Несмотря на предупреждения четырех мудрецов директории, все швы искусственной брони Филпа, жалкой ментальной защиты, которой его наделили, затрещали под ударами резких слов рыцаря Лоншу Па. Воина поразили собственные слабость, хрупкость, отсутствие решительности. Речи парии пробили в его убеждениях огромные бреши, и ему показалось, что разум его обнажили и он лоскутьями разлетелся в разные стороны. Только сейчас он увидел всю ширину пропасти, отделявшей его от рыцарей с тонзурой, вступить в ряды которых он спешил с юношеским задором.
Даже Крауфас повернулся в сторону Лоншу Па. Его поразила речь рыцаря. Старый прудж из-под приопущенных тяжелых век внимательно наблюдал за человеком, которого посещал более двадцати лет и которого, как казалось, хорошо знал.
Филп Асмусса постарался собрать рассеянные полки своих убеждений и веры, выпестованные за три года обучения в монастыре на Селп Дике. Эта попытка дестабилизации была испытанием. Быть может, испытанием последним, назначенным директорией для проверки его надежности, его способности стать рыцарем. Он распрямил плечи и решительно заглянул в тусклые глаза Лоншу Па.
– Прошлое умерло! – самоуверенно заявил он, но опытное ухо собеседника уловило едва заметную фальшь. – Похоже, вы забыли девиз: живо только настоящее. Кажется, вы говорили о постоянной эволюции… Но сами не смогли измениться вместе с Орденом! Вы перестали быть его частью. Вы утеряли доверие. Вы стали неподконтрольным элементом, паразитом! Вы отбросили традицию, и ваш наставник отказался от вас…
Последнюю фразу он произнес с царственным презрением. Именно такие неотразимые аргументы использовали четверо мудрецов директории, когда хотели положить конец дискуссии.
– Наставник не отказывается никогда… Вернемся к нашим делам. – В голосе Лоншу Па звучала откровенная ирония. – Вам позволено изложить цель вашего пребывания на этой планете?
– Я прибыл за кое-кем. За девушкой, – объяснил Филп, раздраженный сарказмом рыцаря. – За дочерью сиракузянина Шри Алексу. По последним сведениям, она находится на Красной Точке. Отец поручил ей встретиться с бывшим смелла Шри Митсу. Директория поручила мне доставить ее как можно быстрее в монастырь на Селп Дике.
– Шри Митсу умер, когда Красный Огонь стоял в зените, – сказал Лоншу Па. – Его убили наемники-притивы. Один из моих жучков зарегистрировал сцену уничтожения трупа лучом дезинтегратора. Молодому пруджу, который находился в гостях у него, удалось бежать.
– А девушка? Есть ли новости о девушке?
Лоншу Па повернулся к пруджу:
– Скажи, сегодня ночью состоятся особые торги, где на продажу выставлена юная сиракузянка?
Старый прудж запустил пальцы в густые рыжие волосы.
– Да… человекотовар толстяка Глактуса, работорговца.
– Итак, весьма вероятно, что речь идет о той девушке, которую вы ищете, воин. Сиракузяне так редко оказываются на Красной Точке, что их замечают немедленно. Была бы еще одна, мы бы узнали о ней… Почему директория хочет переправить девушку на Селп Дик? Появление женщины в монастыре, как мне кажется, противоречит фундаментальному правилу!
– Мне не дано право отвечать на подобный вопрос, рыцарь! – возразил Филп. – Моя цель – доставить ее в монастырь. Остальное не входит в порученную мне миссию.
– Конечно… Но вы прибыли слишком поздно. Она – главный товар на рынке рабов, а это не облегчает задачу. Там соберутся все франсао Каморры и их армии, торговцы и их банды убийц, напичканные обезболивающим порошком, покупатели со своей охраной… Но в каждом несчастье есть хорошая сторона: главные торги пройдут в самом конце. Это позволит принять кое-какие меры…
Лоншу Па сжал губы и поклонился:
– Прошу меня простить, воин. Я не могу вам приказывать. Я – ваш слуга. Приказывайте, я подчинюсь.
Филп ожег взглядом своего собеседника, но запретил себе отвечать. Он решил, что язвительный тон рыцаря больше не выведет его из себя. Он подавил раздражение. Ему надо было сосредоточиться на своей миссии. Ни место, ни время не подходили для тщетных свар.
– Хм, самоконтроль! – кивнул Лоншу Па. – Вы правы, воин должен уметь властвовать над пожаром. Властвовать, но не гасить его. Наверное, именно в этом кроется тайна…
– Можете ли вы отвести меня на… место этих торгов?
– Полагаю, что притивы, убившие Шри Митсу, тоже ищут эту девушку. Нам больше нельзя терять времени, если хотим успеть. Воздушный щит при вас?
– Я никогда с ним не расстаюсь.
– Мудрая предосторожность… Нет смысла прятаться за этим ночным плащом, воин. Он сковывает движения. Более того, пруджи не любят, когда годаппи, чужаки, облачаются в их традиционные одежды. Здесь на Орден абсуратов плюют, как на первый молочный зуб! Ваша предсутана сойдет…
Крауфас встал и закутался в просторный плащ. Опустил капюшон, скрыв сухое лицо, морщинистую шею, орлиный нос и пылающую шевелюру. Лоншу Па накинул короткий синий пиджак, а на лысый череп натянул белую хлопковую шапочку.
– Вы стыдитесь своей тонзуры? – не сумел сдержаться Филп. Несмотря на принятое решение, он не смог не наполнить свой голос желчью.
Рыцарь окинул его ледяным взглядом. Он сомневался – постоянное сомнение! – в эстетической надобности этого сверкающего кружка голой кожи в окружении седеющих волос. Но его молодой и кипучий собеседник вряд ли бы согласился с его аргументами.
Трое мужчин углубились в пустынные проулки, погруженные во мрак. Редкие парящие лампы, подгоняемые ночным ветерком, изредка пролетали над их головами. Им приходилось перешагивать через лежащие на тротуарах тела любителей «порошка», многие из которых так и не увидят восхода Зеленого Огня. Без особых затруднений они добрались до громадной площади, служившей крышей рынка рабов.
Здесь было оживленно и светло. Собравшиеся вокруг стеклянных окон крыши зеваки старались не упустить ни единой детали спектакля, разыгрывавшегося внизу в переполненном зале. Обсуждались достоинства и недостатки каждого лота, обнаженных людей, сидящих в клетках, как звери.
Лоншу Па, Филп Асмусса и Крауфас заработали локтями и плечами, чтобы пробиться сквозь толпу нищих и заглянуть в иллюминатор. Их маневр вызвал недовольство, послышались крики и угрозы. Но ледяной взгляд, которым Лоншу Па обвел толпу, заставил всех затихнуть. Нищие вспомнили о здравом смысле, о желании выжить и примирились с бесцеремонностью незваных гостей.
Лоншу Па и Филп вначале различили центральную сцену, круглую эстраду, на которой сходились лучи прожекторов. Но мощные световые лучи не могли пронзить воздушные стенки некоторых герметично закрытых клеток. На других менее освещенных сценах, разбросанных по залу, проводились торги лотами. Руки рабов, распределенных по семьям, по возрасту и по происхождению или объединенных в случайные группы, сжимали металлические решетки клеток. Их обеспокоенные глаза искали в окружающей толпе знакомые лица. Поскольку их продавали группами, работорговцы даже не снимали с них лохмотьев.