Банда Ханаконды давно не давала о себе знать, и на то были причины. После того как картофельный фермер засадил в мягкую часть тела Росомахи заряд крупной соли, с этим полугномом начали происходить непонятные вещи. Он вдруг стал податливым и уступчивым, не огрызался на шуточки, которые любили отпускать по его адресу Хорёк и Губошлёп. А если ему поручали какую-нибудь работу — заготовку дров или сбор грибов, — он безропотно подчинялся, хотя сам не боялся холода и в рот не брал растительной пищи.

Всё остальное время, за исключением сна, Росомаха сидел в наполненной водой деревянной кадке и со стонами вымачивал из пострадавшего участка тела соль. Он ужасно страдал и постоянно грозил какому-то Ослику, ставшему якобы причиной всего того, что с ним произошло.

Росомаха был нужен Ханаконде для нападения на телецентр, откуда он смог бы объявить всем, кто на самом деле является хозяином и Верховным Правителем подлунного мира. Но вся звериная озлобленность Росомахи внезапно куда-то подевалась, а с вялым и покладистым, хотя все ещё чрезвычайно сильным и ловким сообщником на такое дело идти было нельзя.

Ханаконда подолгу дотошно выспрашивал Росомаху, что тот делал и что ел в последние дни. Но ничего, кроме мелких лесных и полевых грызунов, тот совершенно точно не ел, а воду пил прямо из лужи.

Однажды, когда Ханаконда за обедом в очередной раз ломал голову над этой неразрешимой загадкой, Кролл между прочим пожаловался на отсутствие соли. С тех пор как банда обосновалась в лесном домике, питаться приходилось одними варёными козленками — все понимали, что в любом, самом захудалом продовольственном распределителе их подстерегает засада.

И Ханаконду вдруг осенило.

— Повтори, что ты сказал! — прошипел он, подскочив с места.

— Я? — испугался Кролл, застыв с поднятой ложкой. — А я ничего такого не сказал. Я только думаю, шеф, что если бы можно было посолить грибы, есть их было бы не так противно.

— Соль! — сказал Ханаконда. — Все дело в соли…

— Конечно, шеф, — не понял его Кролл. — Росомаха наворовал бы для нас картошки, и мы бы сварили вполне приличную похлёбку.

— Болван, при чём тут похлебка… Они травят всю пищу через соль. Все дело только в ней и в водопроводной воде!

Обдумывая сказанное, все перестали есть и притихли.

— А ведь верно, шеф, — догадался Хорёк. — Росомаха сделался придурковатым после того, как у него в заду засела порция соли. Теперь выходит, что пока он её до конца не вымочит, для нашей работы он не годится. Хорошо ещё, что у нас здесь нет радио, а то бы наслушался всякой дребедени и прямиком отправился сдавать нас властям.

— Ладно, всем — цыц. Будем ждать, когда он очухается, а потом и дело. План у меня верный, и теперь, с этой солью, всё тютелька в тютельку сошлось.

И Ханаконда посвятил своих сообщников в план захвата телевизионной башни.

Глава тринадцатая

Как Карлуша и Пухляк проснулись знаменитыми. — Первый визит, который навеял воспоминания

Карлуше приснилось, что господин Пудл раскатывает вокруг него на маленьком трёхколёсном велосипеде и без устали хохочет. Он смеётся потому, что, оказывается, велосипед на Луне такое же привычное дело, как и на Земле, и Карлушу все разыгрывали только для того, чтобы посмеяться над ним. Карлуша смотрит по сторонам и видит, что на улицах полным-полно велосипедов — новых и уже совсем старых, поскрипывающих; дорожных и спортивных, и даже двухместных, — и совершенно непонятно, почему он их раньше не замечал.

Появляется Студент и все другие гномы с Земли и начинают над ним смеяться. Карлуше так стыдно, что он не знает, куда деваться от стыда. Закрыв лицо руками, он бежит прочь, налетает на какой-то столб, и это оказывается телебашня, которая вдруг окутывается клубами дыма и стартует в небо. «Стойте! — кричит Карлуша. — Стойте! Туда нельзя! Там ничего нет!..» Но башня-ракета уже скрылась из глаз, а вокруг него снова начал раскатывать на маленьком трёхколёсном велосипеде господин Пудл, смеяться и звонить в звонок. Звонок звенит громче и громче, Карлуша вдруг понимает, что это сон, и заставляет себя проснуться.

Замолкший на время телефон снова зазвенел, и Карлуша схватил трубку:

— Да!

— Господин Пухляк? Ах нет, простите, я уже понял: это господин Карлуша.

— Да, это я.

— Вас беспокоит господин Пудл. Портье сказал, что вы в номере, поэтому я решил проявить настойчивость.

Карлуша вспомнил свой сон и испугался.

— Да, господин Пудл, — пролепетал он поникшим голосом.

— Вы уже видели?

— Что?..

— Ах, значит, вы всё проспали. Включайте же скорее телевизор: это началось!

— Да?.. А что именно?

— Как это «что»! И он ещё спрашивает! Рекламная кампания, что же! Час назад велосипед поступил в продажу, и от желающих купить его нет отбоя. У магазинов выстраиваются очереди; это небывалый, невиданный успех!

У Карлуши отлегло от сердца.

— В таком случае я очень рад.

— Разбудите своего коллегу и поздравьте от моего имени. Если будут какие-то вопросы, звоните, до свидания!

— До свидания, господин Пудл. Спасибо, что позвонили.

Карлуша повесил трубку и некоторое время сидел, мечтательно глядя в окно. Быстрый и легкий успех кружил голову, о плохом думать не хотелось.

Внезапно в ушах у него зазвучал его собственный голос: «Посторонись, лихой водитель…», и так далее — тот самый стишок, который они начитывали минувшей ночью для рекламного ролика.

Выскочив из спальни, Карлуша увидел себя на экране телевизора. Это Пухляк (а он подслушивал разговор с параллельного телефона) поднялся с кровати и включил телевизор. После рекламы в новостях показали большой репортаж с центральной улицы Давилона, где перед фирменным салоном «Пудл» действительно выстроилась очередь из желающих приобрести велосипед. В перспективе улицы виднелись несколько гигантских щитов: на первом был изображён Карлуша, несущийся на велосипеде с горы; на другом — Пухляк, горделиво восседающий на велосипеде перед бурлящим водопадом. Остальные, расположенные ещё дальше, разобрать в подробностях было трудно.

— Вот это да… — присвистнул Карлуша. — Даже не верится.

— Проценты небось уже ти'кают, — заметил Пухляк с удовлетворением.

— Какие проценты?

— Наши, наши проценты. С каждого проданного велосипеда нам на счёт начисляются проценты, забыл уже?

— А-а, — сказал Карлуша. — Это хорошо. А мы, что же, всё проспали?

— Конечно проспали. Мы уже не только завтрак, но и обед уже почти проспали! А с учётом того, что мы всю ночь напролёт…

Но в этот момент в дверь постучали, и в номер зашел незнакомый гном.

— Чем обязан? — решительно шагнул к нему Пухляк, который очень быстро освоился с ролью богача и знаменитости. А богатые и знаменитые, как известно, не любят тратить время на каких-то там посетителей.