Арлания, Альфенрок, год 1155 от Победы Света
– Борланд!
Лежавший на кровати юноша встрепенулся и распахнул глаза. В комнате было светло. Чересчур уж светло для столь позднего времени. «Что, уже наступило утро?» – Но Борланд совсем не чувствовал себя бодрым. Напротив, ему нестерпимо хотелось спать. Глаза Борланда оставались открытыми не дольше секунды, после чего парня вновь затянуло в волшебную страну сновидений. Он не успел увидеть ничего, кроме яркого света, и моментально забыл, что кто-то пытался его разбудить.
Но зов повторился:
– Борланд!
Голос был женским. А единственной женщиной, которая могла находиться здесь в такое время, была его мать, Альфина. «Чего ей от меня нужно посреди ночи? – заворочавшись, недовольно подумал Борланд. – Зачем было зажигать столько свечей? Или все-таки уже наступило утро? Странно…»
– Мама, в чем дело?
Открыв глаза, Борланд выпрямился и… ошеломленно уставился на молодую женщину в белом платье, стоявшую в ногах его ложа. Она не была его матерью. Он вообще не знал, кто это такая. Единственное, что Борланд мог сейчас сказать о ней наверняка, – так это то, что она прекрасна.
– Здравствуй, Борланд, – произнесла незнакомка. Голос ее звучал как перезвон струн лиры под тонкими пальцами эльфийского музыканта.
– Добрый вечер, – смущенно кивнув, сказал юноша. – Или доброе утро? – Борланд бросил взгляд на окно и увидел, что оно плотно занавешено.
– Сейчас ночь, – улыбнулась красавица. – Свет, который ты видишь, не имеет отношения к свету дня.
Повнимательнее оглядевшись, Борланд заметил, что заполнившее комнату сияние исходит прямо от ночной гостьи. «На эльфийку она вроде не похожа, – подумал Весельчак. – Кто же это? Волшебница? Ангел? Или… Нет, не может быть! Я не столь уж значительная персона для таких посещений. Хотя… было бы очень лестно».
– Кто вы? – спросил Борланд. – Что вообще происходит? Это сон или явь?
– Нечто среднее между тем и другим. – Девушка подарила ему еще одну очаровательную улыбку. – А кто я такая, не так уж важно в сравнении с тем, кем являешься ты, Борланд.
– Ничего не понимаю, – юноша тряхнул золотистыми кудрями. – Нет, вы должны мне все как следует объяснить. Я прожил восемнадцать лет и могу очень многого не знать, но уж о себе самом, как мне кажется, знаю достаточно. Меня зовут Борланд, что значит Весельчак. Я – сын Зерона и Альфины, родившийся в деревне Альфенрок и очень редко заходивший дальше окрестных лесов или же соседних поселений. Я даже в Джейнарде никогда не был. Еще мне известен тот факт, что я – самый обычный человек, не замешанный ни в каких авантюрах, связанных с магией или чем-нибудь подобным. А ваш внешний вид намекает как раз на такой вариант. Так что, должно быть, вы ошиблись адресом, сударыня. Я не тот, кто вам нужен, в чем бы ни состояла суть дела, с которым вы сюда явились. Кстати, как вы проникли в дом? Дверь, кажется, была заперта…
– В этом мире для меня не существует закрытых дверей, – продолжая мило улыбаться, молвила прекрасная незнакомка. – Я не ошиблась. Это сейчас ты обычный человек, но очень скоро все переменится. Я могла бы, конечно, и немедленно рассказать тебе об этом, но, боюсь, ты мне не поверишь. Я пришла пока что лишь для того, чтобы предупредить тебя об опасности…
– Опасности? – Весельчак напрягся: – Какой еще опасности?
– Той, что угрожает тебе, мой юный друг. Твоей жизни.
– Так… – Борланд встал и, обернув вокруг поясницы одеяло, подошел поближе к светящейся девушке. – Это уже интересно. Подробнее можно?
– Конечно, – кивнула гостья. – Я ведь для того и пришла. Тебя хотят убить, Борланд.
– Кто? – Парень почувствовал, как его кожа покрывается противными мурашками, и вовсе не от холода. – Это один из моих земляков? Или кто-нибудь чужой? Да я ведь ни с кем не ссорился с детских лет!
– Дело не в том, кто из соседей может желать тебе зла. Угроза идет совсем с другой стороны. Ты не знаешь этого человека. А он осведомлен о твоем существовании, и оно ему здорово мешает.
– Я не могу понять! – Борланд обхватил руками голову. – Если я его не знаю, то чем я мог ему помешать?
– Ты все поймешь со временем, – сказала девушка. – Эта ситуация возникла не на пустом месте. Она была предрешена столетия назад. Ты не должен оставаться в Альфенроке, Борланд. Чем раньше ты покинешь деревню, тем лучше. Запомни мои слова. Прощай… – Незнакомка стала растворяться в воздухе.
– Постойте! – взмолился Борланд.
Однако девушка уже исчезла, а вместе с ней исчез и волшебный свет. Весельчак остался в полной темноте. Чувствовал он себя так, словно под окнами уже копошились злобные убийцы.
Прошел долгий час, прежде чем Борланд смог успокоиться. Все это время он размышлял над услышанным, пытаясь сообразить, кем же может быть неведомый враг, о котором вела речь его удивительная гостья. «Наверное, это все же была сама богиня, – решил Борланд. – Для кого еще нет в Схарне закрытых дверей? Что ж, раз так, то к ее словам действительно стоит прислушаться». С головой забравшись под одеяло, парень уснул крепким сном.
Проснувшись, он уже не помнил о визите волшебной девушки. Но смутная тревога и желание поскорее покинуть родные края остались в его сердце. Вскоре так и случилось. Весельчак прибился к разбойничьей шайке и на долгие годы стал бродячим головорезом…
Арлания, Биланское герцогство, год 1161
Укрывшись в густом кустарнике, разбойник Борланд внимательно наблюдал за яростной схваткой двух магов. Колючие ветви сильно царапали кожу даже сквозь грубую ткань плаща, но за шесть лет бродяжьей жизни в лесу парень привык мириться с подобными неудобствами. Пошевелившись, он мог выдать себя, а именно этого Борланду и не хотелось. Головорез стойко терпел боль, поскольку собирался во что бы то ни стало остаться незамеченным до самого окончания поединка. В случае успеха это сулило ему немалую выгоду.
Маги, судя по всему, бились насмерть. Один из сражавшихся был намного старше, а, следовательно, и опытней своего противника. Однако именно возраст пожилого кудесника мог в конечном итоге сыграть с ним дурную шутку. Ибо магическая битва редко ограничивается применением одних лишь магических средств.
Ее участникам приходится периодически восполнять запасы энергии, подпитываясь от силовых линий или от окружающей среды. Редкий волшебник в такую минуту не пытается устранить угрозу обычным способом, сиречь ударом ножа, меча или топора. Конечная цель любого боя – победа. Рухнет твой враг с разрубленным черепом или сгорит сраженный огненным шаром – суть не так уж важно. Разве что самые упертые, полностью помешанные на магическом искусстве, не прибегают к помощи обычного оружия. Те, за кем подсматривал сейчас Борланд, к таковым явно не относились.