Город освещали сотни жертвенных огней. Во всех окнах стояли зажженные свечи, придающие Брахе атмосферу праздника. Чуть ли не на каждом перекрестке дежурили скелеты, вооруженные мечами и щитами. Когда Амос поинтересовался, для чего нужна эта охрана, Йерик ответил, что она обеспечивает безопасность города.
Зажиточные призраки проезжали в экипажах, запряженных скелетами лошадей. По улицам слонялись загадочные привидения крайне бандитского вида. Подняв глаза, Амос увидел, как над ним пролетело около двух десятков крылатых коней, которых погоняли грозные женщины в воинских доспехах. Они пересекали небо с невероятной скоростью, громко покрикивая и горланя песни на непонятном языке. Все это было похоже на мощные раскаты грома.
— Судя по тому, что я читал, — пояснил Уриэль, — это валькирии. Люди с севера, те, кого называют викингами, никогда не пользуются услугами Харона. Вот валькирии и доставляют сюда этих отважных воинов.
— Это льгота, которую предоставляет им бог Один! — прорычал Харон, отдав руль второму скелету и пройдя на нос корабля. — А я в убытке, я теряю немалые деньги! Эти безумные всегда устраивают сумасшедшие гонки, они уже всем надоели!
Приближаясь к порту, корабль прошел под великолепными мостами, перекинутыми через Стикс. Мачты едва не задели каменные аркады, но те легко растаяли в воздухе и дали кораблю беспрепятственно проследовать дальше.
На берегах Стикса Амос мог заметить десятки террас, богатые рестораны и развлекательные заведения для публики. Мужчины и женщины всех рас, смертные и эльфы, минотавры и горгоны, демоны и ангелы, кентавры и гномы, прогуливались по набережным; это была совершенно невообразимая толпа призраков! Кожаные одежды, драгоценные шелка и золотые украшения соседствовали с грязными ржавыми доспехами. Покрытые шрамами смертные запросто общались с ужасными уродами всех мыслимых и немыслимых пород.
Задрав голову, Амос отчетливо разглядел основание огромной пирамиды, о которой говорил Уриэль. Она была сложена из гигантских камней и исчезала в облаках.
Харон оперся о леер рядом с Амосом и прошептал ему в самое ухо:
— Добро пожаловать в Браху, юный властелин масок. Здесь люди живут так же, как перед смертью. Все создания, имеющие бога, как бы ничтожен он ни был, и совесть, как бы мала она ни была, оказываются в Брахе в ожидании Страшного суда. Люди вроде меня, которые при жизни были скупы, здесь тоже скупы. Духовные проводники и наставники, целители, убийцы и маги тьмы — все они здесь! Они так же добры или злы, как при жизни. В этом городе призраки не меняются, не улучшаются, а просто терпеливо ожидают своей участи! Все ждут, чтобы предстать перед судьей Мертеллусом и его прислужниками и узнать, наконец, свою судьбу. Будь осторожен! Город кишит злодеями. Никто не может убить тебя, но многие могут заставить тебя страдать. Здесь все преувеличено, все больше и ярче, чем в мире живых. Я тебя предупредил… Еще раз спасибо, что освободил тех людей на острове проклятых. Я тебе обязан. Я не забуду этого и когда-нибудь, если смогу, тоже окажу тебе услугу!
Затем, повернувшись к призракам, сбившимся в кучу на палубе корабля, Харон закричал:
— На выход, банда голодранцев и бездельников! Сейчас причалим! Надеюсь, вам понравилось плавание. А вот по мне, так оно было просто омерзительным! Ну же! Вперед! Веселей!
Корабль причалил, и пассажиры устремились к трапу. Мертеллус с Ганхаусом и Корильоном уже стояли на пристани. Они с облегчением вздохнули, увидев в толпе Йерика с улыбающейся головой подмышкой.
— Надеюсь, ему удалось доставить к нам властелина масок, — сказал Ганхаус Мертеллусу.
— Не поверю, пока эта личность не будет стоять вместе с ним передо мной, — нервно ответил верховный судья.
