— Но плаху можно поставить на трон, что вы фактически и сделали.
— В этом для нас нет никакого смысла. Обеим нашим цивилизациям необходима по меньшей мере передышка в этой войне. Новый император должен это отчетливо понимать. Самоуничтожение не может быть целью высокоразвитой цивилизации. Напоминаю, что, в качестве моего должника и выполняя кодекс чести, вы обязаны согласовывать свои планы со мной.
— Да, изящно вы меня обошли. Попался, как купик. Значит, мне больше не видать вкусных обедов.
— Я рад, что свой проигрыш вами воспринят с чувством юмора.
— А что еще остается делать человеку, потерявшему свою голову?
— Обеды я вам по-прежнему гарантирую. Сам, с вашего разрешения, получаю истинное удовольствие от приобщения к секретам императорской кухни.
— Жалкое подобие.
— Не могу оспорить ваше мнение. Надеюсь в будущем попасть на один из ваших приемов во дворце.
— Успокаиваете?
— Нет. Поверьте, сделаю все возможное, чтобы пожелание стало реальностью.
— Наше путешествие с этого момента потеряло больше половины своей привлекательности, — с сожалением проговорил Сан-Ком.
— Ваше высочество расстроено, что более крупных ставок уже не будет? — с улыбкой спросил Каянов.
— Я просто понял, что для вас не соперник.
— Совершенству нет предела, а с основными приемами вы знакомы. Кое-что я могу вам показать, если это не затрагивает вашего самолюбия.
— На сегодня с меня уроков хватит.
Постепенно жизнь в каюте отшельников снова вошла в свою обычную колею. Беседы на отвлеченные темы. Прогулки в трюме. Просмотр фильмов, имеющихся на борту, и комментарии к ним по эпизодам, удивившим одного из зрителей. Через неделю Сан-Ком согласился брать уроки игры в серт, строго оговорив их оплату. Разговоры между ним и Каяновым стали более доверительными, и разведчик узнал много нюансов из жизни высшего света империи.
В один из дней, после окончания очередного прыжка, он вошел в каюту и с порога проговорил:
— Собирайтесь, ваше высочество. Наша станция принимает передачу нескольких имперских каналов. Вы сможете определиться по месту и узнать последние новости.
— Я вам верю, мазан полковник. В выходе в открытый космос нет никакой необходимости. Если можно, то прошу переключить передачу каналов на наш голограф.
Правительственные и частные каналы славили мудрость императора и непобедимость его звездного флота, передавали концерты и комедии, демонстрировали ввод в строй новых крейсеров и ракет, не знающих промаха. Как обычно во время войны, шло повседневное запудривание мозгов, жестко регламентированное цензурой военного времени.
Пожалуй, единственно полезной информацией послужил показ банкета в императорском дворце по случаю разгрома флота солнечников в четвертом секторе.
Каянов не столько смотрел на экран, сколько внимательно наблюдал за реакцией Сан-Кома.
Лицо пленника на одно мгновение резко изменилось. Он непроизвольно подался всем корпусом к экрану в момент демонстрации банкета.
Пятнадцатисекундный репортаж в скромном помещении, за бедно накрытым столом, как отметил для себя разведчик. Пропаганда демонстрировала обычным гражданам, что дворец тоже несет бремя тягот войны.
— Вы ведете запись передач? — не отрываясь от экрана, спросил пленник.
— Да, — ответил Каянов.
— Позже мне нужно будет просмотреть дополнительно некоторые фрагменты.
— Императорский банкет?
— Да, и его тоже.
Четыре часа транспортник провисел неподвижно в зоне приема.
— Вполне достаточно, — по истечении этого времени произнес Сан-Ком, все более безразлично глядя на экран.
Откинувшись на стенку каюты спиной и закрыв глаза, он некоторое время оставался неподвижным. Похоже, прогонял мысленным взором картины увиденного и вновь давал им оценку.
Каянов молчал, ожидая реакции на полученную информацию.
— Я хочу еще раз просмотреть три фрагмента из того, что мы видели, — не открывая глаз, проговорил пленник. — Императорский банкет, эпизод проводов десантной бригады на площади в Сомоде и концерт из театра на Ритаки. Лучше принесите кристалл записи, — видя, что Каянов потянулся к кнопке внутренней связи, попросил имперец. — Нам нужно будет просмотреть сцены несколько раз и в замедленном режиме. Учитывая вашу нелюбовь к случайностям, возьмите всю запись полностью.
— Я отдаю приказ начать разгон, — проговорил он. — У нас остался до места высадки всего один прыжок.
— Поступайте, как считаете нужным.
Прогулка до рубки корабля и обратно заняла не больше десяти минут, а еще через минуту экран голографа уже повторно демонстрировал императорский банкет в режиме замедленного воспроизведения.
— Увидели что-то интересное? — спросил Каянов.
— И довольно много, — прозвучало в ответ. — Во-первых, это не банкетный зал. Это помещение, где все приглашенные собираются прежде, чем туда попасть. Съемку разрешили с какой-то определенной целью. Например, продемонстрировать спартанскую жизнь высшего общества. Мужчины все в мундирах. Женщины одеты скромно и с минимумом своих обычных побрякушек. Дядя не ест тугов, даже их запаха не переносит, а всего в метре от него их целое блюдо. Набор вин беден, обслуги за императорским креслом нет, но не это главное. Здесь отсутствует несколько лиц. Нет министра общественного контроля.
— Психокоррекция общества?
— Да. Отсутствуют начальники контрразведки и полиции, нет еще двоих шепчущих, их имена вам ничего не скажут. Но самое главное то, о чем говорят вот эти две докомы.
— Ничего не слышу, музыка забивает разговор, — признался разведчик. — Можно попытаться отфильтровать лишний шум.
— Не услышите. Микрофоны установлены специально таким образом. Слух здесь абсолютно не нужен. Все и так отчетливо видно.
— Но вы сказали, что слушали разговор.
— Его можно и увидеть. С детства всех членов императорской семьи учат читать по губам. Один из способов обеспечения безопасности. Одна докома за столом сообщила другой, что, по словам ее мужа, это один из шепчущих, на Тифоне появились террористы. Убит начальник внутреннего порядка. Не ваше ли это подполье начало действовать?
— Скорее это боевики Ю-Сима.
— Многоликий как ни в чем не бывало сидит за столом. Вот он. — Сан-Ком указал пальцем на экран. — Правда, сказать с абсолютной уверенностью, что это действительно он, не могу. В империи действительно что-то творится. Перейдем к следующему фрагменту. Вот этот эпизод. Оператор снимал сверху, с целью показать ровные, действующие как единый организм колонны солдат, и на пару секунд дал общий вид города. Теперь смотрите вон туда, на дальний план. Видите вот это высокое здание, едва просматривающееся сквозь дымку над городом? Это мокот, по-вашему, церковь. Она должна оканчиваться шпилем, но его нет. Я хорошо знаю этот город. Бывал в нем не раз. Ходил на службу в этот храм. Шпиль исчез.