– О, ньюри! Наконец-то нас услышали, хвала Йездану! – проворковала она. – Скоро придет земной корабль?
– Этого я не знаю. – Тревельян чуть отодвинулся – слишком грешные мысли пробуждала ее восхитительная плоть. – Связь подтвердил орбитальный приемник, и сейчас мое послание передается консулам ФРИК, нашим лидерам, принимающим решение. Пока прочитают, пока оценят обстановку, пока сообразят, что делать… Думаю, ответ придется подождать. – Он назвал меру времени, что соответствовала полутора земным часам.
– Но корабль все же придет, и кончится этот ужас… – Ифта Кии подняла мечтательный взгляд к потолку. Затем внезапно поинтересовалась: – Скажи мне, ньюри, у вас хорошие врачи?
– Просто отличные, – заверил ее Тревельян. – Но зачем тебе живой врач, моя красавица? Разве есть что-то такое, с чем не справились бы кибердиагносты и роботы-хирурги?
Щеки женщины порозовели.
– Пусть провалятся в Пустоту вместе с их холодными лапами! И медики похарас пусть отправятся туда же! Знаешь, ньюри, они предложили мне стабилизацию эндокринной системы, после которой ты уже не ты, а нечто совсем другое… я все-таки генетик и разбираюсь в таких вещах… Конечно, я отказалась, и мне ввели имплант. Представь, почти насильно! Во имя благопристойности при императорском дворе!
– Ты хочешь, чтобы имплант извлекли? – спросил Тревельян с удивлением – он привык доверять врачам. – Но импланты просто так не ставят. Если твое здоровье под угрозой, тогда…
– Под угрозой! – перебила она. – Какая угроза? Просто повышен гормональный уровень в некоторые моменты, но это легко регулируется… – Тревельян вдруг почувствовал на щеке ее жаркое дыхание. – Совсем легко, если рядом мужчина… не мешок с костями, как Джеб Ро, а молодой и сильный… или двое мужчин, это еще лучше… каждую ночь и каждый день…
Ее рука шарила у ворота Тревельяна, нащупывая застежку.
«Нимфоманка бесстыжая!» – мрачно проворчал командор.
«Несчастная женщина», – возразил Ивар, отодвигаясь. Погладив Ифту Кии по щеке, он шепнул ей в перламутровое ушко:
– Не везет нам с тобой, дорогая. Места никак не выбрать и время все неподходящее… Вспомни про Глубину и не отвлекай меня.
Возможно, включился имплант или сработало имя валлс-убийцы, но то или другое вернуло ее к реальности – женщина вздрогнула, очнулась и опустила руки. Ивару было уже не до нее: на экране всплывали стройные шеренги знаков, преодолевших сотни парсек и тысячи миров. Долгожданный ответ! Он оказался кратким и пришедшим так быстро, как если бы на Земле готовились к встречному сеансу связи или ждали рапорт с СИС. Всматриваясь в это послание, Тревельян ощутил, как тает ледяной комок под сердцем. Символ Фонда, подпись консула, несколько слов и в завершение – странные картинки… Вряд ли кто-либо в Галактике, кроме полевых агентов ФРИК и дюжины земных историков, слышал про иероглифы майя и вообще про это племя, что растворилось среди других народов и племен. Однако их письменность и язык не исчезли и порой служили для секретных сообщений так же надежно, как вавилонская клинопись, критское линейное письмо и пиктограммы древних кельтов.
– Кецалькоатль, – вслух прочитал Тревельян, и слово вспыхнуло перед ним, набранное знаками земной лингвы. – Кецалькоатль! – повторил он голосом, в котором звенело торжество.
Зрачки Ифты Кии расширились. Она опять придвинулась так близко, что в ее глазах Ивар увидел отражение экрана и заполнявших его темных строчек.
– Что тебе сообщают, ньюри? Когда придет корабль?
– Нет. Здесь записано имя древнего земного божества, – пальцы Тревельяна коснулись иероглифов. – Страшный бог, кровавый, совсем не похожий на вашего Йездана…
– Зачем же он нам? Чтобы свершить какой-то земной ритуал?
