— Это атлас, — пояснил он, спустившись вниз. — Сборник географических карт. Когда-то, давным-давно, его составил мой соотечественник, знаменитый мореплаватель капитан Кукс.
Крокус раскрыл огромную пожелтевшую пергаментную книгу с рисованными картами и вскоре отыскал необходимую страницу.
— Вот, — он указал на остров, помеченный голубой восьмиугольной звездой, составленной из двух пересекающихся квадратов. — На этом острове мореплаватель Кукс видел гномов, добывающих из горы алмазы. Они выглядели точно так же, как те, что прилетали к нам на этой самой штуке… с голубой звездой на дверце.
— Всё сходится! — воскликнул Циркуль и подскочил с места.
— И такая же звезда на карте… — в задумчивости пробормотал Студент, склонившись над пергаментом. — Надо внимательно изучить наши снимки…
Распрощавшись со старостой Каменного города, который ни за что не соглашался покинуть своё убежище, и захватив с его разрешения карту капитана Кукса, путешественники поспешили на «Стрекозу».
Не теряя времени, Студент вывел на экран снимки, сделанные им когда-то из космоса. Но никаких следов острова, обозначенного на карте капитана Кукса, он не увидел. На этом обширном участке океана не было вообще никаких, даже самых маленьких островов. А остров, обозначенный на старой пергаментной карте, был достаточно велик, высота его над уровнем моря была значительной. Впрочем, за сотни лет в океане мог утонуть и целый остров. На снимках было видно, что там сейчас полно отмелей и рифов.
Когда все гномы собрались в кают-компании, слово взяла корреспондентка Кроха.
— Даже если острова Голубой звезды больше не существует, — сказала она, — мы с вами должны побывать на месте, обозначенном на карте капитана Кукса. Ведь не можем мы сидеть сложа руки!
— Да, это правильно, — поддержал её Циркуль. — Не случайно эти звёзды появились в разных местах, таких совпадений не бывает.
— А чего с ними разговаривать, — подхватил Карлуша. — Я предлагаю выбрать нового капитана и немедленно выступить в морской поход. Кто «за»?
И сам первый поднял руку.
Однако никто, кроме Чека, Карлушу не поддержал.
— Помолчи лучше, — сказала ему Зубрилка. — Вечно ты лезешь с какими-нибудь глупостями.
— Да уж, насчёт капитана ты погорячился… — поморщился Глюк.
— Один раз ты уже был капитаном, — сказал Студент. — Постеснялся бы наших друзей.
Карлуша перепугался, что Студент сейчас расскажет Крохе и Циркулю про то, как они с Чеком собирались плыть на плоту.
— Я что… я ничего… — залепетал он, чтобы поскорее замять тему. — Я только хочу сказать, что незачем здесь рассиживаться и раздумывать.
— Ещё бы, — сказал Студент, — уж ты-то не станешь раздумывать. Тебе бы только мчаться куда-нибудь сломя голову. А уж думает пусть кто-нибудь другой. Вечно из-за тебя какие-то истории…
Карлуша притих, а все остальные, посовещавшись, решили отправляться в путь немедленно. За ночь «Стрекоза», ведомая лучом-навигатором, должна была выйти к морю.
Океан. — Опасность где-то рядом. — Ситуация осложняется
Рано утром «Стрекоза» вышла к устью реки, и вахтенный матрос Шестерёнка объявил по радио подъём. Заспанные путешественники, ёжась от утренней свежести, повылезали на палубу.
Берега реки раздались далеко вширь, кое-где торчали небольшие, вытянувшиеся вдоль течения островки. А впереди, до самого горизонта, была одна вода.
Этот бесконечный, всё более темнеющий к западу простор так поразил воображение гномов, что они долго молчали, выстроившись на палубе.
Вспенивая воду, «Стрекоза» вышла на голубой простор, сделала правый поворот и на малом ходу въехала носом на пустынный песчаный пляж. Студент объявил высадку.
На берегу валялись выброшенные прибоем водоросли, щепки и раковины. Подальше от воды из песка росла редкая трава и кустарники. Ещё дальше возвышался небольшой песчаный обрывчик, за которым виднелись только небо и слепящее солнце. Лёгкий ветерок с моря щекотал носы характерным солёным запахом. То там, то здесь на морской волне появлялись и исчезали белые барашки.
Путешественники не замечали, что сверху, из-за кромки протянувшегося вдоль берега обрывчика, за ними наблюдает множество недобрых глаз…
— Как ты думаешь, Пузырь, тут будет чем поживиться? — деловито поинтересовался долговязый гном с серьгой в ухе у другого, толстенького.
— Бочонок пустой тебе в глотку, Нос, — отвечал Пузырь. На голове у него была натянута пёстрая косынка. — Разве ты не видишь, что это дурацкие бездельники. Ни шиша у них нет, кроме смены белья.
— Тогда отвезём их к директору, — предложил третий гном с чёрной повязкой вместо глаза. — Очень напрашиваются, лёгкая добыча.
— Помолчи, Циклоп, — сказал Пузырь, — пока тебя не спрашивают. Дай мне лучше их сосчитать… одиннадцать, двенадцать гномов. Целая дюжина! Директор отвалит за них не меньше десяти золотых.
— Пожалуй, не меньше, — согласился Нос. — Вызывай «Медузу», Ушан.
Лопоухий гном, которого звали Ушан, стал бубнить в рацию: «„Медуза“, „Медуза“, я команда…», пока не послышался хриплый голос:
— Я «Медуза». Чего тебе, Ушан?
— Рад вас слышать, капитан. У нас на борту будут гости, если вы не против.
— Сколько?
— Двенадцать гномов, если вы не против.
— Годится. Всплыву минут через десять. А вы начинайте.
Залёгшие в рядок диковинные гномы слышали эти переговоры и теперь только ждали сигнала к нападению.
— Что-то они далеко разбрелись, — сказал Пузырь. — Подождём, когда соберутся возле своей галоши.
— Эй, Профессор, загаси костёр, — приказал Нос гному в мутных треснувших очках, — эти дурни могут заметить дым.
— А, брось, — сказал ему Пузырь, послюнявил и поднял кверху указательный палец. — Ветер с моря. К тому же они сюда и не смотрят, с нашей стороны их слепит солнце.
Пассажиры «Стрекозы» и на самом деле никого не замечали. Студент и Циркуль о чём-то возбуждённо совещались, остальные разбрелись по берегу.
Карлуша, Чек и Зубрилка сидели на большой, вынесенной прибоем щепке и, глядя на море, разговаривали.
— Карлуша, а ты когда-нибудь уже видел море? — поинтересовалась Зубрилка.
— Честно говоря, не видел, — признался Карлуша. — Но зато я видел всю Землю из космоса.
— Значит, ты всё-таки видел, но только издалека, — уточнила Зубрилка.
— Да, выходит так, — согласился Карлуша.
— Подумаешь, море, — сказал Чек. — Просто большая лужа.
На самом деле от вида бескрайнего океанского простора у него слегка подрагивали коленки.