– В бабушкином дневнике описана история моего рождения, – пояснила Аня, исподлобья взглянув на Сергея, эта реплика предназначалась именно ему. – О нашем родстве знала только Элеонора Георгиевна и скрывала этот факт все годы… – Она подалась вперед – навстречу Отрадову. – Бабушка собиралась открыть вам эту тайну, но не успела… Ее убили…
– Кстати, – перебил ее Эдуард Петрович. – Не поговорить ли нам об убийстве? Раз уж все мы тут собрались…
– Зачем, Эдик? – подала голос Елена. – Мы все знаем, кого в нем обвиняют, и тема эта для всех нас не очень приятна…
– Значит, все безоговорочно поверили в то, что мой сынуля повинен в смерти трех старух?
– Яблоко от яблони… – многозначительно проговорила Ева.
– Тогда я прошу у вас минуточку внимания, – сказал Эдуард Петрович, поднимаясь со своего кресла. – У меня есть что вам сообщить… – Он повернул суровое лицо в сторону Катюши и бросил: – Брысь отсюда…
Катя испуганно моргнула, перевела растерянный взгляд на своего босса. Петр кивком головы отпустил ее, он догадался, что Вульф собирается затеять какой-то серьезный разговор, но, судя по его напряженному взгляду, не понял, какой…
Когда секретарша скрылась за дверью, из своего кресла поднялась Ева.
– Я тебя слушать не буду, – бросила она в лицо отцу. – Шел бы ты в жопу, папочка, вместе со своими сообщениями! – Затем она обратилась к Петру: – А вас, господин адвокат, прошу записать, что я выбираю колье с рубиновыми розами… – Она взмахнула изящной ручкой. – Чао! Я убегаю, у меня в четыре массаж…
– И мы, пожалуй, пойдем, – впервые подал голос Алекс Бергман. – У Елены через час пресс-конференция…
– Никто отсюда не выйдет, пока я не позволю, – приторно-ласково сказал Вульф, а у самого глаза сделались как два автоматных дула.
– Ну уж извините… – раздраженно буркнул Алекс и, встав с кресла, направился к выходу.
Стоящие у двери охранники, как по команде, сдвинулись, преградив своими слившимися плечами выход.
Алекс недоуменно посмотрел на майора Головина (типа, что же вы, товарищ милиционер, бездействуете, на ваших глазах мафики бесчинствуют, а вы?), но тот, к огромному Аниному удивлению, никак не отреагировал на этот немой призыв. Остался сидеть в расслабленной позе, поковыривая пальцем прореху на рукаве дубленки.
И тут Аня поняла, что он с Эдуардом Петровичем заодно! То есть он знает, о чем сейчас пойдет речь, и очень заинтересован в том, чтобы разговор состоялся. Что же такое хочет рассказать Вульф, отчего ненавидящий его майор согласился пойти на компромисс?
Тем временем с дивана вскочила Елена. Она была взбешена.
– Что ты себе позволяешь, Эдик? – вскричала она. – Твои мафиозные выходки здесь неуместны!
– Я прошу несколько минут внимания, в чем криминал?
– Я ухожу! И Алекс тоже! Мы не намерены выслушивать твои бредни! – Она решительно шагнула к двери и приказала охранникам: – Пошли прочь!
Парни не пошевелились.
– Станислав Павлович, что тут происходит? – яростно воскликнула Елена, поворачиваясь к Головину. – Почему преступные авторитеты бесчинствуют в присутствии милиции?
– Эдуард Петрович всего лишь хочет поговорить, – рассудительно произнес Стас. – Неужели так трудно его выслушать, тем более что вы, как никто, заинтересованы в этом…
– Я? – Елена нахмурилась.
– Вы же хотите знать, кто убил вашу мать?
– Вы же утром сказали, что это Денис…
– То было утром, а теперь день… – Он переглянулся с Вульфом. – И у нас появились новые сведения.
– Хорошо, – кивнула Елена. – Я слушаю.
– Вам лучше сесть, – предложил Стас. – Разговор будет длинным…
Елена раздраженно села, супруг ее опустился рядом.
