— Билли, я еле-еле могу дышать, — пропищала она, как мышонок. — Я хожу по… бр-р-р, скелетным костям! Невозможно поставить ногу, не наступив на них.
— Попробуй найти дверь, — с трудом произнес я, задыхаясь от спертого воздуха.
— В этой комнате нет двери. — В голосе Мэри звучали обвинительные нотки. — Здесь не предусмотрено двери. А в воздухе нет кислорода. Дышать невозможно! И везде разбросаны кости…
— Что ты хочешь от гробницы? — буднично спросила Мог.
— Гробница?! — подпрыгнув, взвизгнула Мэри. — Ну, хватит с меня! Я хочу выбраться отсюда! Немедленно, Билли!
Она начала плясать, притопывая, и корчить жуткие гримасы в тщетной попытке нащупать хоть какие-нибудь невидимые ступеньки. На этот раз никакой лестницы не было.
— Думаю, мы на месте, — сказал я, ловя ртом воздух.
— Что значит «на месте»?
— Там, где нам положено быть. Ступеньки привели нас сюда не зря.
— Мне наплевать, куда нас привели ступеньки! Ты что, не понимаешь, Билли? Это гробница! Поганая могила с костями, и…
Лицо Мэри начало корчиться. Я бы не выдержал ее рыданий.
— Мэри, прошу тебя — не надо! Ну, подумаешь — гробница! Не очень-то она и похожа на настоящую гробницу! В смысле она не выглядит такой уж страшной. В этом-то и загадка! Конечно, она не выглядит совсем уж безопасной, но и ужасающей ее не назовешь.
Мэри прервала мою тираду. Она все еще пыталась стоять, не касаясь пола ногами.
— В общем, конечно, она не выглядит ужасной, но запах…
— А что запах? Он и в сравнение не идет с запахом от папиных носков после его работы в саду! По крайней мере, здесь нет всяких личинок, или червяков, или…
Я понял, что мне следует остановиться.
— Билли, попробуй еще раз открыть эту книжку!
Я попробовал. На этот раз книга открылась сама, не успел я ее вынуть из кармана.
— Ну что? — нетерпеливо спросила Мэри. — Что там сказано?
— Хм-м, — неуверенно протянул я. — «Идрик Сирк».
— Что?
— Здесь написано: «Идрик Сирк». И больше ничего.
— Идрик Сирк?… Что бы это значило?
— Не знаю. Может, чье-то имя или что-то в этом роде.
— Имя — Идрик Сирк… Странно звучит… — задумчиво произнесла Мог.
— Я сыта по горло всякими дурацкими загадками! Билли, ты уверен, что больше там ничего не написано? Дай-ка мне сюда книгу.
Мэри бы просто разъярилась, если бы в этот момент прямо под нашими ногами не раздался чей-то голос. Он был похож на завывание ветра в пустынном туннеле:
— Кха! Конечно же Идрик Сирк — это имя. Мое имя. И, пожалуйста, не стойте на мне — вы же видите, в каком я состоянии!
Мы с Мэри стремительно отпрыгнули назад и шлепнулись, ударившись о стену.
— Я не слушаю, — сказала Мэри, заткнув уши. — Мне надоела всякая чушь! С каких это пор кости умеют разговаривать?!
— А с каких это пор маленькие девочки умеют проходить сквозь стены? — парировал Идрик Сирк.
Раздался скрежещущий, скрипучий звук, и Идрик Сирк каким-то непостижимым образом ухитрился сесть. Это был скелет.
— А ты и вправду умер, — сказала Мог, с любопытством обнюхивая его, перед тем как запрыгнуть к нему на колени (вернее, на то, что от них осталось).
— Могло бы быть и хуже… — неопределенно ответил Идрик Сирк. Лица у него не было, и я не смог понять, сердится он или улыбается. Повернувшись черепом в нашу сторону и покачав им, он произнес:
— Вы не деичары. Это точно!
Опять это слово из песни Грундигера.
— Деи… кто?
— Те, кто действуют с помощью чар.
Теперь мы наконец поняли, что это такое.
— Кха! Да вы даже не знаете разницу между колдунами, магами и волшебниками!
Может, у него и не было лица, но взгляд, который он на меня бросил, мог бы меня испепелить.
— Кстати, это не твоя вещица?
Я густо покраснел, как будто меня застали ковыряющим в носу или что-то в этом роде. Моя рука все еще сжимала открытую книгу. Я быстро захлопнул ее и бросил в карман. Идрик Сирк приподнял свои руки-кости и, словно изучая их, начал клацать и бренчать ими.
— Нет, вы не деичары. А ведь эта книга таит в себе очень сложные загадки. Дуракам их вовек не разгадать!
На какое-то мгновение Идрик Сирк замолчал.
— Вы ведь украли ее? — внезапно спросил он.
— Нет, мы просто…
Сложность ситуации заключалась в том, что, с одной стороны, мы ее украли, но, с другой-то стороны, мы украли ее у вора, поэтому я не считал, что мы ее украли по-настоящему.
— Билли, не говори ничего! — сказала Мэри.
Идрик Сирк пропустил ее слова мимо уха.
— Я и сам когда-то был деичаром… Э-эх, пока не умер.
Какое-то время он тяжело вздыхал, уронив череп набок. Казалось, он был полностью погружен в свои мысли. Наконец он поднял голову и спросил:
— Ребята, а вы что хотите-то?
— Что хотим?
— Да, мой мальчик. Да, моя девочка. Вероятно, нам что-то нужно от меня. И этой кошке тоже.
Его голос становился все громче, еще больше напоминая завывание ветра.
— Или у вас привычка поднимать мертвых из могилы просто так?
— Нет-нет, мы никогда так раньше не поступали, — испуганно произнес я.
— Верю, мой мальчик, верю…
— Молчи, Билли, — снова проговорила Мэри.
Мэри по-своему была права. Мы и так по уши вляпались в эту историю. Может быть, я бы и сам мог найти выход и нам не нужна была помощь. Но в этом парне было нечто, что располагало к нему… Вдруг на мой живот навалилась тяжесть, и он начал завязываться в узел. Если бы он мог переварить все мои проблемы! Итак, если Идрик Сирк всего лишь груда старых костей, то, что бы я ни предпринял, не было никакой разницы… И… слова стали сами срываться с моих губ, торопливо перескакивая друг через друга. Я рассказал ему все. Абсолютно все. От начала до конца. Вам все это уже известно. Идрик Сирк не произнес ни слова, и ни один его мускул не дрогнул (то есть ни одна кость не дернулась), пока я не дошел в рассказе до того места, где мы ступили прямо на его останки в гробнице.
Он медленно поднялся на ноги, сложившись почти вдвое, чтобы не удариться черепом о потолок, и, гремя костями, с кошкой на руках, отправился к дальнему концу гробницы. Выглядело это так, как будто его поставили в угол за хихиканье на уроке. Я взял Мэри за руку, чтобы дать ей понять, что все в порядке. Идрик Сирк снова начал тяжело вздыхать, каждый раз приговаривая: «Ну надо же!»
— Знаешь, мой мальчик, тебе надо было держаться подальше от всего этого дела! Не брать того, что тебе не принадлежит… Не зная брода — не лезь в воду! И тем не менее, если все, что ты рассказал, — правда, тогда…