Ни в коем случае не оставляйте вынутых металлических и стеклянных осколков, взрывоопасных предметов, фрагментов оружия, патронов и прочих опасных для человека и зверя вещей. В принципе на месте раскопа не должно оставаться ничего. Помните, что по этим местам будут ходить еще другие люди — грибники, охотники, такие же кладоискатели, как и вы.
Забираюсь на очень высокий холм, говоря военным языком, господствующий на местности. На современной километровке даже обозначена его высота. Открывается широкая панорама. По расположению немецких блиндажей и по старой карте определяю, в какой стороне проходила линия фронта и линия русских окопов. Становлюсь к ним лицом.
Слева от меня видна полоса озера Нарочь, параллельно его берегу виднеются фрагменты дороги, по ней проносятся машины, до самой дороги всюду лес. Значит прямо и правее должны быть какие-то остатки сожженной деревеньки. Потом проверю. Все правильно рассказывал И.Л.Буевич. Возможно, именно на этом холме он и стоял в тот давний день. Выражаясь юридическим языком, идентификация местности произведена, совпадение полное. Все. Пошел к машине за снаряжением. Поисковые работы начну с этого холма.
Прибор у меня, на тот момент, считался весьма неплохим. Minelab Explorer со встроенным компьютером и несколькими режимами работы. Невидимые глазом металлические предметы, скрытые почвой, водой, деревом, бетоном и другими оболочками, отображались в виде рисунка на табло, которое находилось в верхней части прибора, возле рукоятки. Кроме того, находка фиксировалась и сопровождалась электронным звуком, — чем ближе, тем громче. Но не буду утомлять читателя техническим описанием. Все ждут результата. И результат сразу заявляет о себе в полный голос.
Как и собирался, я начал с подножия высокого продолговатого холма. Включаю металлодетектор, подстраиваю, подношу катушку к земле. Прибор реагирует непрерывным электронным звоном. Вожу катушку вправо, влево, вперед, назад — прибор беспрерывно орет. Вот так штука, — сходу и нашел ящики, проносится в голове. Начинаю копать. Под тонким слоем листвы и перегноя песок. А в нем….
Большие и маленькие ржавые снарядные осколки, несколько картечин, обойма с целыми пятью патронами, несколько пустых патронных гильз, крышка от консервной банки, еще какие-то непонятные куски, облепленные землей — все это извлечено менее чем с одного квадратного метра.
Передвигаюсь на несколько метров вправо-влево вдоль подножия холма, кругом звенит. Включаю режим дискриминации, при котором металлодетектор реагирует лишь на цветные металлы: золото, серебро, медь и другие. Уже лучше, количество звонов уменьшается, чуть ли не вдвое. Копаю. Все равно картечь, гильзы, патроны, две пуговицы, серебряная немецкая монетка….
Я ошеломлен. С такой плотностью залежей предметов из цветного металла мне сталкиваться не приходилось. Более того, ни о чем подобном я не слышал от других кладоискателей. И все это залегает в 5-10 сантиметровом слое почвы. Что же здесь произошло?
Присаживаюсь на поваленное дерево и размышляю. Если бы это были окопы, где, наверное, может иметь место подобное скопление, был бы соответствующий рельеф почвы. И потом по оперативным схемам, изученным мной, обычное размещение фортификаций, как немецких, так и русских, следующее. Передний край обороны начинается с небольших окопчиков (кажется, они называются «лисьи норы»), затем идет линия окопов или траншеи с ходами сообщения, пулеметными гнездами и прочим. И лишь максимум метров через сто пятьдесят блиндажи или землянки (обычно у русских), где солдаты отдыхают, спят, кормятся.
Если нет второй и последующих линий обороны, дальше идут штабы, затем тыловые подразделения и, наконец, медсанчасти. Я могу и ошибиться в чем-то, но в Первую Мировую было примерно такое построение войск в обороне. Здесь только блиндажи, и этот ориентир отражен в протоколе допроса Буевича. Попробую по-другому.
Копаю шурф глубиной в полметра на уже расчищенном от цветмета месте. Сую туда катушку, сначала на дно, затем по бокам — тишина, в том числе и при выключенной дискриминации.
Все эти операции многократно повторяю вдоль холма в шахматном порядке. Копать легко, почва песчаная, только иногда мешают корни деревьев. Клад Буевича, назовем его так, пока себя не проявляет. День проскочил незаметно. Руки и ноги гудят. Большая брезентовая сумка, куда я складываю находки, тянет килограммов на двадцать. Все это надо очистить, промыть, изучить. На основании изучения будет понятно на правильном ли я пути.
Описывать мои недельные поиски нет никакой необходимости. Забегая вперед, скажу коротко — совокупность находок позволяет сделать вывод о дислокации на этом месте немецких воинских частей времен Первой Мировой.
Ввиду весенней распутицы (а многие свидетельствуют, что русское наступление застряло в весенней грязи) при отступлении, а затем наступлении различные предметы втаптывались в грязь. Линия фронта изменилась, потери никто не искал. В дальнейшем я узнал, в этом месте к тому же немцы применяли газы, которые ветром погнало назад. И кому хотелось возвращаться в отравленные места. Это же касается и местных жителей.
О характере найденных предметов. Окружающая местность усыпана всем, что присуще военным действиям и всем, что использовали в повседневной жизни кайзеровские солдаты и офицеры. Правда, попадались и русские, и польские, и советские монеты и воинские атрибуты.
Ничего особо ценного я в те дни не нашел. Большую часть найденного составляли патроны, картечины, гильзы, пулеметные ленты и ружейные обоймы. Найдено оружие, плохо сохранившееся, фрагменты холодного и огнестрельного оружия, бритвы, различные пуговицы, часы, верхушка какой-то парадной каски, кружки, фляги, шомпола, фрагменты различных механизмов, подсвечники… и еще много чего, уже и не припомню.
Из более-менее ценного — награды, монеты, значки, портсигары. Еще я оставил себе изящную квадратную бутылочку из-под ликера с сохранившейся чудом этикеткой, и сейчас она стоит у меня на кухне, как память. Из категории, относящейся к хламу, выкопаны пустые консервные банки, битая столовая и стеклянная посуда, котелки, кастрюли, множество проржавевших металлических полос и прочее.
Все ненужное, а также оружие и взрывоопасные предметы я утопил в глубоком болотце, куда человека вряд ли когда занесет.
И еще я понял, что одному с поисками мне не справиться. Самым близким человеком по этой части для меня был Старик. К тому же, кроме minelab-овских портативных приборов у него были еще какие-то рамки, которые нужно было таскать вдвоем, а то и вчетвером, приборчик для привязки к местности с помощью спутника и другой арсенал кладоискателя. И, что немаловажно, у него был гораздо более богатый опыт в этом деле…
Некоторые нюансы, находки и приключения наши, совместно со Стариком, в ходе дальнейших поисков клада Буевича, я убрал из этой главы по настоянию Старика, которому предварительно дал прочесть рукопись. На мой взгляд, ничего там предосудительного нет. И ничего противоправного или характеризующего нас в невыгодном свете.
Но Старик является моим учителем, действующим лицом Записок, и я обязан уважить его просьбу, чем бы она ни была вызвана. Возможно, глава, поэтому выглядит неполно, в связи с чем, я приношу свои извинения читателям.