Схватив холодную стекляшку в руку, я вдруг ощутила странное, не поддающееся определению смещение мира, что-то вроде гравитационного колебания. Из тьмы в виде туманной тени появился джинн: глядя на меня, он начал уплотняться, приобретая новый облик, и я поняла: мне вовсе не хочется, чтобы все сейчас увидели, как действует на него мое подсознание (не хватало только, чтобы он воплотился в копию Дэвида).
— В бутылку! — скомандовала я, сжав флакон в кулаке.
Джинн исчез. Я достала из футляра пробку, вставила ее в горлышко флакончика и почувствовала, как прервалась только что установившаяся связь: остался лишь низкий гул. Связь была далеко не столь интенсивна, как у меня с Дэвидом, но сейчас это не имело значения.
Рэйчел воззрилась на меня, нахмурившись, а когда джинны хмурятся, хорошего в этом мало. Раздражать их не стоит.
— Я думала, ты не сторонница рабства, — буркнула она, мотнув головой, так что я даже сквозь шум непрекращающегося дождя расслышала перестук бусинок на трущихся одна об другую косичках. — Ну конечно, ты и не сторонница, до тех пор, пока это тебе не выгодно. Как это по-человечески!
— Заткнись, — сказала я. — И спасибо, что спасла мне жизнь.
Она пожала плечами.
— Вообще-то я ее еще не спасла.
И отпустила Хранителя Земли.
Он мгновенно вскочил, изготовившись к схватке.
Все началось по новой.
Все это сильно смахивало на зону военных действий, если, конечно, у зоны военных действий предусмотрен зрительский сектор. Остатки взорванного внедорожника продолжали дымиться. Дорожное покрытие местами вздулось и вздыбилось, а местами прогорело до гравия. Надо полагать, дороге потребуется серьезный ремонт.
Зрительская аудитория состояла из Черис, Кевина и Рэйчел, собравшихся возле «Мустанга». Черис с Кевином сидели на багажнике, накрывшись вместе желтым дождевиком. Рэйчел расхаживала туда-сюда, не обращая внимания на дождь, но то и дело поглядывая на восток, в сторону океана. Глаза ее полыхали, словно два миниатюрных солнца.
Ширл и Хранитель Земли, имени которого я так и не узнала, находились в бессознательном состоянии в джипе, связанные старым добрым скотчем. Правда, Льюис использовал еще и какой-то хитрый, основывавшийся на силе Земли трюк, чтобы замедлить их метаболизм. Погрузил их в сон, который мог длиться часами, а может, и днями, если ему не придет в голову что-нибудь получше.
Мы с Льюисом на пару стояли, привалившись к джипу, тяжело дышали и старались не стонать. Громко.
— Ты в порядке? — спросил наконец он и положил теплую руку мне сзади на шею. Я ухитрилась кивнуть.
— А вот и нет. Ты слишком слаба. Опять.
— Я в порядке.
— Чушь!
Сам-то он выглядел страшнее не бывает. Обгорелый, в волдырях, оборванный, с болью в глазах… И крайне, бесконечно усталый. Льюис уже долгое время пребывал в крайнем напряжении, и сегодняшний день был для него лишь еще одним из многих подобных. Но об этом у него, понятно, речи не шло.
— Чувствуешь? — спросил он, бросив взгляд на Рэйчел, а потом в сторону моря.
— А то, — ответила я. — Плохо дело. Может быть, так же плохо, как в девяносто втором году, когда нагрянул ураган «Эндрю».
— Хуже, — коротко бросил он. — Этот больше и сильнее.
Хуже, чем шторм Пятой категории? Да уж, новость явно не из лучших.
— Ну и что мы будем делать?
— Ты ничего не будешь делать. Джо, ты ведь как мокрая тряпка, толку от тебя все равно ноль. Убралась бы лучше ко всем чертям, как я тебе уже говорил. Хватит уже драться, это тебя убьет.
Я окинула его взглядом. Ожоги, кровавые раны, все прочие прелести.
— Эти были последними? Я имею в виду, из тех, кто на тебя охотится?
— Наверное, нет.
— Ну и кому после этого надо сматываться?
Он улыбнулся. Улыбка, добродушная и усталая, едва тронула его глаза, но меня она пронзила, словно стрела.
— Как Дэвид?
Я отвернулась и помрачнела.
— Не знаю. Мне вообще неизвестно, где он… Дело в том…
Я набрала побольше воздуху и все-таки сказала, просто сказала правду:
— Я потеряла его. Потеряла бутылку.
Господи, как мне было плохо. Ничего хуже этого я просто не могла себе представить.
Некоторое время я затылком чувствовала на себе его взгляд, а потом джип качнулся, когда он оттолкнулся от него.
Повернувшись, я увидела, что он идет сквозь дождь по направлению к Рэйчел, Черис и Кевину.
«Ну и что я сказала?»
Схватив Кевина за ворот, Льюис выдернул его из-под пластикового пончо. Черис вскрикнула и вздрогнула, Кевин тоже вскрикнул, но Льюис, ухватив за грязную футболку, потащил спотыкавшегося парня ко мне.
— Отдай, — велел он. Кевин попытался вырваться, и Льюис встряхнул его как следует. — Я тут с тобой шутки шутить не собираюсь, парень. Кому сказано, отдай ей бутылку!
— Что за чер… — изумленно выпалила я, но осеклась, вспомнив, что слышала от детектива Родригеса в его служившем наблюдательным пунктом фургоне.
«Тот неряшливый парень, который ночевал у тебя в квартире, стянул деньжат у тебя на кухне».
Точно ведь, Кевин всю мою квартиру обшарил, разве не так? И уж кому, как не ему, знать, какую ценность представляют собой бутылки с джиннами.
А ведь мне ничего подобного даже в голову не приходило. Горе совсем лишило меня разума.
Кевин был бледен, напуган, но упрямо стоял на своем.
— Отцепись. Я не пойму, о чем ты вообще толкуешь!
Ну вот мое ошеломление наконец уступило место разгоравшемуся гневу. Я сдвинула Льюиса с дороги и, схватив Кевина за тощие, но крепкие руки, притиснула к джипу.
— Не вздумай меня дурить, Кевин! Ты вызывал его? Ты пытался его использовать?
Кевин молчал, просто таращился на меня. Бледный, как скисшее молоко, и примерно такой же привлекательный.
— А ну отвечай! С Дэвидом все в порядке?
Кевин облизал свои и без того влажные губы и, отведя взгляд, пробормотал:
— Я не виноват. Он сам меня попросил.
Я похолодела.
— Объясни…
— Ну, я, типа, осматривался. А он появился в комнате и сказал, чтобы я взял бутылку.
— Он не мог сказать тебе, где она находится, придурок!
Это относилось к обязательным для джиннов правилам, хотя Джонатан, было дело, их нарушал: я сама видела. Но Дэвид не смог сообщить мне, где находится его бутылка, как я того ни добивалась. Не смог… или, подумала я с чувством, близким к отчаянию, просто не захотел.
— Да ему без надобности было чего-то там говорить, — принялся объяснять Кевин. — Он ведь стоял там, ну, сама знаешь, рядом с тумбочкой. Все было, типа, ясно.