышала ни «молодец, Мега», ни даже намека на признание, что именно я это изобрела.
Мне нужна Мак. Ее нет почти месяц, и я уже начинаю волноваться, что она... Нет, додумывать я не буду.
Но где ее черти носят? Я не видела ее с той ночи в Запретной библиотеке. Она снова в Фейри? Мак не знает, но я читала ее дневник, когда она находилась в состоянии npu-иа и никто, кроме Ро, ее вещами не интересовался. Ро тоже его читала. Но я вернула дневник. Нужно понять, что теперь известно Ро. Это один из пунктов моего плана: узнать все, что известно Ро, и понять, что она собирается делать. Если мне удастся это сделать, блин, да я смогу управлять этим местом!
Я знаю, что время в Фейри движется иначе, поэтому не так уж сильно волнуюсь за Мак. В'лейн тоже пропал, так что он, наверное, с ней.
Странно, но мои постоянные проверки «КСБ» свидетельствуют о том, что и Бэрронс тоже пропал!
Вчера я попыталась пробраться в «Честере», чтобы расспросить о нем, но эти засранцы вышвырнули меня за дверь.
Меня. «Мега»!
Я улыбаюсь и ерзаю на стуле.
Их было шестеро! Шестеро драных засранцев типа Бэрронса больше часа из шкуры вон лезли, чтобы не пустить меня внутрь.
Я бы не сдалась, но от сверхскорости жутко хочется есть, а у меня было мало припасов. Я проголодалась. Мне нужно было перекусить. Ну, я послала их всех и ушла. Один из них бежал за мной до границы Дублина, словно думал, будто выгоняет меня из города — да ну! Скоро я повторю свою попытку.
И все же я начинаю немного волноваться...
Куда все, блин, подевались? Почему никто больше не говорит о Большом Г? И где «Синсар Дабх»?
Книга ведет себя тихо, слишком уж тихо, и это пугает до чертиков. В прошлый раз, когда стало так тихо... ага, ну — блин — это уже позади.
Было и прошло.
Меня волнует только будущее. Завтра мой день.
А сегодня уж точно не мой. Раньше со мной такого не случалось, но, похоже, у меня творческий кризис. Видимо, оттого, что я сижу и наблюдаю за тем, как несколько сотен ши-видящих занимаются своим вариантом вязанья. Устроили в обеденном зале линию по производству железных пуль. Но, прикиньте, — не для нас.
Для Джайна и его хранителей.
Не знаю, как Ро умудрилась настолько запугать ши-видящих, но ей это удалось. Пара слов тут и там — и они начали сомневаться в себе. Всего две недели, как нет Мак, а Ро уже убедила всех, что Мак мертва и о ней нужно забыть.
Овцы, говорю же я вам! Изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не встать, не завилять задом и не заорать: «Бэ-э-э!»
Только овечьего дерьма тут столько, что дергаться бесполезно, поэтому я сижу, жую кончик ручки и жду вдохновения.
И, пытаясь убить время, наблюдаю за Джо. Раньше мы с ней были подругами. Хотя она себе на уме. Она умная, правда, умная. Умеет сопоставлять, не то, что другие овцы.
Но несколько месяцев назад что-то изменилось. Джо стала водиться с Барб и Лиз, а на меня у нее больше нет времени. Прежде только она не относилась ко мне, как к ребенку. Потом они все стали относиться ко мне, как к ребенку. А теперь они вообще никак ко мне не относятся. Никто не садится со мной за один стол.
А ведь это совсем не плохо! За моим столом нет места овцам.
Джо сидит очень тихо и наблюдает за Лиз. Внимательно наблюдает.
Я размышляю, не стала ли она лесбиянкой. Это объяснило бы изменения, которые с ней произошли. Может, она решила признаться в своей нетрадиционной ориентации и жить открыто или устроила шведскую семейку с Лиз и Барб? Я хихикаю над своей шуткой. Блин, если сам не можешь себя рассмешить, с другими лучше не пробовать.
Поначалу выстрелы были такими тихими, что даже мой суперслух их почти не уловил. А потом, когда уловил, я подумала, что это ребята Бэрронса зачем-то вернулись, как в прошлый раз, и предупреждают о своем появлении. При том, что у нас полно УЗИ и другого оружия, здесь мы им не пользуемся. Только в Дублине.
Против Теней оружие не срабатывает. Вот мы и не носим его в аббатство. Оставляем в автобусе.
До меня очень быстро дошло, какую глупость мы спороли.
Позже я узнаю, что это началось на западной границе аббатства. Началось там, где спала Мак, когда останавливалась здесь, и где в последнее время сплю я, — в библиотеке леди Дракон.
Когда раздаются крики, я перехожу на сверхскорость, но с опаской: нужно учитывать скорость пуль, выпущенных из автоматического оружия.
Да, я быстрая, но, блин, эти тарахтелки тоже работают быстро. Мне сложно уклоняться. А стреляют без остановки.
Я в одном из коридоров, направляюсь в сторону криков, но внезапно становится темно, как в том самом месте, где Ро держит свою голову, то есть в жопе. Я снова хихикаю. Сегодня я просто ходячий анекдот.
Останавливаюсь, прижимаюсь к стене и начинаю двигаться в обычном режиме. Я вглядываюсь в темноту, пытаюсь что-то разобрать. У меня нет Ореола, но в карманах пара фонариков. Я вытаскиваю один и включаю.
Мы так и не вычистили все Тени из аббатства. Никто не надевает ботинки, не посветив туда фонариком.
Никто — никто — не ходит по темным коридорам.
Так какого черта тут темно и кто здесь стреляет?
Очень медленно и тихо я шагаю вперед. Под подошвами хрустит стекло, и я понимаю, почему погас свет. Стреляли по лампам.