— Смотрите, вон они, выходят! Выходят! — несколько раз повторил Корильон. — Это, должно быть, вот тот человек с аккуратно подстриженной бородой.
Трое судей с приветствиями бросились к Уриэлю — никто из них и подумать не мог, что на самом деле настоящим властелином масок был двенадцатилетний ребенок. Они чуть не удушили Уриэля в своих объятиях. Конечно, Ганхаус отлично узнал своего брата, но был вынужден включиться в эту игру. Между рукопожатиями и объятиями «эрудит» попытался вставить хоть одно слово, но безуспешно.
Пока он соображал, как прервать трех ликующих мужчин, у Амоса родилась идея. Лучше было трудно придумать! Он заговорщицки подмигнул Уриэлю, и «эрудит» мгновенно вошел в новую роль. Амос хотел, чтобы тот выдал себя за него. Глупый Йерик хотел вмешаться, но Амос вовремя ущипнул его.
— Молчи! Так лучше, — сказал мальчик секретарю. — Это дает мне возможность осмотреться.
И, чтобы привлечь внимание судей, Амос трижды громко кашлянул. Судьи обернулись и удивленно посмотрели на двенадцатилетнего мальчика. Поколебавшись, Уриэль сказал:
— Да… эээ… познакомьтесь… мой книжный червь… эээ… я хочу сказать: мой ассистент… Его имя…
— Дервиш Носок, — тут же подхватил мальчик.
Казалось, судей такое имя не удивило. Они и не такое видали, и позанятней, и позаковыристей. Вежливо улыбнувшись и тут же позабыв об Амосе, они вновь повернулись к Уриэлю.
— Следуйте за нами, — пригласил Мертеллус новеньких, — мы проводим вас в ваши апартаменты!
Верховный судья был очень доволен тем, как прошла встреча.
— Вы, должно быть, утомлены с дороги? — спросил Корильон. — Вскоре вы убедитесь, что призраки никогда не хотят спать. Старые рефлексы, знаете, мы их еще долго сохраняем после смерти. Мы-то легко обходимся без отдыха, но сейчас не станем мешать вам. Мы хотим видеть вас в лучшей форме!
Уриэль, трое судей, Амос и Йерик сели в коляску, которой управлял очередной скелет. Ее тянули четыре лошадиных остова. Коляска быстро смешалась с толпой привидений. Усевшись на крышу экипажа возле Йерика, мальчик спросил:
— Это что, в порядке вещей, что Мертеллус с тобой даже не поздоровался?
— Видишь ли… я… так сказать… знаешь… — сказал секретарь, крепко держа в руках свою голову, — так сказать… как это?… я ничто… я подчиняюсь приказам и… так сказать… вот! И все!
— Жаль, — ответил Амос. — Они тебя не ценят.
— Спасибо… так сказать… большое спасибо! — взволнованно откликнулся Йерик.
Дворец оказался не менее фантастическим, чем все в этом городе. Он был восьмиугольным, с огромным куполом. Большая лестница начиналась на крыше и сквозь облака вела прямо в небо. Сооружение было украшено тысячами каменных химер. Они свободно летали, карабкались по стенам, играли в кости или переговаривались между собой. Как только Мертеллус вышел из коляски, фигуры замерли. Те, что летали, упали на землю или разбились о стены. Некоторые утонули в глубоком колодце прямо перед дворцом.
Амос с изумлением наблюдал эту сцену, не понимая, что происходит. Только что суетливо передвигавшиеся химеры теперь были неподвижны, как статуи. Йерик ответил на его немой вопрос:
— Без кота мышам масленица! Значит, так сказать… что… так вот… когда судья куда-нибудь уходит… так сказать… химеры этим пользуются. Мертеллус не любит суеты… и… как посмотреть… так сказать… то есть, он категорически запрещает украшениям своего дворца… значит… двигаться. Только он… в этом городе… он один… столь строг с декоративными элементами! Сущий тиран по отношению к… ну, в общем… свободе самовыражения статуй… вот!