Еда? Он почти ничего не покупал в супермаркете, ел только то, что выращивал сам или что привозили на базар знакомые ему и проверенные фермеры.
Мебель? Только по индивидуальным заказам, по его собственным эскизам.
Архитектура? Строителям пришлось взрывчаткой пробивать толщу гранита, чтобы соединить задуманный им гараж с домом, стоявшим выше на склоне горы.
Медицина? О, тут он не признавал никаких авторитетов. Он демонстрировал мне десятки баночек с мазями собственного изготовления, объяснял тайны гомеопатии, йоги, шаманства. Все кровати в доме стояли изголовьем на север это обеспечивало правильный лечебный эффект магнитного поля Земли. Никаких аспиринов, никаких антибиотиков, никаких снотворных. Упоминание о прозаке вызвало у него издевательский хохот.
Очень скоро мне стало понятно, что такой человек и подругу жизни должен был вылепить, смастерить себе сам. Она присутствовала при наших разговорах, не вмешиваясь, иногда улыбалась - миниатюрная, большеглазая, рассеянная. Я могла с чистой совестью сообщить ее родителям, что дочь их выглядит хорошо, здорова и, судя по всему, довольна своим положением. Но сама исподтишка вглядывалась в это лицо, вслушивалась в ее короткие реплики, ловила преданный взгляд, который она порой бросала на своего мэтра. И пыталась понять: почему? чем мог приманить ее этот одинокий гневливый мизантроп? окруженный теснящим облаком вечного недовольства? оторванный от всего остального мира?
Талантом?
Но таланту можно вполне поклоняться издалека. И учиться у него можно издалека, как учатся молодые художники по шедеврам, висящим в музеях, или даже по почте, на всяких заочных курсах.
Или манит сама безмерность предъявляемых требований? "Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником..."
Только много дней спустя, вспоминая снова и снова этот визит, я стала смутно догадываться о том, что наше одиночество само по себе может стать для кого-то манящим зовом. Тебе начинает казаться, что только ты - единственная! можешь прорваться, спасти, преобразить. Как в сказке про красавицу и чудовище: урони на него слезинку - и чудовище превратится в прекрасного принца.
А потом оказалось, что я и сама очень беззащитна перед зовом одиночества. Особенно, когда оно прячется за маской приветливой открытости людям. И укрывается в башне, открытой окнами на все четыре стороны света.
Эсфирь умолкла.
Все уставились на Кипера. И на Долли. Они оставались последними.
- Да, у меня тоже была очень важная мимолетная встреча, - сказала Долли. Оставившая глубокий след. Но о ней я хотела бы рассказать Киперу наедине. Можно?
Она смотрела на Роберта. Серьезно, просительно, строго. Роберт медленно встал с кресла. Уже не дюгонь, еще не жираф, в своем мимолетном человеческом обличье. Подошел к жене и крепко поцеловал ее в губы. Она ответила на поцелуй, прижалась на минуту щекой.
Эсфирь тоже встала и направилась к Киперу. Он шагнул ей навстречу. Они постояли, держась за руки, потом бережно обнялись.
- Я только недавно сложила два и два, - шепнула она, - догадалась, узнала, кто она - твоя главная любовь. Но и про себя узнала что-то новое. Что где-то на седьмой, восьмой оболочке я могу быть библейской Лией. Не самой любимой, но самой преданной женой. И плодовитой. С целым выводком нерожденных, ждущих освобождения горлопанов.
В гостиной было тихо.
Долли взяла Кипера за руку и повела его наверх.
Начинающий ясновидец
Боже какое счастье никуда не спешить
не считать минутки не смотреть на часы
а только на тебя
ты не хочешь прилечь
мне нужно время я буду заново к тебе привыкать
Давай я правда тебе расскажу про свою мимолетную
встречу
она длилась целых два дня но все равно
ее можно считать мимолетной
потому что она была с моим сыном моим первенцем
он пробыл с нами так мало
но я-то пробыла с ним гораздо дольше
я-то его любила давно заранее все эти месяцы
пока он плыл ко мне внутри меня
повторял весь путь происхождения видов
стучал своими пяточками по ступенькам эволюции
сначала личинка потом головастик
дальше плавал как рыбка
а мне оставалось только удивляться
какой он умный как знает дорогу
и когда он с криком выпрыгнул наружу
и наш воздух хлынул ему в легкие
легкие настоящего млекопитающего
я была в полном восторге
начала хвалить и поздравлять его
он уже проделал такой большой и серьезный путь
совсем один без помощи взрослых
стал цветочком в венце Творения
но видимо что-то случилось на последней ступеньке
он как-то запнулся на входе
или ему что-то не понравилось у нас с первых шагов
вернее с первых вздохов
может быть воздух был слишком сух для него
недаром сейчас советуют рожать в ванну с водой
а он все время задумывался
наверное о том куда же я попал
и забывал при этом дышать
и врачи встревожились забрали его у меня
пытались помочь своими аппаратами
потом мне сказал главный врач
что есть такой надувной матрасик из трубок
воздух идет от насоса по трубкам попеременно
и младенец лежит на матрасике как на волнах
эти волны прокатываясь под ним помогают ему дышать
но на Аляску таких матрасиков тогда еще не завезли
а старые аппараты не помогали
и врач просто убивался
что у них в больнице до сих пор
нет такой нужной вещи
но я-то догадывалась что и матрасик не помог бы
просто мальчик увидел что он явился раньше времени
никто не готов принять его таким как он есть
и с тех пор у меня это осталось глубоко-глубоко
чтобы быть готовой
быть готовой когда он придет в следующий раз
это и есть мой глубокий след от нашей короткой
встречи
и к концу второго дня мой мальчик так загляделся
на собственные пальчики