Эдуард Петрович довольно улыбнулся – наконец он добился долгожданного внимания – и заговорил:
– Думаю, все в курсе того, что Дениску задержали по подозрению в убийстве… И все считают его виновным. Все, кроме меня и настоящего убийцы… – Он обвел сидящих своим фирменным взглядом маньяка-интеллектуала и остановил его на сестре. – И убийца сейчас находится среди нас…
– Какого черта ты так на меня уставился?! – воскликнула Елена. – Уж не хочешь ли ты сказать, что это я?
Эдуард Петрович перевел взгляд с госпожи Бергман на господина Бергмана, долго изучал его лицо, потом сказал:
– Советую сознаться, Александр Геннадьевич. Ваша карта бита!
Бергман, ни слова не говоря, поднялся с кресла и решительно шагнул к двери.
Вульфовы мальчики синхронно откинули полы пиджаков, продемонстрировав ему рукоятки пушек, торчащих из кобуры под мышкой. Бергман отпрянул.
– Чистосердечное признание облегчит меру наказания, – бросил ему в спину Вульф. – Сядете лет на пятнадцать, не больше… Не хочется, конечно, в тюрьму, но, с другой стороны, живы останетесь. А на воле что? Кирпич может на голову упасть или машина ненароком собьет…
– Что ты мелешь, Эдик? – выкрикнула Елена гневно.
Но Эдуард Петрович не обратил внимания на ее вопли – он смотрел только на Алекса и говорил только с ним:
– На зоне, в сущности, не так уж плохо… Тем более, если вы признаетесь, Станислав Павлович подсуетится и вас в образцово-показательную тюрьму устроит… Уж вам-то чего ее бояться? Таким, как вы, там раздолье…
– Каким «таким»? – взвизгнула Елена, подскакивая к брату.
– Ты, Леночка, разве не в курсе, что твой супруг… прости за неполиткорректное определение… пидор?
Елена беспомощно посмотрела на Алекса, но тот был похож на сфинкса – лицо непробиваемое, надменное.
– Он всегда был бисексуалом, но на старости лет целиком переключился на мальчиков, – пояснил Эдуард. – У него и милый дружок есть. Молоденький, страстный, у них знаешь какая любовь… М-м-м… Их братья по анальному счастью говорят, что Пусик и Дусик просто идеальная пара!
– Кто? – тупо переспросила Елена.
– Пусик и Дусик. Пусик – это твой супруг, а Дусик – племянник. Мой Дениска и твой Алекс полгода состоят в любовной связи.
– Я ничего не понимаю, – жалко выдохнула она, по-прежнему вглядываясь в лицо мужа. – Алекс, милый, что он такое говорит? Скажи, что это неправда…
– Это правда, Лена, – ответил за него Эдуард Петрович. – Из-за этого, собственно, наша мать и погибла.
– Элеонору Георгиевну убил Алекс Бергман? – спросил Петр.
– Да. Ему нужны были деньги. Большие деньги! Чтобы поддерживать творческую карьеру бездарного певца Дэниса.
– А нож? – задал лаконичный вопрос майор Головин.
– Объясню. Только начать придется издалека. – Эдуард Петрович поиграл бровями, видимо, эта игра помогла ему собраться с мыслями, и начал: – Итак. Антиквар Шац – давний друг Алекса Бергмана. Они дружили с первого класса. Только после школы Алекс пошел во врачи, а Абрашка в антиквары подался (у них это наследственное). И вот однажды юный Шац, тогда еще ассистент при папеньке, помогал этому самому папеньке составлять опись одной коллекции драгоценностей. Коллекция была роскошной… Та, что дошла до нас, – он кивнул головой в сторону стола, на поверхности которого переливались украшения, – лишь жалкое ее подобие. Остатки былой роскоши. Конечно, мать постаралась сохранить все самое ценное, но со многими предметами пришлось расстаться из-за того, что они были слишком громоздки – диадемы, например, или две шкатулки с жемчугом. Элеонора уже тогда собиралась спрятать драгоценности – ей хотелось, чтобы после ее смерти наследники поиграли в игру «Найди сокровище». Был у нее небольшой заскок на этой почве…