– Обойдемся без ритуалов, моя красавица. Просто его имя – код, что позволяет задействовать функции станции, неведомые даже Мозгу.
Чуть повернув голову, Тревельян убедился, что все слуги клана ни снова столпились за его спиной. Он не стал их прогонять, сделав знак, разрешающий приблизиться. На мониторе, принимавшем изображение с удаленного на тысячи километров аппарата, по-прежнему висело блюдце станции с крохотным цветком излучателя и прижавшимся к нему стреловидным корабликом. От командора, наблюдавшего эту картину глазами Ивара, пришла неторопливая мысль:
«Кецалькоатль, или Пернатый Змей… Индейский бог? Я слышал, крутой парень… Это на его алтарях людей потрошили, как баранов?»
«Случалось, по сотне за день», – подтвердил Тревельян.
«И что же? Что случится по этому паролю? Нечто ужасное?»
«Произойдут отстрел и уничтожение антенны. Я был прав: кроме блокировки энергии, есть второй предохранительный механизм. И мы сейчас его запустим, дед». – Ивар довольно усмехнулся, сложил руки на груди и произнес повелительным тоном:
– Станция! Передать пароль «Кецалькоатль» на модуль управления излучателем. Приготовиться к навигационной корректировке. Нас наверняка сорвет с орбиты.
– Выполняю, ньюри Тревельян.
Две или три секунды на экране с изображением блюдца ничего не менялось. Затем пол под ногами Ивара дрогнул, испуганно вскрикнула Ифта Кии, и сквозь толщу станционного диска в централь долетело далекое, едва слышное гудение. Тревельян не знал, как излучатель соединяется с корпусом станции – возможно, гравитационными или магнитными захватами, молекулярным замком либо самым примитивным способом, с помощью металлокерамического крепежа. Однако участившаяся дрожь свидетельствовала, что начал работать механизм расстыковки – внизу, на техническом ярусе, что-то сдвигалось, рвалось, отключалось питание, распадались какие-то связи. Антенна внезапно затрепетала как цветок, который срывают со стебля. Пол теперь раскачивался в такт ее колебаниям.
– Отстрел, – предупредил криогенный разум. – Возможно небольшое сотрясе…
Станцию швырнуло вверх, раздался чей-то панический вопль, но тут же включились компенсаторы и заработали гравитационные движки. На мониторе антенная чаша, вместе с кораблем, падала к границе атмосферы, и ее полет был стремителен, смертелен и неотвратим. Чаша была величиной с наперсток, но Тревельян знал, что это огромная конструкция, весившая при нормальном тяготении десять или двадцать тысяч тонн. Из-за малого увеличения он не мог разглядеть фигурку Глубины, но, очевидно, сейчас она пыталась перебраться на корабль. В том случае, если она еще жива.
«Сгорит, – заметил командор. – Видали мы такие виды! Все сгорит, и излучатель, и ведьма, и корабль… Секунд этак через пятнадцать».
– Стабильность орбиты восстановлена, – доложил Мозг. – Будут еще распоряжения, ньюри Тревельян?
– Пусть капсула – та, что уцелела – приблизится к антенне и ведет запись. Эту информацию ты должен сохранить. Надеюсь, что…
Договорить ему не удалось – ослепительный взрыв заставил прищуриться. На экране полыхнул огонь, закружилась оранжевая туча, обломки корабля и излучателя, наливаясь багровым цветом, полетели вниз, к планете. Пронизав разреженный атмосферный слой, они, подобно звездному дождю, посыпались в стратосферу и начали вспыхивать и расточаться дымом. Это длилось недолго и было так далеко от капсулы-транслятора, что монитор покрылся лишь едва заметной рябью. Наверное, если наблюдать с планеты, зрелище красивое, подумал Тревельян; ливень искусственных метеоритов, падающие огни, алые зарницы… Он вздохнул и, словно стряхивая усталость, провел ладонью по лицу.