— Мне ничего не известно о подобном обращении! — мгновенно напрягся Хейнц.
— Официально оно последует лишь завтра, — осведомил его глава «Техносистемз». — Поэтому мы и пригласили вас, адмирал. Нами проведена титаническая подготовительная работа, но ее завершающий этап будет зависеть от конкретного решения, принимать которое в том числе и вам. Речь идет о превентивном ударе по техносу, пока механоиды и скорги не вырвались из границ Пятизонья!
Последняя фраза Урмана произвела эффект разорвавшейся бомбы.
Хейнц едва поверил своим ушам. Превентивный удар по отчужденным территориям? Да эти двое с ума сошли!
— Вы предлагаете мне проголосовать «за»?! — возмущенно спросил он. — Одобрить ввод армии на территорию сопредельного с Россией государства? Вы хоть понимаете, что, приняв подобное решение, мы из сторонних наблюдателей превратимся в участников блокады, обострим свои отношения с нашими недавними противниками — русскими, возьмем на себя непосредственную ответственность за периметры двух зон отчуждения! — не выдержав, вспылил Хейнц. — Вы, наверное, рехнулись, Урман!
— Я подозревал, что вы попытаетесь спрятать голову в песок, — презрительно ответил глава «Техносистемз». — Куда проще оставаться в стороне! Как говорили наши далекие предки: «Приятно наблюдать за сражением на море, стоя на берегу», верно?
— Зря тратите время, — огрызнулся адмирал. — Не понимаю, чем вас не устраивает существующее положение вещей?!
— Скажем так — оно меня устраивало. До поры, — цинично признал Урман.
— Что же изменилось? Только не надо так на меня смотреть! Я не хуже вашего осведомлен, что происходит вокруг отчужденных пространств!
— Видимо, мышиная возня на границах Барьеров поглотила все ваше внимание, адмирал, — усмехнулся Урман. — Но мысль понятна, я хорошо читаю между строк. Два пространства — Казантип в Крыму и Пустошь, блокированы из рук вон плохо. Чем не точка проникновения в Пятизонье? Чего же еще желать ненасытным корпорациям? Я правильно излагаю ход ваших мыслей?
Хейнц угрюмо промолчал.
— Все далеко не так радужно. — Урман постепенно усиливал напор. — Кроме скверной, я бы даже сказал — дырявой, блокады внешних периметров Барьеров Казантипа и Пустоши, существует еще и внутренняя обстановка. Ее формируют силы, действующие в отчужденных пространствах. Полуостров Казантип контролируется Орденом Сталкеров. Это мощная, по меркам Пятизонья, военизированная группировка. Именно Орден, а не изоляционные силы, по-настоящему владеет ситуацией, решая, кого допускать в отчужденное пространство, а кого нет. О Российских территориях речь сейчас вообще не идет, и что же мы имеем в сухом остатке?
— Пустошь, — нехотя ответил адмирал. — Насколько я знаю, ее пространство не контролируется никем, — добавил он.
— Ваши сведения устарели. — Урман сделал несколько переключений на миниатюрной сенсорной панели, стилизованной под старинный пульт дистанционного управления. — Пустошь теперь контролируется техносом.
Хейнц пренебрежительно скривился.
— Наша разведка работает не хуже корпоративных групп, — раздраженно произнес он. — Эти постройки, возникшие за последние месяцы, на самом деле не так и опасны. Шумиха, поднятая в прессе, — очередной поиск сенсаций, не более.
— Здесь я готов доказать обратное, адмирал. — Урман был настроен решительно. — Наш нервный молчаливый друг, — он кивнул в сторону Миллера, до сих пор не принимавшего активного участия в разговоре, — возглавляет корпорацию, известную своими геологическими изысканиями. Мы давно работаем в тесном сотрудничестве. «Техносистемз» в свое время разработала уникальное сканирующее оборудование, установленное на спутниках серии «Блаккет». Аппараты группировки расположены на высоких орбитах и потому не пострадали в момент Катастрофы пятьдесят первого. Они оснащены не имеющими аналогов сканерами, способными проникать излучением не только под полог облачной и дымопылевой завес, но и зондировать земную кору на глубину до одного километра…
Хейнц, неприятно удивленный словами Урмана, нахмурился. Его явно втягивали в непонятную игру, пытаясь использовать как пешку.
— Даже не стану обсуждать это, — раздраженно ответил он.
— Почему? — искренне удивился Урман, немного обескураженный реакцией адмирала на жест, приглашающий рассмотреть модель рельефа пустоши, сформированную в пространстве стереомониторов.
— Я не склонен тратить время на фальсификации. Сканеры и зонды, способные проникать сквозь дымопылевые облака, да еще исследовать глубинные структуры земной коры, — это область фантастики! Существуй они на самом деле, то использовались бы в целях армейской разведки, а не в угоду бизнесу!
Об упрямстве Хейнца ходили легенды. И, тем не менее, его поддержка необходима. Без нее весь план рухнет, и миллионы, пущенные на подкуп чиновников, на искусственное нагнетание истерии вокруг Пустоши и возникших там построек техноса, на лоббирование необходимых решений в правительстве сопредельного с Россией государства, — все пропадет зря, мысленно рассуждал Урман. К его великому сожалению, Хейнц взяток не брал, иначе вопрос решился бы достаточно просто.
— Сожалею, что вынужден поколебать вашу уверенность, — произнес глава «Техносистемз». — В свое время я предлагал установить новейшие образцы сканеров на военные спутники, но получил вежливый отказ. Потепление отношений между Европой и Россией отбросило наши вооруженные силы далеко назад в плане прогрессивного технического оснащения, но теперь, надеюсь, время иллюзий прошло. Поймите, адмирал, бизнес не может стоять на месте. Я продал свою разработку корпорации «Блаккет». И теперь, понимая всю сложность сложившейся ситуации, убедил господина Миллера поделиться уникальными данными, полученными со спутников…
— То есть на протяжении последних лет корпорация «Блаккет», под прикрытием задач геологической разведки, занималась военным и промышленным шпионажем?! — взъярился адмирал.
Урман мысленно вздохнул.
Вот ведь упрямец. Но зато, перетянув Хейнца на свою сторону, можно будет не беспокоиться об исходе спланированной втайне операции. Этот носорог пробьет любую стену, нужно лишь придать ему правильное направление для приложения усилий.
— Промышленный и военный шпионаж — это два столпа современного информационного рынка! — резко ответил Урман, не обращая внимания на смертельную бледность, пятнами покрывшую лицо Миллера. — Адмирал, будьте же реалистом, наконец! Я подготовил подробный доклад, который завтра попадет на стол к президенту Европейского Союза. Будет ли вам польза, если в докладе я отмечу, что предупреждал об угрозе, предлагал бесценные данные, но вы не пожелали даже взглянуть на них?
Удар, нанесенный ниже пояса, достиг цели.
Единственное, чем по-настоящему дорожил Хейнц, была его карьера.
— Ладно, показывайте, что там у вас, — подумав, согласился он.
— Прошу. — Урман указал на невысокий постамент, около четырех метров в диаметре, занимавший отдельное место в огромном кабинете Миллера. — Это последняя модификация голографического проектора. Разработана моей корпорацией. Здесь мы сможем в мельчайших подробностях рассмотреть не только саму Пустошь, но и все, что происходило в ее недрах на протяжении последних месяцев.