Перед левым флангом 3-й румынской армии авиаразведкой обнаружено сосредоточение крупных танковых сил. Это, по-видимому, 7-й танковый корпус, снятый с участка фронта перед нашим 40-м танковым корпусом (135 танков в районе Артемовска).
Появление штабов Юго-Западного фронта и 5-й ударной армии в районе восточнее Артемовска указывает на то, что русские планируют крупные наступательные действия на стыке 3-й румынской и 8-й итальянской армий.
Все более ясно вырисовывается еще один район концентрации войск противника вокруг Красного Луча. Об этом свидетельствует радиосвязь штаба 2-й танковой армии с 6–7 неустановленными соединениями, предполагаемое выдвижение туда же 1-й гвардейской армии, усиленное движение железнодорожных составов от Ворошиловграда и по рокадным путям.
Неясность обстановки не позволяет определить конкретные намерения противника. Следует тем не менее считаться с возможным началом его наступления в ближайшем будущем против 3-й румынской армии, чтобы отрезать линию железной дороги на Ростов, создать угрозу продвинувшимся на восток немецким войскам, заставить нас отвести свои силы от Ростова, а также освободить водный путь по Дону. Для более значительных операций имеющихся сейчас у противника сил, по-видимому, недостаточно (перед правым флангом 3-й румынской армии он располагает 16 стрелковыми дивизиями и 1–4 танковыми бригадами, перед левым — 7 стрелковыми и 3 кавалерийскими дивизиями).
Показания одного из пленных офицеров, назвавшего в качестве цели наступления железную дорогу Сталино — Ростов, по-видимому, подтверждают эти предположения.
14 декабря 1943 года.
Обстановка на фронтах нашей 6-й и 3-й румынской армий.
Положение в Ростове — без изменений.
Поведение противника и данные радиоразведки свидетельствуют о необходимости усиления внимания к группировке 5-й ударной армии, которая сосредотачивается в районе Шахт против 376-й пехотной дивизии. Здесь отмечено резкое усиление радиопереговоров, появление 3-го гвардейского стрелкового корпуса и двух новых дивизий (их номера пока не выяснены), выдвижение к фронту 258-й стрелковой дивизии, которая прежде действовала в полосе группы армий «Центр», и 5-й истребительно-противотанковой бригады резерва Главного командования.
Подтверждается, что группировки противника перед обоими флангами 3-й румынской армии усилены каждая кавалерийским корпусом (перед правым флангом отмечено появление 6-й гвардейской дивизии 3-го гвардейского кавалерийского корпуса, перед левым флангом — 21-й кавалерийской дивизии 8-го кавалерийского корпуса). Прекращение активной переброски войск противника в район западнее Ворошиловграда и усиление передислокации его частей вблизи от фронта позволяют сделать вывод: выстраиваются боевые порядки для наступления. Разграничительные линии между 1-й гвардейской и 2-й танковой армиями пока не установлены.
Ожидаемые наступательные действия противника — хотя и ограниченного характера — могут выйти за рамки местного значения. К тому же пока не неясно, были задействованы новые танковые части на восточном фланге 6-го румынского армейского корпуса, против 2-го румынского армейского корпуса, или же в район Шахт.
Не исключается возможность одновременного перехода противника к наступательным действиям против группы армий «Юг» на широком фронте из районов Дебальцево, Артемовск, Шахты, Таганрог. Возможно, одновременно будут высажены малочисленные морские и воздушные десанты в Крыму. Тем самым противник рассчитывает отвлечь наше внимание от главного удара в районе Бобруйска, который запланирован на 15–17 декабря.
Алексея разбудил резкий толчок. Машинально схватившись за расстегнутую кобуру, майор приоткрыл глаза. Взору его предстала ставшая привычной картина: обычный вагон-теплушка на полсотни коек в три яруса. На стенах тускло дрожали отсветы почти догоревшей свечи. Спросонок он чуть не спросил: «Какой фронт, мужики?» — однако вовремя вспомнил, что поезд увозит их в противоположном от войны направлении.
Присев на койке, Часов опустил босые пятки на присыпанный соломой деревянный пол и грозно поинтересовался:
— Почему остановились?
Капитан Сазонов, стоявший возле чуть приоткрытой двери вагона, оторвался от щели, через которую выглядывал наружу. Повернувшись к командиру, он сообщил зевая:
— Станция какая-то. Названия не видать, темень кругом.
— А почему темно — утро, ночь или вечер?
— Вроде бы вечер, часы семь показывают. Я же немногим прежде твоего проснулся, а заснул еще засветло.
— Может, харчами разживемся на этой станции, — размечтался Часов и гаркнул: — Стекольников, хорош дрыхать. Делом займись.
После повторного призыва, к которому присоединился разбуженный личный состав команды, из глубины вагона откликнулся недовольный голос старшины. Школьников напомнил, что жратву обещали выдать на пограничной станции. Вагон ответил десятком разорванных глоток потом еще раз дернулся, и станционные строения медленно поползли мимо. В дверной просвет Алексей разглядел освещенные луной снежные шапки гор.
Поезд лениво прополз мимо полосатого пограничного столба, отстучал колесами по мосту над невзрачной речушкой и, наконец, встал возле перрона. На тускло освещенном здании вокзала висела табличка «Джульфа-иранская».
— Заграница, — прокомментировал мрачный военинженер Авербух.
Ему толково разъяснили, что курица — не птица, Иран — не заграница, а баба, само собой, не человек. Концерт народного творчества прекратил наряд пограничников, стукнувший прикладами по стенке вагона и потребовавший вылезать.
Документы проверяли не слишком дотошно — Иран ведь и в самом деле не настоящая заграница. Местных жителей и представителей шахской власти на вокзале Часов не заметил — повсюду звучала только русская речь. Красноармейцев всех родов войск было огромное количество. Создавалось впечатление, что на зачуханной станции стоят сразу несколько воинских эшелонов.
Через полчаса после прибытия комсостав рубал шашлыки с рисовым гарниром в привокзальной столовой. Со снабжением и продуктами в ненастоящей загранице дела обстояли весьма недурно. Хвалить иранское изобилие вслух никто, само собой, не решился, потому как за столом, кроме ветеранов части, успевших повоевать вместе не один год на разных войнах, сидели начштаба и замполит. Оба прибыли за неделю перед командировкой, так что никто не знал, какие они люди и чего ждать от обоих. Ляпнешь неосторожное словцо — покатится телега по инстанциям, год не отмоешься.
Из таких вот соображений закордонные пайки рубали, помалкивая. Только Васико Черкесиани почему-то морщился и наконец выдал совершенно непонятный уху русскому вердикт:
— Нет, дорогие, неправильно здесь шашлыки подают. Шашлык и плов вместе не уживаются.
— Ты чего? — поразился Часов, на секунду прекративший обгладывать баранину с ребрышка. — Вкусно ведь.
Неожиданно для всех замполит Гаврилей поддержал гурмана Васю, заявив: