После этого этот гад-пришелец схватил нашего Диму и поставил перед собой так, как обычно берут заложников в иностранных боевиках. Очевидно, он хотел, чтобы Игорь прекратил свои поджоги — они все равно на него не действовали.
Лесник, по моему разумению, решил предъявить нам ультиматум. Он стоял с Димой лицом к нам и совсем не обращал внимания на монстра, который был буквально в нескольких метрах от него сзади. Но тут кирчерв снова заревел, и мне показалось, что он приготовился к нападению. Монстр сначала задрал голову вверх, широко раскрыв пасть, а потом потянулся ею к леснику и Грановскому.
Я поняла, что он хочет их съесть. Нет, этого не должно случиться. Вернее, этого гада может есть, но не моего Диму. Но как помешать? Если бы пришелец хоть на минуту отпустил его… Но тот продолжал держать Диму в своих объятиях то ли рук, то ли чего-то другого. Похоже, он сам, по своей воле его не выпустит, — значит, надо отрывать, и как можно быстрее. Хорошо еще, пришелец не видит, что собирается сделать кирчерв.
Все эти мысли пронеслись у меня в голове как вихрь. Я даже еще точно не решила, что делать, а уже начала. Я хотела поднять Диму вверх, как в тот раз, когда я его возносила над лесом. Я старалась изо всех сил, но чувствовала некоторое сопротивление — это пришелец его держал. Не получится так.
Другого выхода, как только показать псевдолеснику на монстра, я не увидела. И поняла, что, возможно, у меня будут доли секунды, чтобы подбросить Грановского.
— Эй, — закричала я, — смотри! — и показала на монстра за спиной.
Пришелец обернулся и замер от неожиданности, потому что увидел, как к нему опускается разинутая пасть кирчерва. Он совсем интуитивно хотел прикрыться руками, поэтому отпустил Диму. Я быстро этим воспользовалась, и как раз вовремя.
Дима болтался где-то между деревьев, а пришелец-лесник моментально исчез во рту чудовища. Замечательно! Как ловко получилось. Только теперь нам надо быстро смываться, а то как бы эта гадость и нас не съела. Или хотя бы отступить на несколько метров, чтобы успеть вызвать инопланетный корабль.
Я телепортировала Диму к нам. Он от такой встряски и опасности пришел в себя. Нам следовало бежать, но тут мы увидели, как к нам приближается та самая пожилая пара, с которой мы рядом жили. Ужас какой-то. Они, видимо, увидели, что кирчерв бросился на их товарища, и хотели то ли попытаться спасти его, то ли усмирить чудовище. Может, у них средство какое есть. Я уж не знаю. Только они без всякой опаски стали к нему приближаться.
Но, видимо, кирчерв сегодня был в плохом настроении, потому что сделал с ними то же самое, что до этого и со злополучным лесником. Такого поворота событий — избавиться сразу от всех мешающих — я не ожидала. И мечтать об этом не могла.
Мы отбежали в сторону. Кирчерв, видимо, немного успокоился. Он издал свой победный вопль, развернулся и пополз, ломая деревья и кустарник, в противоположную от нас сторону. Видимо, снова на покой. Мы тут шумели, вот он и проснулся, а мы же знаем, что днем он отсыпается, значит, снова спать пошел, соня.
Мы облегченно вздохнули. Однако огонь с горящих деревьев стал уже перекидываться на другие, рядом стоящие. Надо было с этим что-то делать.
— Как же нам потушить их? — спросил Максим у нас.
— Жалко, что я могу только разжигать, а не тушить, — вздохнул Игорь.
— Я могу попробовать, — предложила я, — вырвать все горящие деревья и свалить их в одну кучу, чтобы они не трогали остальные.
— Давай, — согласились ребята, — только тебе одной будет трудновато это сделать. Мы поможем тебе.
Я начала вырывать горящие деревья и сваливать их на более или менее пустом участке. Мне было трудно, и поэтому пришлось подходить поближе, чтобы тратить меньше сил. Я так вспотела, как мышь под метлою. То ли работала так, то ли от огня жар такой. Наверное, и то и другое. Если бы не ребята, что встали рядом со мною в круг, то и не знаю, получилось бы у меня вырвать растительность. Хорошо еще, что горящие деревья были молодыми, корни у них, очевидно, не очень длинные. Если бы перед нами горели вековые дубы, я очень сомневаюсь, что дело бы закончилось так благополучно.
Я в очередной раз подняла одно небольшое дерево, но что-то не рассчитала сил, и оно, падая, меня задело. Я сразу почувствовала ожог на руке и на лице. Запахло горящими волосами. Только не это! Я всегда гордилась своей длинной густой шевелюрой, и мне было бы жалко расстаться с ней. Тут я поняла, что кто-то накинул мне на голову какую-то майку. Я прижала ее, пытаясь потушить огонь. Это получилось, но от боли я, кажется, потеряла сознание.
ДИМА ГРАНОВСКИЙ
У Катьки загорелись волосы, когда она перетаскивала очередное дерево. Недолго думая, я стянул с себя футболку и бросился к Северовой. Огонь на волосах мы потушили, но сама Катюха упала в обморок. Что же нам делать?
Все горящие деревья лежали в куче и продолжали гореть. Других они задеть уже не могли, так что хоть с этим справились. Мы отнесли Катю подальше от пожара, положили ее на траву и столпились около нее. На нее было страшно смотреть — она обожгла лицо и одну руку. К тому же Катюха опалила волосы и ресницы.
— Игорь, — сказал Максим, — вся надежда только на тебя. Наверное, она от боли потеряла сознание. Попробуй ее полечить.
Наш Квасцов еще давно получил от одного неземного существа эту способность — лечить раны — в благодарность за то, что мы помогли им с их проблемами. Он мог положить на больное место руку, и рана заживала.
— Конечно, — не задумываясь, сказал Игорек, — сейчас.
Он присел на корточки перед Катей и осторожно (боялся сделать ей больно?) положил свои ладони на лицо, закрыл глаза и сосредоточился. Прошло немного времени, он убрал руки. Ожогов не было, но на лице еще оставалось покраснение в тех местах, которые были обожжены. Он положил руки на ее руку. Делая свое дело, он понемногу передвигался от кисти к плечу. Когда на Катиной руке осталось только покраснение, Северова открыла глаза и посмотрела на нас. Мы, счастливые, улыбнулись.
— Ты что же, — сказал я, еле сдерживая слезы, — от монстра увернулась, а от простого дерева не смогла?
— Мне уже не больно, — губы ее пересохли, и она облизнула их.
— Это Игорь тебе помог, — сказал Максим.
Оля и Наташа наперебой стали спрашивать у Северовой, как она себя чувствует. Она улыбалась и терпеливо отвечала.
— Мы вернемся домой, — Квасцов покраснел от похвалы Макса, — и я долечу твои ожоги, только не знаю, как быть с волосами. Сейчас у меня сил не осталось, но думаю, что можно будет попробовать — ресницы восстановились, значит, и они тоже смогут.
— Спасибо, — произнесла Катерина, — я подожду, главное, что сейчас я чувствую себя очень хорошо. Побаливает, конечно, немного, но это — пустяки.
— Все хорошо, что хорошо кончается, — сказал повеселевший Крейц, — сегодня у нас просто замечательный день. Мы все живы и здоровы, несмотря на все опасности, которые выпали на нашу долю. А кроме того, нет наших злостных конкурентов.