– Во многих странах существует такая практика – привлекать к расследованиям экстрасенсов.

– Да, я в курсе. Но в нашей стране это не принято. Нам не доверяют.

– Почему же? Вот, например, я вам доверяю. Я прошу помощи у вас… – Он перевел на Радика взгляд. – И у вас тоже. Это касается конкретных преступлений. А именно – убийств людей, которых вы прекрасно знаете.

– Я уже пытался найти убийцу Василия, – сообщил Влад. – Сканировал последнюю его фотографию и кое-какие вещи… Ничего конкретного не увидел.

– А вы? – обратился опер к Радику.

– И я, – поспешно ответил тот.

– А если вы получите в руки орудие убийства? В нем ведь больше информации, так?

Карский кивнул.

– Да, это совсем другое. Даже одежда, в которой был человек в момент смерти, несет в себе очень многое. Не говоря уже о предмете, послужившем ее причиной.

– Значит, вы согласны?

– Да, конечно.

– А вы, господин Разин?

– Моя фамилия Радовский, – поправил опера Радик. – И я, бесспорно, тоже согласен.

– Вот и отлично. Тогда давайте договоримся на завтра? В любое удобное для вас время приедете к нам в управление, пропуска вам оформят.

Засим он простился. У могилы остались пятеро.

– Как там Карл? – спросил у Нины Радик. Как будто это его волновало!

– Хорошо.

– Так птица у вас? – обратился к девушке Карский. – А я думал, она потерялась, раз дома нет. – И с удивлением спросил: – Как ворон вас к себе подпустил, не понимаю? Он признавал только Василия…

Нина пожала плечами.

«Какой знакомый жест, – подумал Радик. – Он почти как ее родинка… «Наследство» отца. Он тоже вот так пожимал плечами. Не вверх-вниз, а вперед-назад. Довольно забавно…»

– Смотрите, кто идет! – сказал Акимин и кивнул в сторону дорожки.

Все обернулись.

– Энгельс! – воскликнула Нина.

К могиле на самом деле шел он, Энгельс Славин. Радик узнал его по хромоте и еще по шляпе. Лица же его он не помнил, что не удивительно. Виделись они мельком, когда давали показания операм, приехавшим на место убийства отца. Кажется, именно Славин их и вызвал.

– Здравствуйте, – поприветствовал он всех. – Жаль, что я не успел на похороны… А все эти пробки!

В его руках были цветы, гвоздики. Много, десятка два. Славин возложил их на могилу. Затем развернулся к Карскому и спросил:

– Влад, вы знали Василия?

– Да. Он был моим наставником.

– Так вы тоже занимаетесь экстрасенсорикой? Надо же… – Опередив вопрос Радика, Энгельс пояснил: – Влад мой студент-заочник.

– Ты учишься в институте? – удивился Радовский.

– А что в этом такого? – спросил Карский.

– И на кого?

– На финансиста.

– Что, разуверился в своем предназначении? – саркастично хмыкнул Радик.

– Я поступил в университет три с половиной года назад, – терпеливо объяснил Карский. – Тогда я только мечтал профессионально заняться экстрасенсорикой. Родители настояли на том, чтоб я получил высшее образование. И я подал документы в вуз и нисколько не жалею. Знания всегда пригодятся. Даже если я не получу диплом, не буду жалеть о потерянных годах.

– Влад, не думай бросать, – вклинился Энгельс. – Ты один из лучших на курсе.

«И этот туда же, – раздраженно подумал Радик. – Такое ощущение, что мир словно сговорился. Ну просто каждый считает своим долгом спеть Карскому дифирамбы!»

– Как было бы здорово, если б его посадили за убийство твоего отца, – услышал Радик шепот. Сначала он подумал, что голос раздается в его голове, и значит, это его собственные мысли. Потом понял, что он принадлежит Маловой.

– С чего вдруг его посадят? – спросил Радик у нее так же тихо, как Ира. – Ты думаешь, Влад это сделал?

– Вполне возможно. Я ему не верю. Гнилой он. И почему никто этого не замечает?

Радик посмотрел на Карского. И снова ему привиделось черное облако вокруг его головы. Похоже, Ира права. Гнилости Влада не замечает никто, кроме них!

Глава 3

Нина замерзла. Роман заметил это и хотел ее обнять, но решил, что на кладбище этого делать не стоит. Водянова тоже считала: им надо держаться друг от друга на расстоянии. Но не из-за места, где они находились. А из-за Энгельса. Ему будет неприятно смотреть на то, как девушку, которая ему нравится, обнимает другой.

Нина все видела и понимала, она небезразлична Славину. Это заметно. Он даже когда разговаривает с кем-то из мужчин, постоянно кидает на нее мимолетные взгляды. Да такие красноречивые, что все становится очевидным. Славин влюблен. Влюблен не на шутку.

«Зачем я пошла с ним вчера в ресторан? – ругала себя Нина. – Можно сказать, согласилась на свидание. Дала надежду. Он, конечно, приятный мужчина, но я не стала бы с ним встречаться. Даже если бы не влюбилась в Акимина. Энгельс мне нравится как человек. Но я не могу себя представить с ним не то что в постели, даже просто в интимной обстановке!»

– Пойдем? – шепнул Нине Рома.

Она кивнула. Да, пора уходить. Акимин взял ее за руку и повел прочь от могилы.

– Нина, можно вас на минутку? – окликнул ее Энгельс.

Роман нахмурился. От него не укрылось то, как Славин смотрел на Нину. И взгляды эти ему явно не понравились. «Оказывается, он ревнивец, – улыбнулась про себя Нина. – Белокожий Отелло…»

– Ром, ты иди, я сейчас, – велела она Акимину.

Но тот ушел не сразу. Сначала, как сказала бы мама, пометил территорию. Иначе говоря, показал, что Нина его женщина. Крепко обнял ее и поцеловал в висок. Не чмокнул в щеку, а довольно интимно коснулся губами ее лица.

Когда Акимин скрылся, Энгельс спросил у Нины:

– Как вы?

– В порядке.

– Я звонил вам на работу, хотел справиться, как вы вчера добрались до дома, но никто не взял трубку. И мобильный не отвечал.

– Добралась я прекрасно. Спасибо вам, Энгельс. И за такси, и за ужин, и, конечно, за компанию. – Нина щебетала, а про себя думала о том, что все ее благодарственные слова – ничто, ничего не значащие вежливые фразы. Славин слушает ее, а сам думает о том поцелуе, что запечатлел на ее виске Акимин. Тут Нина вспомнила, что заставило Энгельса оставить ее одну в ресторане, и поинтересовалась: – Как ваша мама?

– Никак. Лежит, подключенная к аппарату. Но врачи говорят, надежда есть.

– Это здорово.

Он опустил голову. Глаза его смотрели в землю. Не глядя на Нину, задал вопрос, который не давал ему покоя:

– У вас с Акиминым роман?