«Джонатан, – подумала я, –что, черт возьми, ты делаешь?»Он мог задавать уточняющие вопросы до самой смерти, конкретизируя место назначения вплоть до нескольких квадратных дюймов, но мне стало ясно: он почил, то что хотел.
– Ты должен приказать мне, – напомнил он.
– Отлично. Возьми меня в Лас-Вегас. – Нет подожди! – Он выбросил веред руку. – Что это за фигня?
Он указал на едва видимых джиннов, кружащихся в воздухе. Джонатан смотреть не стал. Возможно, не хотел рассматривать их слишком долго. Я бы не стала.
– Это джины, – ответил он, – они больны.
– Да? Чтоб я сдох. Сделай так, чтобы они убрались, меня от них трясет.
– Нет! – Закричала я.
Слишком поздно. Барьер, удерживающий джиннов, лопнул с почти физическим ощущением, и искореженные, зараженные джины исчезли. Кевин оглядел хранилище, разглядывая бутылки, стоящие рядами на полках. Те, что права – всех форм и размеров, были не запечатаны.
Слева – маркированы черным грифом, означавшим, что находящийся внутри джинн инфицирован Меткой Демона.
Он схватил несколько бутылок с черными печатями и заполнил ими многочисленные карманы своих мешковатых штанов.
– Пойдем, – сказал он Джонатану. – В Вегас. Шевели задницей.
Льюис решительно произнес:
– Дэвид, останови их. Не давай им уйти.
Я оглянулась на Дэвида, когда Льюис отдавал свой приказ, и заметила, как вспышка боли исказила его лицо; Льюис не подозревал о том, что толькочтопопросил Дэвида сделать. Сражаться с Джонатаном. С тем, кого любил и уважал тысячи лет, а то и больше.
С тем, кого, как я знала, он не смог бы ударить.
Кевин бросил косой взгляд на Джонатана, сообразив, что«В Вегас. Шевели задницей»не может считаться подходящей командой. А это означало, что инициатива в руках Дэвида.
– Слушай, ты, крутой мужик, думаешь, что сможешь меня взять?
Льюис ответил:
– Я сохранил твою жизнь не для того, чтобы заниматься армрестлингом.
– Но ты сильнее, верно? Круче всех?
– Не всех.
– Но почти всех.
Кевин бросил хитрый, гаденький взгляд на Джонатана.
– Эй, у меня есть идея получше. Мы сможем отправиться в Вегас когда угодно. – Он оглядел меня, и безумие в его глазах заставило меня похолодеть. – Тебе следовало бы обращаться со мной поласковее, сука.
Я думаю, что интуитивно догадывалась, что он собирается сказать дальше, но у меня не было возможности остановить его. Никто из нас не имел такой возможности.
Кевин указал на Льюиса и произнес:
– Отдай мне всю его силу. Я хочу получить еевсю.
Ясная, недвусмысленная команда, не оставлявшая Джонатану выбора. Он мог только подчиниться.
Льюис закричал, выгибаясь вперед, из него хлынул поток чистого белого света, рванулся сквозь пространство в узкую грудь Кевина. Дэвид, все еще связанный предыдущей командой, не мог ничего сделать. И так как происходящее далеко выходило за область моего опыта, я совершено не знала, что можно сказать, и – еще меньше – что сделать.
Льюис обмяк. Он был в обмороке. Выбыл из борьбы. Что означало, что Дэвид был бессилен.
Кевин открыл глаза и улыбнулся.Улыбнулся.Согнул руку, принимая позу культуриста.
– Кевин, не делай этого. Ты не сможешь скрыться, – попросила я. Мой голос дрожал. Я обхватила безвольное тело Льюиса и ощутила, каким он был горячим, каким хрупким. Каким смертным. Как и я. – Кевин, они никогда тебе этого не простят. Ни люди, ни джинны. Они будут охотиться за тобой. И уничтожат.
Он опустил руки и снова стал похож на шестнадцатилетнего подростка. Худой, перевозбужденный, самоуверенный.
– Да ну? Отлично, скажи им, пусть попробуют. Я надеру им задницы. Пусть знают заранее.
Я лишь покачала головой. Он не знал. Не мог понять.
Кевин щелкнул пальцами, обращаясь к Джонатану.
– Сейчас. Сию же минуту. Возьми меня в Лас-Вегас. Мы собираемся немножко поразвлечься.
– Останови их! – Взмолилась я к Дэвиду. Он выглядел ошеломленным, сердитым и совершенно растерянным.
– Я не могу, Льюис… – он посмотрел вниз на мужчину, которого я держала в объятиях. – Она ушла. Вся его сила. Мне нечем воспользоваться.
В любом случае слишком поздно. Налетел порыв ветра, и Джонатан с Кевином исчезли.
– Ты можешь их отследить? – спросила я. Дэвид присел рядом со мной и кивнул. – О Боже, Дэвид… сможешь ли тысражатьсяс ним.
– Не сам по себе, – ответил он, – и не то, чтобы мне это нравится.
Я закрыла глаза и заглянула в себя, изучая теплый красный поток силы. Мне вернули человеческую форму вместе со всем моим энергетическим потенциалом, что означало, что, возможно, я осталась единственной, кто в состоянии вступить в борьбу. Кто обладает достаточной мощью.
Но для этого я должна была сделать то, чего поклялась никогда не делать. И кто бы что не говорил, это все изменит. Навсегда.
Дэвид понял меня, как обычно. Он тихо произнес:
– Ты знаешь, что должна это сделать.
Я вытащила бутылку из безвольных пальцев Льюиса и почувствовала внезапный прилив энергии, головокружительное ощущение преданности, передающееся от него ко мне.
Он посмотрел на меня этими глазами цвета меди, улыбаясь так тепло, что мне показалось, будто солнце заключило меня в свои объятия, и сказал:
– Время пришло. Где ты была так долго?
Мои губы дрогнули, когда я почувствовала как мы, словно две половинки, срослись в единое целое, в партнерство, подобного которому я не знала никогда в жизни. Равноправие. Не было подчинения джина, ничего подобного… Он был мной, частью меня, больше, чем я. И я была больше, чем он.
Я мягко опустила Льюиса на ковер и поднялась навстречу Дэвиду. Он потянулся, положил руки мне на плечи и мягко поднял их, заключив мое лицо в колыбель своих ладоней. Подушечки больших пальцев гладили мои губы, оставляя огненный след. Он был настолько прекрасен, что мне казалось – я сейчас взорвусь.
– Мы сделаем это вместе, – сказал он и поцеловал меня. Долгий сладкий поцелуй зажег огонь где-то глубоко внутри, в нем было столько света и силы, что колени мои подгибались.
– Да, – шепнула я в его приоткрытые губы, – но сможем ли мы победить?
Его улыбка теплым призраком скользнула по моей коже.
– Не знаю. Но это будет чертовски хорошая битва. Я услышала громыхание металла и скрип тяжелой двери в дальнем конце коридора и поняла, что Хранители, наконец, разобрались с беспорядком, наверху, и спустились посмотреть, что здесь творится.
– Всем стоять! – проорал кто-то тоном человека с большой пушкой. Меня это не взволновало. Я встречалась с вещами похуже.