— А зачем вам в дом? — подозрительно спросил рыжий.
— Мне нужно тайно проникнуть в одну квартиру и заглянуть там в кое-какие компьютерные файлы. А мой напарник — тот, что на скамейке, — должен меня в случае чего прикрыть. Он в компьютерах не разбирается, зато дерется и стреляет как бог.
— Вот это да! — лохматый разинул рот. — А вы не врете?
— Врет, конечно, — авторитетно заявил его рыжий друг. — Кто ж о таких вещах будет первым встречным трепаться?
— Я бы и не трепалась, если б не влипла. Но без вашей помощи мне кранты. Я забыла свою электронную отмычку — там ведь электронный замок, на задней двери? А я уже в третий раз, отправляясь на задание, забываю какую-нибудь нужную штуку. Шеф из меня отбивную сделает, если узнает. Выручите растяпу, одолжите ключ на полчасика?
— Что же ты — шпионка, а растяпа? — снисходительно поинтересовался лохматый, перейдя на «ты».
— Не шпионка, а агент! — возмутилась я. — Работаю на родное российское государство.
Это заявление примирило лохматого с моим непрофессионализмом. Видимо, он с младых ногтей усвоил, что от людей, работающих на родное государство, многого ждать не приходится.
— Ладно, держи! — великодушно сказал он, извлекая из кармана металлический кругляшок с пластмассовой держалкой.
— Ты что, сбрендил? — воскликнул рыжий. — А вдруг она к нам в дом бомбу подложит?
— Обыщите меня, — с готовностью предложила я, протягивая им сумочку размером с чебурек.
— Не нужно, — затряс головой лохматый. — Сюда бомба все равно не влезет.
— Вот именно, — согласилась я. — А у моего напарника вообще нет поклажи. Можете сами убедиться.
— А где у него пистолет? — неожиданно спросил рыжий, выглянув в просвет между листьями.
— Пистолет? — растерялась я, вспомнив легкую футболку, нежно облегающую Лешин торс. — А вы никому не скажете?
Мальчишки, впившись в меня жадными глазами, молча помотали головами.
— У него есть маленькая кобура под коленом. Если он ударит каблуком — не просто ударит, а особым образом, — сработает одна хитрая пружинка, и пистолет выскользнет из штанины. Он крошечный, двадцать второго калибра, но этот парень убьет кого хочешь хоть дротиком. Раз — и в глаз. Только вы, пожалуйста, не проговоритесь ему, что я вам рассказала. Это страшная тайна.
Владение общей страшной тайной окончательно растопило между нами лед. Даже рыжий перестал подозревать меня в неблаговидных намерениях.
— Мы тебе поможем, — пообещал он шепотом. — Вы идите к черному ходу, а мы войдем в парадное и отвлечем мента на себя. Через полчаса встречаемся здесь, и ты возвращаешь нам ключ, идет?
— Договорились. Спасибо, коллеги.
— Ну ты и наворотила! — проворчал Леша, когда мы огибали дом. — Разве можно забивать детям голову такой ахинеей?
— Ты ничего не понимаешь! Я сделала доброе дело. Они никогда не позабудут о своем маленьком приключении и всякий раз, вспоминая, будут раздуваться от гордости. Доверившись им, я подняла их самооценку. А высокая самооценка — залог жизненного успеха.
— Ну-ну! — произнес Леша не без сарказма.
Однако буквально через минуту он получил возможность убедиться в справедливости моих слов. Когда мы вошли в заднюю дверь, мои сообщники с полным знанием дела обеспечили нам зеленую улицу. Рыжий стоял у торца стола, закрывая консьержу обзор, а лохматый, держа автомат наперевес, отвлекал внимание стража, объясняя ему, что он взят в заложники. Не оставалось сомнений, что молодые люди далеко пойдут.
Мы поднялись на второй этаж, вышли к лифтам и поехали на двенадцатый. Дверь квартиры, куда мы напрвлялись, была открыта. На пороге стояла, согнувшись, женщина в рабочем халате и мыла пятачок пола перед квартирой. Взглянув поверх ее спины, я узрела в глубине холла другую женщину, в которой сразу же узнала Галю Жердочкину. Надо сказать, ее внешность весьма примечательна. При гренадерском росте под метр восемьдесят и крупном телосложении, головка у Гали маленькая, как у птички, а лицо состоит из одних округлостей — круглые щечки, круглый маленький подбородок, круглые глаза, ровные, словно вычерченные циркулем, полукружья бровей и мелкий нос с круглой пимпочкой на кончике. Но самое примечательное в Галином облике — ноги. Длинные и крепкие, как молодые сосенки, они имеют почти идеальную цилиндрическую форму. Разница в обхвате у щиколоток и бедер составляет, я думаю, не больше пары сантиметров. Разумеется, обладательницу таких ног не узнать невозможно — даже издали, даже через годы.
Жердочкина стояла перед зеркалом и экспериментировала с прической — зачесывала волосы то направо, то налево и, склонив голову, критически разглядывала результат. Мы с Лешей остановились в нерешительности. Заявить сейчас о своем присутствии означало проявить бестактность — хозяйка явно не знала, что за ней наблюдают. Кроме того, можно было напугать уборщицу, внезапно заговорив у нее за спиной.
Но в эту минуту уборщица или домработница выпрямилась, повернулась с тряпкой к ведру и увидела нас.
— Вы к кому? — спросила она.
Услышав ее, Жердочкина отвернулась от зеркала и, близоруко прищурившись, посмотрела в нашу сторону.
— Мы к вам, — сказала я, подходя к двери. — Здравствуйте. Привет, Галя!
Уборщица кивнула, подхватила ведро и скрылась в глубине квартиры, а Жердочкина шагнула мне навстречу. Несколько секунд она всматривалась в мое лицо, потом напряглась и подалась назад, словно распознала в безобидном уже гадюку. Глаза ее метнулись к Леше, потом снова ко мне, и пусть меня повесят, если в них не заплясал страх!
— Кто вы? Что вам угодно? — Она попыталась изобразить холодное недоумение, но голосовые связки отказались участвовать в этой игре, выдав смятение хозяйки.
Видит бог, я не собиралась ее запугивать, она сама определила линию моего поведения, затеяв этот из рук вон дурной спектакль.
— Мда-а, Галина! На твоем месте я не стала бы пробовать себя на сцене. Если, конечно, ты не питаешь особого пристрастия к тухлым помидорам.
Жердочкина не сразу отказалась от борьбы, но быстро поняла, что имитация удивления никого в заблуждение не введет, и выбросила белый флаг.
— Что тебе нужно, Варвара? Извини, я немного растерялась. Дело в том, что у меня сегодня безумный день. Мне нужно уходить, причем буквально через три минуты.
— В самом деле? А минуту назад ты, кажется, никуда не торопилась.
— Я просто задумалась и забыла о времени. Так что тебя ко мне привело?
— Странный вопрос. Разве ты не звонила мне позавчера утром, умоляя о встрече?
— Я?! Это какая-то ошибка!
То ли актерские способности Жердочкиной прогрессировали прямо на глазах, то ли она действительно опешила.
— Может быть, — задумчиво произнесла я, сверля ее взглядом. — Звонившая предпочла сохранить инкогнито, но мне показалось, будто я узнала твой голос.