— Лучше бы на ее месте оказалась я, — услышал он слова Эстер. — По крайней мере, я бы взяла его с собой.
Том не отрывал от нее глаз. От горя и ярости внутри все кипело, и он знал, что испытывает сейчас Эстер, испытывала с того самого дня, как Валентин убил ее родителей. Это было ужасное чувство, и он знал только один способ, позволяющий избавиться от него.
Он сунул руку под воротник пальто Анны, нашел ключ, который она носила на цепочке, сорвал. Поднялся, подошел к Эстер, обнял ее. С тем же успехом он мог обнимать и статую: оцепеневшая Эстер ни на что не реагировала, но Тому хотелось убедить себя, что он не один, что ему есть на кого опереться, вот он ее и обнял. Над головой палили орудия в тщетной надежде сбить «Лифт на 13-й этаж». Он наклонился к самому уху Эстер и прокричал, перекрывая грохот залпов:
— Пора домой!
Она оглянулась на него в недоумении, даже раздраженная.
— Ты чокнулся?
— Разве ты не понимаешь? — От безумной мысли, сверкнувшей у него в мозгу, Том рассмеялся. — Кто-то должен заставить его заплатить за все! Ты была права, мне не следовало мешать тебе, но я рад, что помешал, потому что полиция Брюха убила бы тебя на месте и мы бы не встретились. Теперь я готов помочь тебе убить Валентина и уйти от погони. Мы возвращаемся в Лондон! Немедленно! Вместе!
— Ты точно чокнулся, — поставила диагноз Эстер, но пошла за ним по тоннелю, ведущему в ангар, а навстречу уже бежали солдаты, испуганные, в саже, и площадка огласилась их горестными воплями, когда они увидели лежащие на ней тела.
Ночное небо над Батманкх-Гомпой затянуло дымом. В Высоком Гнезде еще не успели потушить пожар, а дороги, уходящие от Стены, уже превратились в реки огней: жители покидали город, растекались по горам, как вода, прорвавшая дамбу. С уничтожением Воздушного флота никто и ничто не могло защитить Щит-Стену от удара МЕДУЗЫ, поэтому люди и бежали из города, на своих двоих, на мулах, на запряженных волами повозках, на воздушных шарах.
На причале воздушные корабли один за другим поднимались в дымное небо и брали курс на юг. Сатия, пилотесса из Кералы, пыталась образумить охваченных паникой солдат: «Останьтесь и защищайте Стену! Южный Воздушный флот поможет нам. Они прилетят меньше чем через неделю». Но все знали, что к тому времени Батманкх-Гомпа падет, а Лондон будет продвигаться на юг, к беззащитным городам Лиги. — «Останьтесь и защищайте Стену!» — молила она, но воздушные корабли продолжали подниматься, ее никто не слышал.
«Дженни Ганивер» стояла на якоре, темная, покинутая. Ключ, который Том снял с тела Анны Фанг, легко вошел в замочную скважину носового люка, повернулся, и минуту спустя Том уже стоял в рубке, глядя на пульт управления, великое множество тумблеров, лампочек и рычажков. Почему-то ему казалось, что их гораздо меньше.
— Ты уверен, что мы справимся с управлением? — тихонько спросила Эстер.
— Конечно. — Он повернул несколько переключателей. Люк открылся вновь, в рубке зажегся свет, включилась и заворчала, как добродушная собака, кофеварка, с потолка опустилась маленькая надувная лодка и, стукнув его по затылку, сшибла с ног.
— Точно уверен? — Эстер помогла ему подняться. Том кивнул.
— Я с детства собирал модели воздушных кораблей, так что принцип действия понимаю. И мисс Фанг показывала мне, как им управлять, когда мы летели над горами… Жаль только, что не все надписи на англицком.
Он на мгновение задумался, потом поднял другой рычаг, и на этот раз ожили двигатели. На причале люди оборачивались на «Дженни Ганивер», на лицах отражалось изумление. Некоторые знаками отгоняли злых духов. Они слышали о смерти Цветка Ветра и задавались вопросом, уж не вернулась ли на борт «Дженни Ганивер» ее неугомонная душа? Но Сатия увидела Тома и Эстер, стоявших в рубке, и побежала к ним.
Опасаясь, что она попытается их остановить, Том схватился за рычаг, поворачивающий двигатели. Заскрипели подшипники: гидроусилители переводили двигатели в вертикальное положение. Том рассмеялся, радуясь, что корабль подчиняется его приказам. Зашипели газовые клапаны, от-щелкнулись магнитные зажимы. Люди махали руками, кричали, Сатия вытащила пистолет, но в последний момент на причале появился капитан Кхора, которого поддерживал один из членов его команды, и обезоружил ее. Посмотрел на Тома, вскинул руку, желая ему удачи, и удивительный розовый цвет его ладони и подушечек пальцев навсегда остался в памяти юноши. А воздушный корабль медленно, но верно уходил в небо, поднимаясь все выше сквозь дым Высокого Гнезда. Том в последний раз взглянул на Батманкх-Гомпу потом по широкой дуге развернул «Дженни Ганивер» над Щит-Стеной и взял курс на запад. Он летел домой.
Облака, сыпавшие снег на Батманкх-Гомпу, сносило на запад, где они уже дождем проливались на Лондон. Дождь шел и во второй половине следующего дня, когда «Лифт на 13-й этаж» добрался до дома. На этот раз его не встречали толпы людей. Мокнущие под дождем лужайки Кругового парка пустовали, лишь несколько рабочих Департамента переработки отходов спиливали последние деревья. Но Гильдия Инженеров знала о его возвращении и, когда черный корабль, поблескивая посадочными огнями, опускался на площадку, Инженеры бежали к нему с мокрыми от дождя лысыми черепами и отблесками посадочных огней на блестящих белых плащах.
Кэтрин из окна спальни наблюдала, как наземная служба швартует корабль, как суетятся вокруг Инженеры. Вот открылись люки гондолы, вот Магнус Кроум выступил вперед, под зонтом, который держал над ним слуга, вот отец спустился по трапу — она узнала его даже на таком расстоянии по росту, уверенной походке, дождевику, который трепал ветер.
На глаза Кэтрин навернулись слезы, сердце разрывалось от горя и гнева. Она помнила, с каким нетерпением обычно ждала его возвращения, как стремилась первой встретить его после посадки «Лифта». Теперь она не знала, сможет ли заставить себя заговорить с отцом.
Сквозь залитое дождем стекло наблюдала, как он беседует с Кроумом, кивает, смеется. Волна белых плащей на мгновение скрыла его от нее, потом она увидела, что он оставил лорд-мэра и спешит к Клио-Хаузу, возможно, гадая, почему дочь его не встретила.
На мгновение она запаниковала, захотелось где-нибудь спрятаться, но Собака был с ней и придавал силы, в которых она так нуждалась. Она опустила жалюзи из панцирей черепахи и ждала с гулко бьющимся сердцем, пока не услышала шаги отца на ступенях. Он постучал в дверь.
— Кейт? — донесся его приглушенный голос. — Кейт, ты здесь? Я пришел рассказать тебе о моих приключениях. У меня самые свежие новости о Шан Гуо, тебе будет интересно! Кейт? Ты не заболела?
Она приоткрыла дверь. Отец стоял на лестничной площадке, мокрый от дождя, его улыбка поблекла, едва он увидел заплаканное, осунувшееся от бессонницы лицо дочери.
— Кейт, все хорошо! Я вернулся!
— Я знаю. И ничего хорошего в этом нет. Я сожалею, что ты не погиб в горах.
— Что?