Я попытался вспомнить все когда-либо прочитанное или услышанное об идеальном браке: «Должны соединиться две половинки и почувствовать себя одним целым». Что еще там было? «Чувства, объединяющие их, должны быть взаимны… или будут взаимны». О боги, спасибо за подаренную вами надежду! Она меня полюбит!
Там было что-то еще: «Связи соединятся и не ослабнут во веки веков». А вот это ей знать пока необязательно. Эрика нерушимых связей жутко боится. И так с ними, бедная, настрадалась и намучилась.
Дроу с восторгом приветствовали нас, встав на одно колено и оказывая огромные почести божественному явлению, как и последовавшему за ним чуду.
Моя половинка отошла от болевого шока и начала наконец интересоваться происходящими странностями. Даже если бы Эрика сейчас устроила грандиозный скандал, ругалась или дралась, я бы все равно был счастлив.
Выслушав мое сумбурное, радостно-неуверенное объяснение, жена посмотрела на меня с недоумением, затем с недоверием и… хлопнулась в обморок.
Я нес ее на руках, как величайшую драгоценность, самую важную награду в моей жизни. Уже в ее покоях начал волноваться: почему она так долго не приходит в себя? Слава богам, жена очнулась.
Какое облегчение! Но уходить нужно как можно быстрее, прямо сейчас. Если промедлю, я не смогу ее здесь оставить одну. Буду целовать ее в этот симпатичный завиток на затылке, развяжу ненавистные шнуровки на бальном платье и… Нельзя! Можно все испортить.
Сжав кулаки и до крови вонзаясь ногтями в ладони, я бегом покинул спальню жены. В своих апартаментах прислонился пылающим лбом к прохладной двери и долго стоял, вдыхая и выдыхая загустевший воздух.
Нелегко мне далась эта ночь, и сколько их еще будет, одиноких, наполненных мыслями о зеленоглазой эльфийке.
С утра навалились срочные дела, необходимо было многое решить, разобраться. В голову абсолютно ничего не лезло. Я думал об Эрике: «Проснулась ли? Как себя чувствует? Что делает?» Хватит! Немедленно прекратить, или свихнешься! Вздохнув, я приказал себе отвлечься и зарылся в бумаги.
Нет, боги в тот день меня определенно ненавидели! В кабинет заявилась моя жена. Она никогда сюда не приходила!
_ Что-то случилось? — вырвалось.
— Ничего. Просто хотела поговорить…
Поговорить? О чем? Опять неприятности на мою голову придумала? Каких сюрпризов мне стоит ожидать? Инстинкт самосохранения побудил сообщить ей о своей чрезвычайной занятости.
И представляете, она согласилась подождать! Определенно здесь что-то не то. А вдруг она сейчас скажет про наш союз, что это ей все не надо? Тогда мне бросаться на меч, вешаться, топиться или стричься в монахи?
Только не это! Просто надо дать ей время, остынет, привыкнет. Это я о Рике говорю? Пытался выкрутиться и намекнуть, что приду вечером. В ответ получил:
— Ты не беспокойся, я вот тут тихонько посижу, подожду.
Все! Точно что-то из ряда вон ужасное. Может, еще раз попробовать?
— Тебе же скучно будет.
— А я вот книжечку почитаю.
Она вытащила финансовый отчет, и мне на мгновение стало очень смешно. Чтобы женщина читала подобную муть? Да ее на пять минут не хватит! Хорошо, с ее невозможным упрямством — на десять. Я, внутренне посмеиваясь над ее отчаянной решимостью, начал тихонько наблюдать. Сначала Эрика просто листала страницы, постукивая себя пальцем по губам, и в некоторых местах тихонько фыркала. Вскоре, к моему огромному удивлению, стащила у меня со стола карандаш и бумагу. Не мог понять — она серьезно? Милая сосредоточенно сопела, раскладывая желтоватые страницы, считала что-то, комментировала на полях, подчеркивая некоторые выкладки… Вскоре на пол сползла, чтобы место было расположить листы…
Не-эт, моя жена хочет остаться вдовой! Разлеглась на животе в откровенной позе, болтая у меня перед носом чудесными ножками. Разве можно перед голодающим ставить поднос, полный аппетитно пахнущих яств? Кто дразнит тигра мясом?
Все! Довольно! Я не каменный! Вытащил у нее листы, поставил на ноги, и будь что будет!
— Ты хотела со мной поговорить?
Смотрела и не видела. Где ее мысли? А мысли все в отчете. Эльфийка авторитетно заявила, что нас обворовывают, и даже показала, исходя из каких данных она сделала подобный вывод.
Я задумчиво посмотрел, куда она указывала своим тоненьким пальчиком, и… от стыда чуть сквозь землю не провалился.
Ого! Вот это прошляпил. Говорил мне папа больше налегать на бухгалтерию с математикой. Дальше мы разбирались уже вдвоем. Пришлось признать ее компетентность и отдать женушке на откуп финансовые отчеты. Советника по налогам становится жалко уже сейчас. Вместе с ним казначея, советника по строительству, главного управляющего дорогами и дворцового смотрителя. Моя жена удивительная, ей цены нет! Настоящий подарок правящему Дому. Сплошь приятные сюрпризы.
По дороге в столовую, видимо, она вспомнила, о чем хотела поговорить, но решила не делать этого при посторонних. И на том спасибо. Правда, я с немым ужасом думал: обед кончится — разговор неизбежно случится, но тут прибежал один из моих помощников. Он настаивал, мол, дело очень срочное и важное и без меня абсолютно нерешаемое. Какой замечательный повод, главное — своевременный!
Я чмокнул свою жену в щечку и сбежал. Как все-таки здорово звучит — «моя жена»!
Проблема действительно оказалась серьезной. Потребовалось гораздо больше времени, чем я предполагал. В спальню ворвался уже практически ночью. Пока устало раздевался, в который раз мысленно давая пенделя начальнику дворцовой стражи, услышал шорох на своей кровати.
Накатило раздражение. Снова Лаурелин! Шла бы она отсюда подобру-поздорову, пока не нарвалась. Очень надоедливая и бесцеремонная дамочка. Совсем в ее репертуаре — пробраться в мою спальню, невзирая на вчерашнюю женитьбу. Где были моя проницательность и знание психологии, когда я с ней связывался? Нет, она хорошенькая — кто спорит! — но слишком властная, амбициозная и надоедливая особа. В конечном счете — скучная до тошноты. Одно время дама настойчиво метила в Повелительницы. Раз уж не вышло, до сих пор пытается сохранить свой статус фаворитки. Как идиотка не может понять, что она мне неинтересна! Мне вообще никто не нужен, кроме вредной и упрямой эльфийки с зелеными глазами, которыми я скоро бредить начну.
Может, следовало отдать приказ казнить Лаурелин? Или выслать? Мысль привлекательная, но… увы, не получится, как бы мне ни хотелось. Слишком влиятельный Дом, чересчур много возникнет проблем. А жаль… Я тяжко вздохнул и строго приказал ей выметаться.
И тут мне захотелось протереть глаза. У меня галлюцинация? На моей кровати стояла, сонная и растрепанная, любимая женщина. Уперев руки в бока, мое солнышко откровенно злилось.
На всякий случай, во избежание ошибки — знаю, что глупо прозвучало, — уточнил еще раз: она ли это? Я временами плохо соображаю, когда дело касается Эрики.