Но, закрыв глаза, он ощутил, как жесткие пальцы Морлена раздвигают его веки.
— Фахд, — произнес Морлен. — Мне нужна крепкая нитка. — И, ожидая, пока ее принесут, он заговорил. — Ты, — обратился он к Дорьяну, — из тех, кто путешествует во сне. Да-да, я изучал анналы дримвенов. И на ваше несчастье, делал это самым тщательным образом. Я знаю, каким образом можно помешать тебе совершить то, что ты намереваешься сделать.
Насильно открытые глаза Дорьяна увидели перед собой руку в полосатой перчатке с крепким шнурком.
— Действуйте, капитан Фахд. Я подержу открытыми его глаза, а вы перехватите шнурком веки, так чтобы он не мог их закрыть.
Солдат аккуратно исполнил приказ, плотно обмотав шнурком голову Дорьяна, прижав кверху веки.
— Хорошо, — молвил Морлен. — А теперь внимательно следите за ним.
Ощущая растущий страх, Дорьян вдруг осознал, что с открытыми глазами не может увидеть свои сикоморы, не может отправиться в путешествие.
Морлен, расхаживавший перед своими пленниками, остановился возле Маэвы.
— А ведь мы с тобой уже почти было достигли взаимопонимания, не так ли? — проговорил он. — Однако нам помешали. Ничего. Теперь мешать будет некому. Твои друзья получат свой ваххс, а потом я решу, кому из них сохранить жизнь, а кого убить. — Он взболтал оранжевую жидкость в бутылке. — Как только они отведают ваххс, я узнаю, каким образом тебе удалось покинуть палату эликсира.
— В-ваххс? — вымолвила Маэва. Казалось, что она держалась на ногах лишь благодаря стараниям поддерживавших ее под руки солдат.
Морлен резко повернулся и поманил к себе Девина.
— Подойди-ка.
Дорьян отчаянно попытался моргнуть, когда Девин с застывшей улыбкой приблизился к Морлену.
— Скажи им, Девин. — Морлен вновь тряхнул бутылкой. — Скажи им, как тебе понравился ваххс.
На лице мальчика не было никакого страха.
— Мне нравится ваххс.
— А теперь скажи мне, Девин, кто из этих пленников ненавидит меня?
Девин без запинки ответил:
— Все.
— А кто-нибудь из них хочет моей смерти?
— Они все хотят твоей смерти.
— И ты тоже? Ты хочешь, чтобы я умер?
Девин помотал головой.
— А ты хочешь помочь мне?
Мальчик кивнул.
— Пора пить Ясперу, — сказал Морлен. — Но сперва мне хотелось бы кое-что поправить на его лице. И я хочу, чтобы ты помог мне, Девин.
Вынув свой острый кинжал, Морлен вложил его в небольшую ладонь Девина.
— Мне не нравится это клеймо на его лбу, — сказал лорд. — Срежь его.
Девин крепко обхватил пальцами рукоятку. Опустив другую руку на голову Яспера, он приставил лезвие ко лбу.
Яспер не смотрел на Девина. Глаза его были обращены к Маэве.
И тогда Маэва запела.
В песне ее не было слов, и никакими словами нельзя было описать то, что она произвела своими звуками в комнате. Солдаты примерзли к месту. Удерживавший Маэву стражник уронил руки, выпустив ее, Дорьян вырвался из хватки своего солдата, Сара последовала его примеру. Освободился и Яспер. Нож вывалился из пальцев Девина на пол. Замер даже лорд Морлен. Дорьян смахнул бечевку с лица.
И в этот миг всеобщего смятения Сара сорвалась с места, и в руке ее сверкнул кривой нож. Подбежав к Морлену, она полоснула его по горлу.
Хлынула кровь, Морлен отбросил Сару. Она неловко упала, не выпуская нож. Дорьян бросился к ней на помощь.
Должно быть, только нож, выкованный в пространстве начал, мог пролить кровь Морлена.
Лорд Морлен выронил бутылку, разбившуюся возле его ног, и вцепился в горло обеими руками, стараясь остановить поток крови.
— Убейте ее, — прохрипел он. — Отберите у нее этот нож и убейте девку.
Однако солдаты его не прикоснулись к оружию. Они внимали песне Маэвы и рыдали, как потерявшиеся дети. Дорьян поднял Сару на ноги. Она выставила нож в сторону Морлена. Не отрывая рук от горла, тот осел на землю. Меж его пальцев текли струйки крови.
— Тебе от меня не спрятаться, — пригрозил он.
— Ты умираешь, — ответила Сара, возвышаясь над Морленом, пока песня Маэвы сковывала всех остальных.
Это так. Она поразила его оружием, созданным из первооснов.
— Не смотри в его глаза, — предостерег Сару Дорьян. — Мгновение смерти приносит великую силу, и он способен увлечь тебя за собой.
— Я знаю, кто вы, и знаю, где найти вас, — выдохнул Морлен. — Смерть не способна остановить эбровена. И никто из вас даже отчасти не понимает природы моей власти.
Он прикоснулся рукой к висевшей на шее цепи и обхватил пальцами камень дримвенов. Рядом валялся нож, выроненный Девином, и Яспер потянулся к нему, однако Морлен стремительным движением перехватил его за запястье. Хрустнула кость, и Сара полоснула Морлена по руке. Он выпустил Яспера, и рука того бессильно повисла.
Яспер взял нож Морлена в здоровую руку и разрезал цепь, на которой висел камень дримвенов. А потом краем рубашки стер с камня кровь Морлена.
Он поднялся и неровным шагом побрел к Маэве, протянув ей сокровище дримвенов, как только она закончила свою песню. Взяв камень, Маэва упала в объятья Яспера. И оба они застыли, словно прикосновение это было важней всего остального, что происходило сейчас вокруг.
— Маэва, — скрипучий голос Морлена покрыл рыдания его людей, — а я бы сделал тебя эбровеной… подарил бы тебе весь мир…
— Только не поворачивайся к нему, — вновь предостерег Дорьян.
— Весь мир! — проскрипел Морлен.
— Мир? — ответила Маэва. — Мне не нужен весь мир.
— Дура, — выругался Морлен. — Твой дар растрачен… отвергнуто наследие, которое могло бы достаться тебе.
Маэва гордо подняла подбородок.
— С меня достаточно наследия моей матери, память о мужестве которой будет жить вечно.
Сара замахнулась лезвием, обретенным вне пространства и времени.
— А у тебя, Морлен, теперь нет ничего. Ты не найдешь никакой тропки отсюда, которую мог бы испоганить своей кровью.
Морлен закрыл глаза.
— Я буду искать тебя и после смерти, — прошептал он.
Маэва вдруг охнула:
— Девин!
Мальчик неторопливо приближался к Морлену, словно притянутый невидимой веревочкой. Бросившись к нему, Маэва повернула ребенка лицом к стене. Дорьян стал между ними и Морленом.
Тень опустилась на Дорьяна. Он услышал свое дыхание и удивился тому, что, хотя тень эта сгущалась и распространялась достаточно долго, грудь его еще не успела сделать ни одного вздоха. Он хотел крикнуть Саре, чтобы она вновь воспользовалась своим клинком и разрезала тень, медленно выраставшую перед ним, — однако воздух, постепенно наполнявший его легкие, не позволял говорить.