— Мы прилетели! Вот это место! — завопил снук.
Мы приземлились на небольшой выступ скалы примерно в трех километрах от самой высокой вершины горы. Там, на фоне громадной голубой скалы, призывно мерцал желтый огонек.
— Ну, Билли, наконец-то! — радостно воскликнула Мэри.
У Стод открылось второе дыхание при мысли, что путешествие подошло к концу. Виспер издал рев и извергнул из пасти пламя. Желая показать себя во всей красе, он сделал еще и сальто.
Внезапно мы почувствовали спортивный азарт: кто быстрее доберется до мерцающего огонька?
— Кто проиграл, тот и «куриная башка»! — кинул я вызов Мэри, пролетая мимо нее.
— Это мы еще посмотрим, кто из нас будет «куриной башкой»! — рассмеялась она.
Я не сомневался, что выиграю, но в этот момент, на мою беду, мимо Мэри проносился Виспер. Она ухватилась за его хвост и рванула вперед.
— О-ля-ля!!! — развеселилась тетя Джойс.
— Ах ты, мошенница! Так нечестно! — закричал я. Хотя конечно же в глубине души я так не считал. Как же весело нам было в тот момент! К сожалению, только в тот. Потому что в следующий момент нам уже расхотелось смеяться. Да-а. Как же я сразу этого не сообразил!
— Нет, только не это! Этого не может быть, Билли! — простонала Мэри. — Проделать такой долгий путь только для того, чтобы… увидеть…
— Пахучую Лилию… — закончил за нее я.
Не знаю, кому из нас двоих было хуже. Вгфн Мгфни занервничал.
— Знакомьтесь — это Лили Стрингер. Наша тетя Лили, — произнес я. — Я так и знал, что последний ключ к разгадке будет неверным!
Тетя Лили выглядела как обычно. Она сидела, вжавшись в свое старое кресло и закрыв глаза, на самом краю этой дурацкой скалы.
— Она умерла? — спросила Мэри.
— Да какая разница! — бросил я. Если бы можно было взять свои слова назад! Но это было невозможно.
— Билли, дотронься до нее — попробуй разбудить.
Я так и сделал. Тетя зашевелилась, не открывая глаз. Дыхание ее было очень слабым, но, по крайней мере, она еще дышала.
— Как, интересно, мы ее заберем отсюда? — раздраженно спросила Мэри. — Она и ходить-то не может, не то что летать.
— Мы ее всегда можем подтолкнуть, — грубо пошутил я.
Мы настолько были поглощены проблемами с тетей Лилией, что долго не чувствовали леденящую душу тишину.
— Билли… — Это было единственное, что успела сказать Мэри, перед тем как в ее горле встал комок.
На лицах окружающих было пугающе странное выражение. И Виспер, и Стод, и Сквот, и Хрюк, и Вгфн Мгфни, и даже Мог смотрели на нас со смешанным чувством осуждения и гнева. Если бы взгляды обладали способностью испепелять, от нас осталась бы кучка пепла.
— Не может же быть, чтобы…
— Нет! То есть каким образом? Я не верю в это.
— Мердл Клэй — это он. Мужчина! Разве не так?
— Причем особенный! А не какой-нибудь там сундук с клопами, как наша тетя Лили.
На лицах окружающих появилось выражение шока.
Лили Стрингер, наша тетя Лили, проживающая на Фруктовой улице, в доме двадцать восемь, и есть Мердл Клэй! Пахучая Лилия оказалась деичаром!
— Твич, Билли. Доставай Твич, — торопливо прошептал Вгфн Мгфни. — Он должен быть у нее. Пока не стало слишком поздно.
Я извлек из кармана рубашки то, что осталось от книги, и осторожно положил тете Лили на колени. А потом мы стали ждать. Ждать… Ждать…
— Билли, ты уверен, что она еще жива? — пролепетала Мэри.
— Тс-с-с-с!
Не знаю, чего конкретно мы дожидались. Но то, что случилось, превзошло все наши ожидания. Тетя Лили… ожила!
Она выглядела все так же: очень старой и сморщенной. Ее впалые глаза по-прежнему смотрели мимо нас. И от нее исходил все тот же странный затхлый запах. Но… но это все вдруг перестало иметь значение. Эта была уже совсем другая женщина, хотя того же вида и с тем же именем — Лили Стрингер.
Мэри пыталась выпихнуть вперед меня, а я — ее. В конечном счете, инициативу на себя взяла вероломная Мог. Она проскользнула между нами, потерлась о ноги тети Лилии, мяукая, как котенок, прыгнула к ней на колени и замерла. Тетя Лили издала сдавленный смешок и выудила из-под Мог свое сокровище — Твич.
Она осторожно коснулась кончиками пальцев накорябанных каракулей, словно желая очистить их от мельчайших частиц пыли.
И вдруг книга стала как новая. Тетя открыла ее и начала вдумчиво читать что-то себе под нос.
Время от времени она вздыхала, улыбалась, выражала досаду, хихикала, и ее лицо от этого становилось еще более морщинистым. Тетя была похожа на путника в пустыне, который умирал от жажды, но в последний момент добрался до источника и сделал первый, долгожданный, глоток. На нас она не обращала ровным счетом никакого внимания.
Я заерзал. Мэри нарочито шумно почесала ногу. Мы впали в сильное беспокойство.
— Скажи ей что-нибудь, Билли! — еле выдавила из себя Мэри.
— Нет уж, давай лучше ты! У тебя такие вещи лучше получаются!
— Неправда!
— Правда!
— Ребятки! О чем это вы тут спорите? Вам разве неизвестно, что шептаться при других людях неприлично? — это был голос тети Лили. И одновременно не ее. То есть не тот ворчливый, старый голос, который обычно бывает у старух. Этот голос просто завораживал.
— Э-э-э…
— Идите-ка сюда. — В ее голосе слышалась доброта, которую мы не заслужили. Я надеялся, что, по крайней мере, она не прижмет нас крепко к своей груди. Но она прижала.
Знаете, иногда на какое-то время не мешает замереть с закрытыми глазами. Я всегда так думал. И вот, стоя прижавшись к тете, я вдруг начал видеть разные вещи. На всем, что было вокруг нее: на земле под ее ногами, на ее кофте, на старом кресле и, клянусь, даже в воздухе — везде были забавные, наспех нацарапанные каракули. Мама назвала бы это словом «граффити», что в ее понимании означает «рисунок или надпись, нанесенные с помощью царапин на твердую поверхность». Няня же расценила бы это как акты вандализма. Что-то очень знакомое было в этих закорючках. Как будто я когда-то прочел какую-то книгу и благополучно забыл ее, а теперь снова наткнулся на нее, валяющуюся где-нибудь под диваном.
Конечно же книга! Эти знаки я действительно видел раньше — в книге. В «Книге Невероятно Полезных Слов и Картинок». И делала их тетя Лили! Она нацарапывала их везде, где могла. А потом, используя остатки своей былой волшебной силы, посылала нам сигналы с помощью этой книги. И вот теперь все эти каракули-сигналы были вместе. На ручке кресла я прочитал «ЛЕСТНИЦА ВВЕРХ». На рукаве ее старой поношенной кофты — дважды подчеркнутое слово «ОПАСНОСТЬ». На другом рукаве — «ПОЖАЛУЙСТА, ВЕРНИТЕ КНИГУ И ПОМОГИТЕ СПАСТИ». Послание обрывалось в том месте, где заканчивался рукав. Все это время наша борьба была и ее борьбой тоже. Какие же мы с Мэри глупыши! Ведь ответ на все наши вопросы завтракал рядом с нами за одним столом! Ну и дела!