Произносила слова чуть слышно, едва шевеля губами. Ни одно живое существо не могло бы расслышать сказанное. И все же молитва девушки была услышана. Застыв, словно горгулья, среди развалин звонницы, Сталкер Шрайк внимал каждому звуку ее голоса.
— Имею ли я право казнить? Раньше я ничуточки не сомневалась, но теперь, увидев ее — умную, сильную… Наверное, это все-таки убийство! Или я просто пытаюсь тянуть время? Ищу предлог, чтобы пойти на попятную и сохранить свою жизнь? Бог, если ты есть там, наверху, дай мне знак, подскажи, как поступить…
Энона ждала, и Шрайк ждал вместе с ней, но Божье знамение все не приходило. Шумные и щедрые боги в соседних храмах, казалось, не скупились на сочувствие и добрый совет, будто корреспонденты популярной газеты, ответственные за переписку с читателями. Но этот был менее доступен; он либо спал, либо умер. А может, предпочитал вершить свой суд в ином, лучшем мире где-то на другом краю вселенной. Энона Зеро покачала головой, досадуя на себя за собственную наивность, и встала, готовая покинуть часовню.
Шрайк моментально спустился со звонницы и затаился в нише у выхода из часовни, где, вероятно, когда-то находилась статуя христианского Бога, прибитого гвоздями к кресту. Его подозрения оправдались. Доктор Зеро — предательница и, хотя он успел полюбить ее на свой, Сталкерский манер, должна быть уничтожена прежде, чем причинит вред госпоже. От жажды убивать и близости ее утоления вся система жизнеобеспечения Сталкера, казалось, восторженно гудела и трепетала.
Хирург-механик демонтировала его перстяные клинки, но он и без того силен и беспощаден. Одного удара кулака будет достаточно, чтобы легко покончить с ней.
Шаги на пороге. Девушка вышла из часовни, на ходу натягивая на голову капюшон, чтобы защититься от холодного ветра. Она не видит Шрайка. Она проходит мимо него и торопливо шагает прочь по улице Десяти Тысяч Богов, чтобы успеть в свое жилище в пагоде до того, как прозвонят колокола, оповещая о начале комендантского часа.
Шрайк медленно опустил руку, сжатую в кулак, растерянный и немного смущенный. Что с ним такое? Он же Сталкер, машина-убийца, но не сумел нанести удар, хотя хрупкий череп жертвы находился на нужном расстоянии.
«Я должен предупредить секретную полицию Зеленой Грозы», — подумал он, спрыгнул на землю с приступка ниши и последовал за Эноной сквозь уличную толпу. Пусть с ней разбираются сами однаждырожденные в подвалах Нефритовой пагоды, где находились обложенные белым кафелем камеры пыток. Но, сделав несколько шагов, Сталкер остановился. Нет, он просто-напросто не мог сдать доктора Зеро.
«Это ее работа», — подумал он, вспомнив те долгие ночные бдения на фабрике Сталкеров. Молодая хирург-механик ухитрилась возвести барьер в его сознании, запрещающий причинять ей вред напрямую либо косвенно, путем доноса. Он с самого начала был частью ее плана. Доктор Зеро создала для вождя Зеленой Грозы телохранителя, неспособного защитить ее.
Шрайку следовало бы возненавидеть доктора Зеро за то, что она использовала его, но и это было ему не под силу.
Он бесцеремонно протаранил праздничную толпу перед святилищем бога Джомо и стал взбираться сквозь тьму и снег вверх по улицам Тяньцзина. Ну нет, не быть ему игрушкой в руках однаждырожденной! Пусть он не может убить ее, но и причинить вред госпоже не позволит! Надо любыми способами разузнать все о замыслах доктора Зеро и не допустить их осуществления.
Заперев взрослых и детей в апартаментах Гаргла, Коул со всех ног бросился обратно в мониторную. Его била легкая дрожь, так и тянуло вернуться и снова отпереть дверь. Он старался убедить себя, что не перешел на сторону Дядюшки и найдет способ, не изменяя ему, одновременно доказать свою преданность Фрейе и всем остальным.
