«Наверное, спутники контроля погоды трудятся. Не иначе», — подумал я.
И в этот момент…
Радио! Экстренный канал!
— Внимание, всем! Говорит главком Пантелеев! Товарищи! Время московское! Повторяю: время московское! Готовьтесь к бою! Потому что время московское!
Голос отца-командира дрожал. Это слышалось даже через многочисленные ретрансляторы. А троекратное повторение кодового сигнала… Да что там! Лично главком на прямой связи! С лейтенантами! С мичманами! Нечто небывалое!
Я впечатлялся, судорожно раздавил сигарету о нагрудник, а левая рука уже шарила в бедренном транспортном контейнере.
Пакет!
Печать долой…
Простая бумага с сенсорным окошком. Подышать на нее, сейчас проявится текст приказа…
«Код 14–71».
И все.
Как-то неромантично. Сухо. В военфлоте любят краткость, но это явный перебор. Номер программы автопилота — и никаких. Ладно…
Пальцы выстучали циферки на пульте. Парсер пискнул, репетуя прием. А я немедленно принялся разворачивать карту. Куда это нам маршрут нарезали?
Когда красный пунктир прокладки с одной загогулиной на север уткнулся в цель, мне поплохело. Я даже сглотнул, не веря глазам. Но кривулина не желала пропадать.
Она указывала, как форштевень хароновой ладьи, прямиком в Керсасп-Центральный! Неприступную Крепость Керсасп! Со всеми ее восемью башнями ПКО и долбаной тучей гарнизонных флуггеров!
«Дюрандаль», верный велению автопилота, уже вез меня к взлетке.
Мама!
Роди меня обратно!
Не Ардвахишт, не Керсасп-Север — Центральный! Сразу Центральный! С неподавленной обороной!
Мы шли над пустыней.
Мы.
Двести девяносто восемь истребителей.
Краса и могущество москитных сил.
Заслуженные и испытанные «Горынычи». Южноамериканские «Ягуары» и новейшие европейские истребители-бомбардировщики «Аквилон», которые я раньше видел только на картинках. «Дюрандали» в эллипсоидах защитного поля. Два полка «Хагенов» в тылу грозят чудовищными ракетами «Доннершлаг» — это именно они, я хорошо рассмотрел немцев на стоянке. Каждая сигара чуть меньше противокорабельной «Мурены», подвешена на внешний пилон — во внутрикрыльевой отсек не влезает по габаритам. Даже в «Хагены».
Каждая стоит полтора миллиона терро! Потому что начинить ее можно буквально чем угодно. От блока-лидера, способного вести на цель стаи ракет, до кассеты с десятком легких «Шершней» или моноблочного бронебойного пенетратора.
На «Дюрандалях» в перегруз — по «Шакалу» под брюхом. Четыре блока «Оводов» и фантом, не считая баков с фуллереном и ловушек.
«Горынычи» не столь грузоподъемны, «Шакалов» на них нет, только ракеты «борт-борт».
Вывод прост: мы подготовлены к затяжному воздушному бою! «Шакалы» про запас — не в счет, а вот такого размера арсенал «Оводов» вопит о скорой драке стая против стаи! Значит, все-таки прикрытие. Но где наши подопечные?! Где сотня торпедоносцев в монолитной, сплоченной для ракетно-бомбового удара колонне?!
Высота сто метров. Скорость дозвуковая, но все равно: наши стаи флуггеров поднимают натуральную песчаную бурю за кормой.
Позади, на эшелоне двадцать тысяч, четверка «Асмодеев» с персональным эскортом.
Для наведения всей нашей армады хватило бы и одного, перестраховываются с запасом!
Тактическая панорама высветила метки десятка — да! целого десятка! — «Андромед-Е», которые спустились с орбиты и вычерчивают восьмерки перед нами, поближе к Крепости Керсасп. В каких-то двадцати километрах! По опорным орбитам к ним стягиваются фрегаты — прикрывать, стало быть, от неминуемого удара ракет ПКО.
А его все нет… Клоны затаились, выжидают.
«Андромеды» замкнули очередную восьмерку и рванули обратно в космос. Об их недавнем присутствии напоминают лишь беспилотные модули — мелкие метки, парящие в воздухе на разных эшелонах.
Когда дистанция до зоны штурма сократилась до двухсот километров, грянул первый аккорд. Все небо по фронту иссекли молнии. Тысячи жирных огненных змей, извивающихся, ветвящихся, рокочущих сплошной стеной помех в радиодиапазоне.
Они не гасли долгих шестьдесят секунд, пока наконец не истаяли, разлившись исполинской стеной сплошного, невероятно яркого северного сияния!
«Сияние»!
Маскировочная сверхионизация воздуха!
Теперь мы недоступны для всех видов оптического и радарного наблюдения!
— Второе ГОАКР, здесь Бердник. Есть «Сияние»! Занимаем эшелон две тысячи! Судя по всему, к нам спускаются клиенты… Тво-о-ою-то мать через черную дыру, квант мне в грызло и два гигаджоуля! Мужики, вы гляньте!
И был второй аккорд.
«Сияние» впечатляло, затмив даже наотарские воспоминания. Маскировочная завеса вокруг Керсаспа была выше, краше и больше.
Но «Сияние» не могло извергнуть поток торжествующего мата из глотки Бердника, все видавшего в этой жизни.
Я глянул на панораму.
Я бы ущипнул себя за ногу, если бы только мог сквозь броню скафандра!
Потряс головой: а вдруг какая-то особая засветка от забрала на сетчатке?
Но когда я понял, что это они, я не выдержал. Я влупил по пульту кулаком и заорал:
— Линкоры! Линкоры! Линкор-р-ры! — Потом понеслась в эфир такая нецензурщина, что и вспомнить стыдно, но это были и впрямь они: линейные корабли ВКС РД.
В строю фронта.
Как на параде.
Из орбитальной выси — в атмосферу.
Словно заурядные флуггеры.
В точку встречи спускались линкоры. Четыре стальных утеса, окутанные снопами пламени, отражавшимися в матовой броне.
Я был рядом, так близко, что смог прочитать буквы на борту. И они сложились в название моего родного города: Севастополь!
«Сталинград», «Петропавловск», «Севастополь» и «Ленинград»!
Новейшие дредноуты, десять пушек по восемьсот мэмэ на каждом!
Так вот кто сегодня наносит главный удар! Не сотня торпедоносцев! Всего четыре! Но линкора! В атмосфере, на прямой наводке, в упор!
Душа затрепетала в восторге от локтевого ощущения небывалой, скалодробительной мощи.
В такт победной вибрации весь эфир затопила музыка.
Тихо, почти вкрадчиво вступили струнные. Скрипки и виолончели сплели захватывающий узор, и тогда грянула бронза труб! Это был «Полет Валькирий» — древний гимн москитного флота. Музыка, выворачивающая наизнанку, музыка, от которой пальцы сжимаются на рукоятях, а зубы выкрошивают эмаль.
Взгляд на индикатор: «Полет Валькирий» гремел, разливался и рокотал везде, по всем каналам, начиная и заканчивая общим, пусть чертовы пехлеваны с заотарами слышат, кто идет!