— Если с таким же результатом, то я не возражаю. Кстати, приказ о награждении тебе все равно придется подписывать. На Сохара они сработали любо-дорого посмотреть. Активность флота гаюнов снизилась наполовину, и, насколько я знаю, адмирал тебя благодарил.
— Все-то ты знаешь. Но вот чувствую я одним местом, что преподнесут они нам сюрприз.
— Интуиция в нашей профессии не последнее дело. Все возможно. А за место свое не переживай, даже сочувствовать не буду. Оно у тебя тренированное, это во-первых, а во-вторых, где сказано, что у нас своих личных дел быть не может.
— Это что, подготовка к моей вербовке? Я согласился, прикрыл ваши фортели, а в следующий раз уже и пикнуть не посмею. Соучастник. Да я сейчас этих героев…
— Остынь, чего ты завелся. Кто-нибудь услышит, сразу решит, что это разговор не двух стариков из конторы, а парочки девственниц в темном углу, не поделивших кавалера. Я ничего больше не знаю. Давай приглашай ребят, пусть выскажутся, а там и решим, выносить сор из избы или считать, что его нет.
Тянуть дальше с вызовом в кабинет виновников сложившейся ситуации было бессмысленно. Разговор перешел в русло эмоций, которые ни один из собеседников не терпел, и Кузмин нажал кнопку интеркома.
— Давай сюда всех троих, — приказал он адъютанту.
Дверь в кабинет распахнулась. В нее один за другим вошли в парадной форме при орденах Шаман, Самум и Колдун и выстроились в ряд.
— По вашему приказанию группа диверсантов управления специальных операций в составе капитана Смирнова, капитана Гошара и майора Конева прибыла после выполнения задания.
— Это кто же вам такое задание давал: на территории союзников несанкционированные спецоперации проводить? При этом так основательно нашумели, что вами президентская охрана занималась. Когда мы от них запрос с вашими личными номерами получили, то-то удивления было. То их целая армия гаюнов не может поймать, а тут пожалуйста, охрана президента, которой и ловить-то никого не положено.
— Так сложились обстоятельства, господин генерал. Цейтнот по времени.
— Поясните подробнее, капитан.
— Мы, конечно, могли не высовываться, произвести зачистку сами, но это заняло бы много времени и не дало бы возможность провести встречную операцию. Начальник службы безопасности и внутренних расследований контрразведки Босавана, полковник Фокуносу оказался предателем и готовился сдать гаюнам систему. Частично он уже это сделал. При его непосредственном содействии гаюны захватили две планеты. Созданная им сеть была достаточно разветвленной, и ее ликвидация без подключения местных органов заняла бы, как я уже докладывал, много времени.
— Стоп, капитан. Садитесь.
Подождав, когда все трое устроились за столом, продолжил:
— Полковник мне докладывал, что при выполнении задания в системе Хохайя, в вашу группу был внедрен агент, женщина. После окончания операции вас хотели устранить, а агент исчез. По вашей просьбе вы были включены в группу розыска. У полковника уже тогда сложилось впечатление, что вами не была передана вся информация, добытая в ходе выполнения задания. Сейчас я в этом абсолютно уверен. Читал ваши рапорты. Что такого вы нашли на Сохара, о чем не доложили? Выводы мы сделали следующие. Вы нашли внедренного агента. Он тоже был посвящен в вашу тайну. Вы его устранили, но появились побочные обстоятельства, не давшие вам возможности исчезнуть. Это обстоятельство помогло Фокуносу, и вы ввязались в авантюру. Иначе ваши действия я назвать не могу.
Тройка сидящих под пристальным взглядом генерала переглянулась, и Шаман начал свой рассказ.
Кузмин на протяжении всего доклада ни разу не перебил Смирнова и не задал ни одного вопроса. О возбуждении генерала говорило только неслышное постукивание по столешнице всеми пальцами правой руки, будто он играл на пианино.
Когда Шаман закончил, в кабинете около минуты стояла глубокая тишина.
— Значит, вы не доверяете ни полковнику, ни мне?
— Суть не в недоверии к вам, господин генерал, — проговорил Шаман. — Она в завоевании доверия у Босу. Мы абсолютно уверены, что в настоящее время наши знания в области сохранения информации, я не говорю о знаниях вообще, по сравнению с цивилизацией, жившей на Сохара, ничтожны. Возможно, мы, через несколько десятилетий или столетий, расшифровали бы содержание кристалла и тем самым приблизили бы свой конец.
— Что ж тогда Босу так волновался за свой кристалл, если был уверен, что его содержимое нельзя понять?
— Я могу только предполагать. Думаю, он не хотел быть виновником гибели нашей цивилизации.
— А как вы считаете, где еще два кристалла, которые захватили гаюны?
— Он о них ничего не говорил. Скорее всего, где-то у него. Мое мнение, на Сохара ничего нельзя спрятать, чтобы об этом не стало известно жрецу. Забрать и спрятать кристаллы в каком-нибудь хранилище для Босу ничего не стоит. Для их безопасной транспортировки существуют дороги предков. А разобраться с охраной и одного верторога будет многовато.
— Значит, вы те, кто таскает черта то за бороду, то за хвост и принимают решения о судьбе Союза. Мы с полковником недалекие солдафоны, не способные отличить зло от добра, пользу от вреда, а Союзом руководят полные идиоты, жаждущие еще большей власти и крови. Так что ли, капитан?
— Разрешите вопрос, господин генерал, — проговорил Шаман.
— Задавай.
— Что бы вы сделали, сообщи я об информационном кристалле сразу по прибытии на базу? Бросили бы на поиски все силы и нашли кристалл. А если он находился бы в руках президента системы Босаван и тот отказался его отдать? Потерпел бы Союз такой отказ? Не испугались бы, что один из самых сильных союзников станет просто могущественным? Не приняли бы решение получить кристалл силой, и это во время войны. Кто гарантирует, что, защищая свои интересы и возможность получения информации, хранящейся в кристалле, система Босаван не попросила бы защиты у тех же гаюнов?
— И вы выбрали наименьшее зло? Уничтожили яблоко будущего раздора. Ты спрашиваешь, как поступил бы я? Постарался бы получить кристалл и передать его федеральному правительству.
— Прошу прощения, господин генерал. Вы сказали, что постарались бы получить кристалл, а не доложить о его существовании. Почему? Вы тоже допускаете, что методами убеждения, просьб, дипломатических переговоров получение кристалла в распоряжение союзного правительства могло быть не осуществимо?
— В наших доводах слишком много допущений, капитан. Что сделано, то сделано.
— Я просто хотел, чтобы в пределах Союза опять не прозвучала поговорка «Последний довод королей» или политиков. Во время ведения войны это очень большой риск.
— Возможно, ты прав. Но думаешь, на этом все закончилось? А не отправит ли президент Гармак на Сохара экспедицию? Не перевернет ли всю планету в поисках кристалла? А ведь мы будем вынуждены сделать то же самое. Хохайя — свободный сектор, находящийся вне юрисдикции Союза, и там может работать любой его член.