— Первое, что мы должны сделать, — сказал Дядюшка при появлении Коула, — избавиться от женщин. Иначе они накличут на нас беду. Накличут, вот увидишь! — Он включил на экранах изображения пленников в нижнем помещении — большие, зернистые картинки Эстер и Фрейи крупным планом. Потом продолжал: — Конечно, выглядят очень привлекательно, и без сомнения ты думаешь, какие хорошенькие, но они обведут тебя вокруг пальца и предадут, как поступила со мной моя Анна много лет назад. Вот почему я взял за непреложное правило не допускать ни одной женщины в Гримсби.
Коул положил револьвер Эстер, решив, что глупо держать его в руке.
— А как же девушка, которая была с Гарглом на «Аутоликусе»?
— А, юный Ремора! — Дядюшка схватил револьвер и засунул его промеж грязных складок своих одежек. — Что ж, тебя можно понять. Внешность у парня действительно необычная. Высокий голос, длинные волосы. Косметика на лице. Я тоже сомневался при первой встрече, но Гаргл убедил меня, что это мальчик. И к тому же оказался хорошим специалистом. Бедный Ремора. Полагаю, его тоже нет в живых?
— Дядюшка, среди несчастных детей там, внизу, тоже есть девочки. И немало.
— Девочки? Ты уверен? — Дядюшка принялся нажимать большим пальцем кнопки на пульте, выискивая крупным планом лица детей. Коул увидел, как его друзья обеспокоенно смотрят на оживившиеся у них над головой паукообразные краб-камы, которые забегали по потолку, задевая за подвешенные там Реморовы мобайлы. Дядюшка смог рассмотреть на экранах лишь светлые пятна, по форме похожие на человеческие лица. — Нельзя исключать, что рекруторы Гаргла действительно по ошибке похитили несколько девчонок, — пробормотал он ворчливо. — От них тоже надо избавиться, если мы хотим начать все заново. И мы начнем, Коул, мой мальчик! Мы сделаем Гримсби прочнее и лучше, чем прежде, и ты станешь моей правой рукой. Можешь поселиться в гнездышке Гаргла, будешь, как он, оттуда руководить от моего имени.
Позади него внезапно погас целый блок мониторов, отчего в комнате стало еще темнее. Потянуло запахом горелой изоляции; Коул подошел посмотреть, в чем дело, и увидел, что по поверхности экранов стекает вода и собирается на полу в лужи. Намочил палец, поднес ко рту — вода соленая. «Дядюшка знает лучше», — сказал он себе и искренне захотел верить в это, ведь так хорошо вернуться в старое, доброе время, когда все было надежно и ясно. В каждом человеке живет потребность верить во что-то большее и лучшее, чем он сам. Том и Фрейя верят в своих богов, Эстер верит в Тома, а Коул верит в Дядюшку. Пусть он старый, слепой и немощный, пусть даже Гримсби уже не спасти от гибели в глубине океана — Коул больше не оставит того, в кого верит.
Но друзья Коула не должны погибнуть вместе с ним.
— Вы устали Дядюшка, — заботливо сказал он. И не кривил душой. Сколько времени провел в одиночестве этот старик, внимая предательскому брайтонскому посланию со всех окружающих его мониторов? Коул коснулся его руки: — Вам надо отдохнуть, а я за вас подежурю.
Дядюшка резко обернулся, в глазах блеснуло что-то от прежнего грозного воровского вожака.
— Пытаешься сыграть со мной злую шутку, Коул? Ты прямо как Гаргл. Он тоже говорил: «Ложитесь-ка вздремнуть, дорогой Дядюшка! Прилягте минуток на шестьдесят, Дядюшка!» Проснусь, а чего-то из моих вещей не хватает или еще один стоящий парень мертв, а Гаргл рассказывает мне байку про несчастный случай…